Андрей и Екатерина Вейсгеймы, прилетевшие в Израиль как туристы с шестилетним сыном Никитой, не были впущены в страну в аэропорту Бен-Гурион. Они были вынуждены в ожидании депортации провести почти сутки в закрытых помещениях, несмотря на тяжелый диагноз ребенка. Происшедшее привело к резкому ухудшению состояния здоровья мальчика. 

Вейсгеймы, проживающие в Киеве, обратились к специалистам, когда Никите было два года. Ребенок не говорил, не вступал в контакт с окружающими, проявлял признаки агрессии. С Никитой занимались коррекционные педагоги и психологи, мальчик посещал специализированный садик и проходил обследования у невропатологов и психиатров. 

В 2016 году у Никиты был диагностирован детский аутизм с интеллектуальной недостаточностью и нарушением формирования экспрессивной и рецептивной речи. С тех пор ребенок принимает лекарственные препараты, с ним продолжают заниматься психологи, педагоги и логопеды. В связи с диагнозом Никита не может долго находиться в закрытом помещении, испытывает необходимость в постоянном движении. Ребенок умеет короткими фразами рассказать о своих потребностях, однако практически не разговаривает, не испытывает чувства опасности и требует постоянного контроля. Никита также принимает препараты от эпилепсии. 

Никита уже однажды летал на самолете, когда в прошлом году семья отдыхала в Турции. Перелеты ребенок перенес тяжело, однако семья решилась в этом году приехать к друзьям в Израиль. 

Екатерина Вейсгейм рассказала редакции NEWSru.co.il, что они с мужем и сыном прилетели в Израиль к друзьям, которые живут в Афуле и незадолго до этого приезжали в гости к Вейсгеймам в Киев. По словам Екатерины, семья хотела посетить святые места, а также пройти в Израиле консультацию у детского психиатра: "Известно, что в Израиле очень развита методика работы с детьми-аутистами". Екатерина говорит, что до прилета консультировалась по телефону с израильским психиатром, с которым договорились ее друзья. Факт этой беседы подтвержден психиатром, к которому обращались Вейсгеймы. 

10 апреля в 13:15 Андрей и Екатерина Вейсгеймы с шестилетним Никитой прилетели в аэропорт имени Бен-Гуриона рейсом из Киева. На паспортном контроле их попросили пройти на собеседование в помещение, в котором скопились другие ожидающие допроса пассажиры. Спустя примерно час семью вызвали на допрос в кабинет, где находились трое сотрудников погранслужбы – ивритоговорящая женщина и двое русскоговорящих мужчин. Оказавшись в кабинете, Никита, который к тому времени очень устал и рвался на улицу, начал, по словам Екатерины, "буянить", хватал со стола вещи, пытался их бросать и громко кричал. Поэтому Екатерине предложили "прогуляться" с ребенком, пока пограничники беседуют с Андреем. Примерно через час женщину вызвали и сказали, что отправляют всю семью домой. Екатерину сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и попросили вместе с мужем и Никитой пройти в помещение напротив – без дверей, но охраняемое. 

"Никита не может сказать фразу "Я не могу здесь сидеть", – говорит Екатерина, – он просто тащит меня оттуда и плачет. А нас не выпускают. Я пытаюсь объяснить, что мой ребенок не в состоянии сидеть в этой комнате, что ему нужно хотя бы двигаться, но меня не понимают. Я уже сама на грани истерики и начинаю рыдать, потому что не понимаю, что происходит. Ивритоязычная девушка меня куда-то зовет, я в конце концов понимаю, что меня просят показать наши чемоданы, и пытаюсь объяснить ей про состояние ребенка, но она не понимает по-русски. В конце концов приходит русскоязычная женщина, которая спрашивает, какой диагноз у ребенка, какие он принимает препараты и есть ли у меня эти препараты в ручной клади. Убедившись, что все лекарства у нас с собой, она уходит". 

Вскоре, по словам Екатерины, за ними приходят несколько мужчин и ведут их на улицу, где сажают в автобус с решетками на окнах. 

Несколько минут спустя, было уже около пяти часов вечера, автобус подъезжает к комплексу, где, как потом понимает семья, содержатся подлежащие депортации. Там они минут десять ждут на улице, и Никита, получив возможность побегать, немного успокаивается. Потом их просят сдать телефоны (по словам женщины, служащие не говорят по-русски, но знают какие-то базовые слова) и другие гаджеты. Екатерина и Андрей не говорят по-английски, однако им удается упросить служащих оставить ребенку хотя бы планшет. 

Потом, как рассказывает Екатерина, им приносят ужин – порционные судочки, как в самолете. Никита сидит на безглютеновой диете, и с утра ничего не ел – поскольку ребенок не может есть в самолете, мать взяла в полет безглютеновые хлебцы, но они уже закончились. Екатерине приходится накормить голодного мальчика булочкой, хотя это и вредно для него. 

Вручив семье ужин, их приводят в комнату с решетками на окнах и двумя двухъярусными кроватями, где запирают на ключ. "Когда за нами захлопнулась дверь, Никита начал безостановочно кричать "папа, куртка, улица", биться в дверь всем телом и головой, пытаться бить окна. Я рыдаю, мы с Андреем тоже бьем кулаками в дверь. К двери подходят люди, я кричу им, что ребенок не может все время сидеть в помещении, и умоляю дать нам побыть на улице. Я не знаю, понимают ли они меня, но говорят "5 минут", и уходят. И так продолжается несколько часов", – говорит Екатерина. 

Только около восьми вечера, три часа спустя, Екатерину выпустили с Никитой на улицу на 20 минут. 

"Я стараюсь, чтобы Никита никогда не ложился спать позже 10 вечера, но тут, когда нас попросили вернуться в комнату, и я попыталась его уложить, он все время плакал и не мог уснуть, даже от планшета отказывался. Я уже начала отключаться, закрываю глаза, через пару секунд открываю – а у него глаза открыты и слезы текут. В итоге он уснул около часа ночи, а в четыре утра за нами пришли и сказали, чтобы мы собирались на самолет", – рассказывает женщина. 

На обратном пути у мальчика, который спал за сутки всего несколько часов, снова была истерика, он не смог уснуть в самолете. Когда семья вернулась в Киев, у Никиты сильно нарушился сон, мальчик безостановочно плакал, проявлял агрессию в садике, отказывался оставаться один в комнате. 

Вейсгеймы повели Никиту к наблюдающему его психиатру, которая обследовала ребенка и пришла к выводу, что состояние ребенка резко ухудшилось. В заключении психиатра, которое находится в распоряжении редакции, сказано: "Реакция на тяжелый стресс по гиперкинетическому типу (с преобладанием нарушения поведения и значительным ухудшением коммуникативного поведения)". Врач рекомендовала повысить дозу принимаемым ребенком препаратов и назначила новые. 

Редакция NEWSru.co.il попросила израильского детского психиатра, не связанного с семьей Вейсгеймов, прокомментировать данную ситуацию на основании документов и заключений украинского психиатра, предоставленных Вейсгеймами. "При таком стрессе ухудшение состояния у ребенка-аутиста ожидаемо. В данном случае ухудшение сильное. Оно может продлиться очень долго – от нескольких месяцев, и даже может стать необратимым. Потребуются серьезное медикаментозное лечение и психотерапия", – сказал наш собеседник, отметив, что на границе необходимы социальные работники с опытом работы с детьми. Он подчеркнул недопустимость содержания маленьких детей в камерах для депортируемых, особенно детей с ментальными нарушениями. По мнению психиатра, на пограничном контроле должен находиться социальный работник или психолог с опытом работы с детьми, в том числе с ментальными нарушениями, уполномоченный давать рекомендации другим чиновникам. Он отметил, что даже по одному только внешнему виду Никиты такой специалист должен был дать заключение о недопустимости отправлять мальчика в закрытое помещение. 

Редакция NEWSru.co.il попросила пресс-службу Управления регистрацией населения и миграционными вопросами сообщить, присутствуют ли в аэропорту Бен-Гурион на пограничном контроле специалисты психиатры, психологи или социальные работники для оказания помощи ментально больным людям, которым запрещен въезд в Израиль и которые ожидают депортации. Мы также попросили назвать причину, по которой Вейсгеймам было отказано во въезде в Израиль, и объяснить, почему в случае подозрений в адрес одного из членов семьи депортируют всю семью. Кроме того, нашу редакцию интересовало, в каких условиях обычно содержатся подлежащие депортации маленькие дети. 

Пресс-служба Управления сообщила нашей редакции, что Вейсгеймам было отказано во въезде в Израиль на том основании, что Екатерина и Андрей давали в ходе собеседования противоречивые показания, в частности о своих израильских знакомых и цели приезда, у пограничников возникли подозрения, что супруги приехали в Израиль с целью нелегального заработка. В сообщении пресс-службы также подчеркивается, что после того, как Андрею Вейсгейму было сообщено об этом решении, он начал агрессивно и грубо себя вести. 

Начальник пресс-службы Управления регистрации населения Сабин Хадад на вопрос нашего корреспондента о наличии в аэропорту Бен-Гурион социальных работников заявила: "В Бен-Гурионе есть все релевантные специалисты, однако если тема не возникает, у сотрудников нет причины их вызывать". Это противоречит рассказу Екатерины о том, что сотрудница погранслужбы спрашивала ее о диагнозе мальчика и о принимаемых им препаратах. 

На просьбу нашего корреспондента рассказать, в каких условиях содержатся в миграционной службе дети, подлежащие депортации, сотрудники пресс-службы не откликнулись. 

Материал подготовила Алла Гаврилова