Зазакрытой дверью ссорились родители. Они уже орали, и я не выдержал, побежал за бабушкой. Она жила на одной лестничной клетке с нами. Бабушка ворвалась в кухню с лозунгами о негативном влиянии на ребенка и обвинениями в адрес папы – это была "мамина" бабушка. И вдруг мои родители в один голос закричали: "Не вмешивайтесь, вы, мама!" Я ошалел,- с бабушкой у нас так было не принято.

Позже отец мне объяснял. Между близкими может быть всякое. Кто-то кого-то подвел. Разошлись во мнениях. Просто не поняли друг друга. Но это – между ними. Если спорят, значит, пытаются что-то выяснить. Третьему тут делать нечего. Он – не в курсе, а приходит судить.

В молодости отец дружил с двумя братьями:

- Погодки, оба боксом занимались, всегда были вместе. Но вдруг начали ссориться. У Бориса результаты повыше, хотя он и младше, стал он нос задирать. Наглеть, что называется. Николай ему раз сказал, два. Нет, нарывается младшенький. И однажды вспыхнула драка. Разнимать их я не решился, качки были еще те.

Обменялись братья парой-тройкой увесистых, и Борис покинул поле боя. Я - к Николаю. Говорю, ты – прав, молодых учить надо, и … оказываюсь на земле. Удар был такой резкий – я даже ничего не понял. А Николай сказал: "Он – мой брат. Это – между нами!", помог мне подняться и ушел.

Вспоминаю этот рассказ каждый раз, когда посторонние ругают моих. Не важно, мужа (родственники), детей (учителя), правительство ( зарубежные новости) или страну (туристы). Срабатывает инстинкт. Даже если говорят справедливые вещи. Даже если сама знаю. Вмешательство извне всегда травматично. Тот, кто приходит, не становится частью того целого, во что вмешивается. И всегда остается вопрос, а в чем его интерес?

Бывают, конечно, крайние случаи и в семье, и в стране. Как правило, это связано с диктатурой. Но и тогда внешнее вмешательство оказывается разрушительным, ни от семьи ничего не остается, ни страна в себя прийти не может.

Тот, кто вмешался, так и остается внешним фактором, он не врастает органично в почву семьи или страны. Вмешавшийся, устранив угрозу со стороны одного участника конфликта, попутно устанавливает правила для второго. Это может быть постоянный контроль со стороны социальных служб за остатками семьи, или военная база на территории облагодетельствованной страны.

А, в Израиле, как же мы не любим друг друга! В ком-то ярость закипает из-за нахлебничества религиозных, кого-то поражает дикость "ликудников", третьи не могут смириться с лицемерием "левых", и всех возмущает беспринципность депутатов и бездеятельность правительства.

И у нас должна быть возможность высказаться. Но трибуну для этого мы построим сами. Не надо приглашать иностранных специалистов. Не надо лезть в наши дела. Потому что "готовность помочь" всегда сопровождается "искренней заинтересованностью".

Моей маме не нравится мой муж, и она поможет мне разрушить мою семью. Создать новую – не в ее силах. Кому-то не нравится наша страна, и нам помогут ее разрушить. Нашими же руками с искренней заинтересованностью. Это к вопросу о "палаточном" протесте.

Сколько раз вы смогли принять участие в дискуссиях в палаточных городках? Где поставили свою палатку? Сколько раз там переночевали? Сколько раз опоздали утром на работу?

Не говорите, что "русских" там не было. Там не было тех, кому надо вечером забирать детей, и готовить ужин, и делать уроки, и бежать с утра или в ночь на работу. У кого нет средств на поездки по стране. И нет здоровья, чтобы жить в палатках. Нет лишних вещей, чтобы обустроиться на улице, как в собственном салоне. И еще нет веры. В том числе в личности организаторов.

Как это началось? Как формировался штаб? Кто был мозговым центром? Кто они, эти "декабристы", оставившие свои особняки в заботе о народе?

Во что им обошлись, скажем, канцтовары для плакатов и лозунгов? Кто оплачивал подвозку диванов и кресел - студенты и матери с колясками? Продавец палаток сделал удачный бизнес или пожертвовал своими доходами в политических целях? Или они все дали друг другу заработать на "обслуживании" протеста?

Нам сегодня плохо. Мы чувствуем себя разведенными - друг с другом, со страной, со всем миром. Не на кого положиться. Все стало слишком зыбким, непредсказуемым. Каждый из нас мог бы присоединиться к тем или иным требованиям, высказанным в ходе протеста, но что с этим делать? Сначала школьная реформа, а потом памперсы? Сначала строим квартиры, а потом занимаемся бензином? Сначала всем даем работу, а потом обеспечиваем надежную старость?

Мы пока сами не знаем, что для нас важнее и как перестать жить в постоянном стрессе, но это – между нами. Не надо нам помогать.

Вмешательство полиции не помогает сохранить семью. Полиция только присматривает за процессом разрушения, если эмоции дошли до крайности. Помочь может психотерапевт. Но что он, в сущности, делает? Помогает выяснять отношения! Вы сидите и "поливаете" супругу и всех ее родственников, а он слушает, И еще задает вопросы, чтобы уточнить: "козел" -это муж сестры? а "стерва" - это его жена или вы имеете в виду тетю?

Бред! Но постепенно вы начинаете слышать самого себя! И понимаете вдруг, какую ахинею несете. А потом, слегка пообмякнув, уже слышите свою жену, которая чуть не стала "бывшей". И, наконец, осознаете, что проблема не в ней, не только в ней, а вы чуть не потеряли семью. Правда, для этого внутреннего "переворота" вам потребовалось немало времени - накопилось! Зато теперь вы способны внимать друг другу, вы уже можете различать, где стоит настоять на своем, а где уступить.

Поэтому за переговорами на уровне государств тоже присматривают "психотерапевты" - наблюдатели от третьих стран, заинтересованных в сохранении мира. И за закрытыми дверьми идет выяснение, кто у нас "тетя", а кто "муж сестры". Если же третья сила не заинтересована в сохранении вашего "брака", она надевает полицейскую форму. Тогда, пока она на вашей стороне, вы чувствуете себя победителем, но позже… Конфликт разрешен, но раньше у вас была своя семья, или страна.

Кого-то с души воротит нынешняя правительственная коалиция. Другие считают, что всех депутатов надо отдать под суд. Многие уверенны, что репатрианты испоганили страну. А иностранные рабочие, а наркоманы, а многодетные семьи – сплошная безответственность! Но это – наша страна!

Мои казнокрады, мои преступники, моя бюрократия! Мой Израиль! Мы разберемся! Спасибо тем, кто помог нам понять, что нам уже не все равно и что мы должны говорить друг с другом - нечего делать, мы не можем развестись. У нас нет другой земли, другого народа, другой жизни. А теперь пусть идут себе, мы – сами.

Нам нужно воспитывать детей и позаботиться об их будущем, в каких бы семьях они не росли. Нам надо обеспечить своих стариков, независимо от того, верующие они или репатрианты.

Всем важен нормально работающий транспорт. У нас – общие дороги, общие пляжи, общие достопримечательности. Разные, но одинаково важные для каждого святые места. У нас общая безопасность.

Нельзя передоверять решение наших проблем кучке зарвавшихся чиновников, депутатов, олигархов. Нам надо научиться существовать всем вместе. А для этого говорить. Постоянно, 24 часа в сутки. На страницах газет и в интернете. В прямом эфире. За "круглым столом". Пусть их будет много - в каждом населенном пункте. Пусть каждый выскажется и предложит, как нам решать общие проблемы. А когда мы, народ, примем решение, правительство будет его исполнять.

Ты придерживайся своих взглядов, а у меня – свои. Ты молись своему богу, а мне оставь мое безбожие. Ты кушай, как хочешь, одевайся, как у вас принято, соблюдай свои обычаи. Пусть каждый отмечает свои праздники, придерживается своих убеждений и политических пристрастий. Народ – это мозаика, а не размноженная копия утвержденного эталона. Как в семье, когда у каждого свои привычки, но над всем этим есть нечто, что и делает разных людей одной семьей.

В доме, где живет моя семья, - двенадцать квартир. Выходцы из Эфиопии, арабы, русские, кавказцы, сабры. Живем мирно, но на каждое собрание жильцов идем как в бой. Каждый раз мы очень эмоционально делим наш небольшой пирог, остаемся каждый при своем мнении, но таки принимаем общее решение, потому что всегда есть то, что для всех важнее всего на данный момент. Так - уже два десятка лет. Иногда очень не любим друг друга, но ладим.

Это не мое наблюдение, что любая общность людей, - профессиональный коллектив, спортивная команда, военное формирование, - в любом масштабе оказывается жизнеспособной и эффективной, если строится по принципу семьи. Это касается и государства.

Так что, не надо вмешиваться в наши дела. И поносить израильтян в Израиле, если вы не израильтянин. И моего мужа, и моих детей… Короче, не стоит в чужой монастырь со своим интересом. Мы разберемся, это – между нами, потому что мы семья!

Марина Бухарова