"Я хотел тебе сказать, Миша, чтобы ты не приезжал. У тебя такой жанр".

Это фраза из знаменитых "Путевых заметок" Михал Михалыча. Но он едет, потому что его зритель уже давно здесь, а тяжелая пауза, между искрометной шуткой и ее долгожданным проникновением в расслабленные мозги публики из первого ряда, осталась там. И она удлиняется по мере того, как редеет число "лиц с нездешним выраженьем". Жванецкий тоскует по этим лицам. Раньше, говорит, были лица, а теперь тела.

Адаптирует ли Жванецкий свои тексты под нынешнюю российскую аудиторию? Мне показалось, что невольно – да, но ностальгический крик, нет да нет, вырывается:

"Безвременно, безвременно... На кого ты нас оставляешь? Ты туда, а мы - здесь. Мы здесь, а ты - туда (за кулисами крики, плач, кого-то понесли)".

Михал Михалыч, я хочу к вам за кулисы, от телевизионного общения, как вы сами пишете, "настроение уже не то".

Дежурный по той стране остался прежним, глубоким и мудрым, а страна изменилась. На рейтинговых передачах хохмят армяне. И носы похожи, и где-то юмор, и не каждый из них Петросян, слава богу, что так, а не "ты кто такой, давай до свиданья!"

Гоголь пытался разморозить Санкт-Петербург, а в результате так закоченел, что перед смертью бросил в камин второй том "Мертвых душ", Жванецкий – согреть Москву, наполнив ее жарким одесским дыханием. Но его Одесса рассыпалась на осколки, и он отчаянно их подбирает, пытаясь склеить повсюду – в Германии, в Штатах и, конечно же, в Израиле.

Наше министерство абсорбции любит чествовать лучших людей алии и тех, кто реально помогал тысячам растерянных и жалких сделать свой первый шаг и не повернуть обратно. Не полезть в петлю после первых дней на Родине:

"- У нас тяжело, Миша.

- Да, у вас тяжело. А у нас плохо".

Да все он про нас знает, и в свои первые гастроли он исколесил израильский Север, где шикарная природа не предполагала наличие работы и, казалось, стонала от свалившейся на нее массы странноватых новых граждан.

Между прочим, довожу до сведения министра абсорбции г-жи Софы Ландвер, а она уж точно что-нибудь придумает: у народного артиста Украины и России, у Михал Михалыча, орден "Дружбы народов" и "За заслуги перед Отечеством" четвертой степени. Их Отечества. А наше ему ничего не должно? Хотя бы за эти строки:

"Сказочная страна, голубое море, белое солнце, вечная зелень, свежие соки, дикие фрукты. Тель-Авив – сказка. Красивей Израиля не бывает. В магазинах опять полно. Порции такие, что тебя раздувает, как дирижабль. А жрать надо, не брать же деньгами. Да тебе деньгами и не дают. Шмоток полно. Базар такой, что от зелени, помидоров, слив, рыб, дынь, арбузов, картошки величиной с собаку, кукурузы вареной с солью, колбасы телячьей, поросячьей, индюшачьей, халвы тахинной, черешен, фасоли молодой, салата, селедки, водки, пива, соков, давленых тут же, и криков: "Я сегодня сошел с ума, берите все за один шекель" – ты становишься сумасшедшим.

А еще Иисус Христос, а еще вся Библия на самом деле, и Вифлеем, и Голгофа, и Гроб Господень, и царь Ирод. Все на самом деле!!! И желтая пустыня, и Мертвое море, где женщины плавают в позах, которые раньше видел я один. Такое это Мертвое море. И Красное море с коралловыми рифами и рыбами таких наглых расцветок и нахальства, что хочется спросить их: "У вас что, врагов здесь нет? А акулы? А русские? Да у нас на Черном море, если б ты даже сидел под камнем и был бы цвета свежепролитого мазута, тебя бы выковыряли, распотрошили и зажарили в твоем собственном машинном масле. А здесь ты нагло меня, Мишу Жванецкого, хвостом в пах. Я понимаю, что ты голубой с желтым. Жаль, я сыт. И жаль, ты не приезжаешь к нам на Черное море, ты б там поплавал".

Я вот недавно на Коралловом рифе наблюдал картину, достойную пера Жванецкого. Служба охраны природы (это же уникальный заповедник, над каждой коралловой веточкой дрожат), крепкие такие мужики, спецназ отдыхает, поймали молодого наглого жлоба – дважды соотечественника с кораллом в руке.

- Шо будет, шо будет, судить меня из-за этого говна будут, - пояснил он жене причину переполоха.

- Из-за маленькой такой ракушки, - возмутилась та.

Ласты на пляже перестали в прокате выдавать, чтобы, не дай бог, ногой красоту не задели. Кораллы в сувенирном отделе не продают, над каждой рыбкой дрожат, живи, "голубой с желтым". А как иначе этих уродов воспитать? Только судом и штрафом, чтобы вся родня и все знакомые прониклись. Сорок лет по пустыне, чтобы на третьем поколении выдавить совка, мало. Жванецкий свой народ знает.

Редкие путевые заметки отличаются такой глубиной проникновения в душу. Мы сетуем, возражаем ему, а он отвечает:

"И вот среди этой роскоши, природы и жизни шатаются люди, которые на неродной родине были евреями, а на родной наконец стали русскими и вокруг себя распространяют текст: "Это все поверхностный взгляд, Миша. Ты в восторге. Ты же не успеваешь глянуть вглубь".

Наши везде похожи, и если бы гений не обладал этим даром глубинного проникновения (а у иного до дна вершка три), он бы не стоял перед нами, а мы благоговейно не слушали.

О, этот уникальный дар судить и поучать гения. Говорить: "Жванецкий уже не тот".

Вы что, видели его последние концерты? Нет? А вам Рабинович напел, вернее, Андрей Максимов на официальном российском канале. Неужели неинтересно узнать, что Мих Мих делает между "дежурствами", о чем пишет. Да о нас с вами:

"А как я уже говорил, количество сволочей постоянно и неизменно. Уезжаешь от одних и радостно приезжаешь к другим. Там тебе говорили "жидовская морда", тут тебе объяснили, что ты "русская сволочь". И ты уже можешь понять, что чувствует русский патриот".

Еврейский юмор направлен не наружу, а внутрь, шутить и иронизировать над собой - занятие, требующее интеллекта и мужества:

"Да, среди сказочной и самой красивой в мире библейской страны сидят четыреста пятьдесят тысяч недовольных советских евреев. Их русские жены счастливы! Их русские дети от их русских жен от бывших русских мужей давно выучили язык и стали евреями, и только эти остаются русскими, и говорят по-русски, и не могут спросить, как проехать, и не могут забыть, как они были главными механиками и гинекологами, и сидят на балконе, и смотрят в даль, которой на новой родине нет".

А мы стонем:

"Миша, здесь жить очень тяжело. Хотя там жить было невозможно".

Да определитесь вы уже, не повторяйте мою маму. Она 15 лет повторяет "у нас" (где у нас?), а то, что из окна - это "у них".

Как бы то ни было, Жванецкий у нас. Крепкий, энергичный, хотя в его паспорте значится дата рождения 6 марта 1934 года, а мы вместе со страной, планируя свой годовой бюджет, из экономии надеемся на его юбилейный концерт в 2014-м. А вдруг не доживем – не он, мы не доживем, как говорит знакомый кардиолог, возможны варианты. До 120-ти ему, а вы ничего не откладывайте, не оставляйте на потом встречу с гением, потому что "Жизнь - как рояль: клавиша белая, клавиша черная… крышка".

Леонид Луцкий

Напоминаем, в мае Михал Михалыч Жванецкий приезжает в Израиль и даст всего на три концерта. Билеты можно заказать здесь или по телефону: 03-522-18-03