"Более миллиона человек на марше в Париже - захватывающее зрелище солидарности. В первой колонне - лидеры европейских стран"

Когда становишься зрителем грандиозной пьесы, разыгранной в Париже, невольно вспоминается Карл Маркс.

Началась пьеса как чистая трагедия: вооруженные автоматами боевики врываются в здание, где расположена редакция сатирического журнала, убивают как сотрудников, так и случайных людей, затем бесследно исчезают. После чего последовал ряд событий, которые предвещали очищающий катарсис: новые нападения террористов, убийство евреев в кошерном магазине, грандиозные демонстрации протеста как во Франции, так и по всему миру.

Журналисты мгновенного реагирования, те, кто в состоянии оценить увиденное, прокомментировать услышанное и сделать далеко ведущие выводы - тут же отметились. Следом поднимается вторая волна публикаций, чуточку припозднившихся, цунами комментов, миллионы отзывов в Фейсбуке и Твиттере. Кто только тут не высказался, кто только гневно не осудил!

Можно понять гнев французов, как и всех людей свободной воли: ведь убийцы подняли руку не только на журналистов, замахнулись на самое святое - на свободу выражения.

"Как выясняется, это была всего лишь оптическая иллюзия. Политики шли не в головной части колонны, а по закрытому переулку…"

Во втором действии пьеса медленно, но неуклонно меняет тональность и приобретает черты трагикомедии.

Как выяснили дотошные СМИ, ведущие политики мира, взявшиеся за руки и возглавляющие великое шествие, не более чем постановка. Да, следует принимать во внимание безопасность первых лиц государств, но зачем играть на святых чувствах?

Если можно было разыгрывать народ визуально, то почему не предположить, что розыгрыш был и в выражении чувств. А гнев и скорбь, и оскорбленное чувство достоинства - подлинные у тех, кто вышел на демонстрацию, были лишь удобной маской у представителей власти.

Франсуа Олланд, всего лишь два дня назад возглавлявший демонстрацию протеста, всего лишь два дня назад выступивший с гневной речью, - сегодня тот же Олланд заявляет: "Французские мусульмане обладают теми же правами, что и другие граждане страны, антисемитские и антиисламские акции заслуживают осуждения и наказания…"

Журналистка Зинеб Эль Разури (обратите внимание на фамилию), которая работала над выпуском, новой обложки журнала, разошедшегося в количестве трех с половиной миллионов экземпляров, призывает простить террористов, убивших ее коллег: "Мы не чувствуем к ним ненависти. Мы знаем, что боремся не с ними как с отдельными людьми, а с идеологией".

Да и тон многих статей меняется, появляются другие мнения, можно даже расслышать успокаивающий голос скептиков, которые советует смотреть на вещи шире. Кто мягко упрекает самих сатириков, которые чересчур уж активно печатали карикатуры на пророка. То есть, по их мнению, сатирики-журналисты переступили красную линию терпения мусульман, а значит, посягнули на святое - пророка Мохаммеда.

Опять же пишут о том, что как ни крутись, но из всех частных точек зрения, из маленьких правд - Истина пока и не сложилась. Многое остается за кадром.

"Если журналисты - достойное сообщество, завтра не должно быть издания без карикатуры на пророка". (М. Ходорковский)

Зато в третьем действии широкомасштабная пьеса, в точном толковании отца "Капитала", превращается в пародию, фарс и даже отдает гротеском.

Все же можно понять представителей власти, подлаживающихся под мнение своего народа, но как понять тех, кто использует трагическое событие в сугубо личных целях. Противно наблюдать суетливую поспешность тех ловкачей, кто общественную трагедию ловко переводит в личный рейтинг. Кто готов поймать попутный протестный ветер в свои паруса - и на огромной волне возмущения выплыть в открытое море, громко заявив о себе.

Не успело стихнуть эхо выстрелов в Париже, как уже 7 января опальный олигарх Михаил Ходорковский, последнее время активно реагирующий на мировые новости, претендующий на роль лидера оппозиции путинскому режиму, опубликовал в Твиттере свой знаменательный твит.

Нет, он не просто осудил теракт, не просто заклеймил террористов - он потребовал, чтобы все журналисты в своих изданиях на следующий день опубликовали карикатуры, за которые и были убиты французские журналисты.

Опубликовал, прекрасно понимая, что его слова будут немедленно подхвачены, растиражированы и вброшены как взрывчатый материал в топку общественного мнения. Естественно, его твит вызвал скандал.

"После кровавого происшествия в Париже он возомнил себя бОльшим французом, чем президент Франции и премьер-министр этой страны" (Рамзан Кадыров)

И от большого международного события, вызванного расстрелом карикатуристов, откололся и зажил своей жизнью, маленький скандальчик, теперь уже российского разлива.

С одной стороны, на следующий же день в социальных сетях появился отклик на призыв Ходорковского Рамзана Кадырова, первого защитника и охранителя как православных, так и мусульманских традиций. Но в его ответном послании прозвучала уже нотка не просто осуждения Ходорковского, но скорее угроза жизни. "Ходорковский требует от всех журналистов повторения опыта парижского издания и печатания карикатур… Он объявил себя врагом всех мусульман мира. Значит, и моим личным врагом".

Попутно неистовый борец за правду Рамзан Кадыров, вставший в позу судьи, не ограничился угрозами в адрес олигарха, живущего в Швейцарии, но и объявил врагом мусульман номер два Алексея Венедиктовна, редактора "Эха", проживающего в Москве.

С другой стороны, на слова Ходорковского отреагировала официальная Россия в лице спикера парламента, депутата Госдумы от ЛДПР Ивана Сухарева. Он потребовал от Думы возбудить против Михаила Ходорковского уголовное дело по двум статьям: "Возбуждение ненависти и унижение человеческого достоинства" и "Нарушение права на свободу совести".

После соответствующих ответов со стороны олигарха-оппозиционера и редактора-борца вялотекущий конфликт переместился в иную плоскость. Ясно одно - продолжение следует.

Яков Бендерский