Юрист, певица, артистка кино, телеведущая, режиссер, актриса театра. Наташа Манор - звезда Гешера, которая в 1991 году вместе с Евгением Арье создавала этот театр и продолжает в нем работать. В новом мюзикле "Пули над Бродвеем" Наташа Манор играет главную роль - театральную примадонну Хелен Синклер.

- Прошли премьерные показы нового спектакля Гешера - мюзикл "Пули над Бродвеем". Если кратко - о чем он?

- Это театр в театре. Зрителю дается возможность заглянуть за кулисы, понять, из какого сора растут стихи. Интриги, волнение, театральная кухня. Наш мир театра изображен с иронией, подшучиванием над актерскими приметами и в то же время с большой любовью. Зритель изнутри видит, как рождается спектакль. Театр - волшебный мир, который иногда бывает более реальным, чем мир настоящий, и мы в него верим. Мы не знаем, где проходит эта грань.

- Перед нашим интервью я пересмотрела фильм "Пули над Бродвеем", а потом увидела распределение ролей в спектакле. Какое точное попадание!

- Да, например, Алон Фридман - один в один - нервный, сомневающийся Дэвид Шейн, Мики Леон - оказавшийся талантливым телохранитель Чич, да и все остальные наши актеры полностью совпадают с типажом и характером персонажей. Но все написано и играется с юмором.

- Ваша героиня - капризная примадонна Хелен Синклер. Вы на нее похожи?

- В чем-то да - в чем-то нет. Роль Хелен решена в комедийном ключе, а я очень люблю комедийные роли. Мне всегда важно, насколько я совпадаю с моим персонажем. Я могу приближаться и отступать, входя образ и выходя из него. В этом прелесть и смысл театра - когда есть предмет игры. Это невероятное удовольствие.

- Фильм "Пули над Бродвеем" не музыкальный. Но потом Вуди Аллен по мотивам своей картины написал пьесу для Бродвея, и это уже был мюзикл. Вы ставите именно бродвейскую пьесу, и в спектакле много музыки и танцев.

- Да, еще будет настоящий оркестр, живая музыка, которая всегда добавляет настроения. Но мы немного сократили пьесу. В современном театре все должно плотно скомпоновано, сжато, динамично. Жанр мюзикла сегодня требует немыслимых скоростей. Жизнь разгоняется с невероятной быстротой, меняется, и мы должны успевать за зрительским вниманием и соответствовать ожиданиям. Тем более, если комедия, она не может быть медленной, неторопливой.

- У этого спектакля непростая судьба. Он должен был выйти два года назад, все было готово, но за несколько дней до премьеры случился первый локдаун.

- Да, за три дня до премьеры объявили локдаун, театр был закрыт. Потом мы попытались возобновить спектакль, но нас накрыл второй локдаун. Потом режиссер не смог вернуться к репетициям, приглашенные актеры были заняты в других проектах, и приняли решение все переделать. Театр - живой организм, в нем постоянно все меняется.

- Мы, зрители, очень скучали по театру во время локдаунов, представляю, каково было вам. Кто на этот раз режиссер спектакля "Пули над Бродвеем"?

- Режиссером выступил актер нашего театра Юваль Янай. Мы с ним много работали вместе, он профессиональный музыкант, у него потрясающее чувство ритма и темпа. Ему удалось уложить пьесу в новый спектакль, сохранив всё, что в ней было заложено. Хореографом стала Лена Фрайфельд, тоже наша актриса и, помимо этого, она профессиональный хореограф и она ставит танцы уверенно и сильно.

- Лена Фрайфельд недавно пришла труппу Гешера, но уже сыграла несколько отличных ролей…

- Лена из нового поколения наших артистов, они все чудесные. После ухода Евгения Михайловича мы были немного растеряны, но я увидела, что у нас есть замечательные молодые актеры, ростки, на которые можно опереться.

- Уход Евгения Арье... Как театр переживает эту утрату?

- Очень тяжело. Гешер - авторский театр, который он создал. Организовал труппу, выработал свой театральный язык. Конечно, мы всегда будем сравнивать и пытаться дотянуться. Придут новые артисты и режиссеры. Театр должен меняться, это движение навстречу жизни. Но мы все хотим идти туда, куда нас вел Евгений Михайлович.

- Наташа, вы из первого состава Гешера?

- Да, мы все прилетели в одном самолете. До этого была группа артистов, собравшихся вокруг Евгения Михайловича Арье, который долго был "отказником". Его боялись приглашать в театры, но, когда это удавалось, он ставил потрясающие спектакли. Вся Москва ходила на его "Костюмера" с Гердтом и Якутом. Он работал в МДТ и у Товстоногова в Питере, в других театрах Союза. Арье преподавал у нас в ГИТИСе. Марк Анатольевич Захаров преподавал режиссуру, Андрей Александрович Гончаров учил актерскому мастерству и был нашем мастером, а каждодневной, основной работой с нами занимался Арье. Когда мы выпустили несколько дипломных спектаклей, я поняла, что Евгений Михайлович - мой режиссер. Когда услышала, что в Израиль собирается группа молодых актеров из разных театров - Саша Демидов, Женя Додина, Игорь Миркурбанов и другие - я сказала: "Еду с вами". Арье отговаривал меня, говорил, что ничего не может пообещать, никто не знает, что с нами будет. Но мы все равно полетели в Тель-Авив. Уже в Израиле к нам присоединились артисты из Петербурга, Магнитогорска, других городов. И не только артисты, сложилась большая творческая команда, на которую можно было опереться. Теперь, через много лет, все понимают, что Евгений Арье изменил израильский театр.

- Арье умел увлечь…

- Вокруг Евгения Михайловича всегда собирались люди, с которыми он совпадал. Так получилось, что приехали не только мы, с нами приехал наш зритель. Потом мы вместе со зрителем переходили на иврит. Тяжело было прижиться корифеям - Михаилу Казакову, Валентину Никулину. Им было что терять, а нам, молодым, терять было нечего, нам было легче. Война - не война, мы репетируем. Мы все создавали здесь.

- Что было в Арье такого, что вокруг него создавалась монолитная команда?

- Кроме безусловного таланта, на мой взгляд, режиссера мирового уровня, это преданность театру и бешеная энергетика. Евгений Михайлович создал такую орбиту, на которую все хотели попасть. Он на тысячу процентов подчинил свою жизнь Гешеру и требовал этого от всех. Некоторые актеры - коренные израильтяне не выдерживали такой ритм, когда близкие жалуются, дети не видят родителей. Сложно существовать на таком уровне накала. Но если ты не можешь, нет смысла заниматься театром, на маленьком огне этого не сделать.

- Вы 30 лет работаете в одном театре. Гешер изменился?

- Безусловно, конечно. Театр ведь должен меняться. Он не концентрируется вокруг одной или нескольких постановок - это общее направление. Спектакли должны быть разными, и по жанрам, и по тематике, и по режиссерскому решению. Мы всякий раз должны удивлять. Но Гешер должен сохранить свои традиции, это очень важно.

- А публика? Она стала добрее, злее, внимательнее? Как изменился зритель?

- Конечно, изменился. Так же, как как изменилась жизнь. Все меняется каждый час, каждую секунду. Вокруг нас огромное море информации, и сегодняшний зритель очень искушен. Он много знает и видел, театр должны успевать за ним, за его вниманием.

- На ваших премьерах всегда аншлаг. Как вы думаете, почему люди до сих пор ходят в театр?

- Театр будет жить всегда. То, что происходит на сцене, - это здесь и сейчас. Зритель проживает историю вместе актерами, глаза в глаза, смеется, плачет. Рождается живое прикосновение, живая эмоция, невозможная больше нигде, ни в кино, ни на телевидении. Замены этому нет и не будет.

Заказать билеты можно здесь