Силясь выдавить из себя хоть какой-то членораздельный звук, Энди Финкельштейн напряг стремительно ускользающие силы и попытался приподняться на ложе. Но это ему не удалось, он рухнул на подушки и что-то прохрипел. Дети, бестолково-растерянно стояли возле кровати родителя со скорбными лицами. Они не знали, что сказать, что сделать и главное, как помочь отцу выразить последнюю волю.

"Почему меня никто не слышит?! - изумился про себя еще не старый и доселе здоровый и крепкий мужчина. - Я же четко им говорю, что не успел составить завещание! А самое главное - они не знают код моего шкафа в банке, где хранится основная часть моего состояния в золотых слитках и драгоценных камнях!".

- Миллионы пропадут, дурни, я вам объясняю, что нужно сделать, запишите же адрес банка и код! Какого черта вы столпились вокруг и рыдаете тут вместе со своими клушками-женами?! - хрипел Энди.

То есть ему-то казалось, что ясно изъяснялся, но его семья слышала лишь стоны и хрип. Разобрать звуки, которые он издавал, сыновья не могли, так как это были предсмертные судороги их отца, еще совсем недавно казавшегося вполне здоровым.

* * *

"Ой, куда это меня несет?.. Почему так холодно и темно?.. Где я?!" - лихорадочно мелькало в мозгу умершего, пока его переворачивало и бросало во все стороны узкого длиннющего коридора. Постепенно пространство расширилось, стены, о которые то и дело стукалось астральное тело почившего, раздвинулись, удары о них уже не ощущались, уютное тепло обволокло Энди. В итоге он и не заметил, как затормозил своей крупной лысоватой головой о крепкую массивную дверь - из тех, что на века, причем ему было совсем не больно.

Дверь была замечательная! Сработанная из белого ясеня, как следует затонированная, да старательно покрытая полиуретановым лаком, она радушно раскрыла свои объятья перед навечно прилетевшим гостем. Очередной постоялец мягко приземлился в широкое кресло, словно поджидавшее его тут всегда.

Оглядевшись вокруг и не увидев ничего примечательного, лишь небольшую и абсолютно пустую комнату, Энди закрыл глаза. Ему стало легко и просто, все желания покинули вновь прибывшего. Полная расслабленность снизошла на мужчину и послужила наградой за все годы жизни.

"Видимо, я умер, и, оказывается, это совсем не жутко. Как жаль, что мы этого не знаем заранее! Иначе не боялись бы… Это же благо, мне нет дела до земной суеты, как же хорошо и приятно!" - казалось, мысли просачивались в голову Энди сами по себе, без всякого его участия.

И вдруг, будто кто-то сильно толкнул его в спину, он аж крякнул от боли и досады на такое вероломное вмешательство:

"Вот бы передать свои ощущения на Землю детям и друзьям. Передать… передать… Деньги! Золото! Камни! Я же не успел оставить завещание, все произошло так неожиданно и быстро! Дети, они же ничего не унаследуют от меня!"

- Ну, так я и знал!

Энди открыл глаза и увидел перед собой маленького седовласого мужичка с ярко-рыжей бородкой клинышком. Тонкая золотистая тога облегала его тщедушное тельце. Он стоял, облокотившись на небольшую палочку, прямо перед креслом, в котором развалился усопший, и досадливо морщился.

- Что так и знал? - Энди вовсе не удивился его появлению.

- Да все вы так, сначала вам хорошо и я надеюсь, что на этот раз обойдется, наконец, без хлопот. А потом начинаете думать. Ну зачем вы думаете? Отдыхали бы уже, так нет же! Дела не завершили, наследство не оставили… Какое вам теперь дело до этого?! - мужичок со вздохом сел на пол. - Ну давай разбираться, такие ли уж важные дела у тебя там остались…

- А вы кто?

- Да я тут вроде приемника-распределителя - кого куда направлять, когда к нам поступаете. Католики примитивно называют это место чистилищем, хотя никто никого и ничего здесь не чистит, вы, евреи, про эту структуру только перед Судным днем вспоминаете, про какую-то книгу судеб толкуете. На самом деле здесь просто рутина бюрократическая… О, уже вижу, сейчас просить начнешь…

- У меня только одна-единственная просьба…

- Да знаю, знаю, миллионы свои детям не успел завещать, чего уж там… Вот что, мил человек, у тебя есть всего лишь один шанс, и если ты им не воспользуешься…

- Я готов! - в нетерпении перебил мужчина.

- Да ты хоть дослушай сначала, может, все-таки передумаешь, хотя, нет, не передумаешь, - безнадежно махнул почти детской ручкой распределитель. - Так вот, даю тебе час, даже полтора. Ты сможешь вернуться на Землю, к своим детям и помучить себя проблемами, если уж тебе так хочется.

- Ты не понимаешь! Мне очень нужно, я должен поговорить с сыновьями. Иначе все, что я делал, уйдет в никуда, и мои дети останутся ни с чем!

- Да не нервничай, все я прекрасно понимаю. А что, разве твои сыновья и их жены не работают, последнее доедают? Зачем им еще больше?

Энди аж подпрыгнул в своем кресле от негодования:

- А почему мои деньги должны достаться непонятно кому?! А говоришь, что понимаешь!

- Ну хорошо, хорошо. Только есть одно но. Посмотрим, понравится ли тебе это. Очень повезет, если вернешься за Землю в человеческом обличье.

- Как так, почему?

- Да потому что тут не я властен. Ты можешь вернуться туда в виде животного или растения. А уж как достучишься до родни - твоя проблема.

- Если у меня нет выбора, я согласен.

* * *

Тонкая прозрачная занавеска слегка колыхалась от ветра, муха, сидевшая на ней, спикировала на фарш, приготовленный Элен для столь любимых ее семейством гамбургеров.

"Наберу на лапки мяса, - решил Энди, порадовавшись своей сообразительности, - а уж потом напишу мясным соусом на оконном стекле адрес банка и код моего шкафа…"

Невестка вошла в кухню.

- Ах, черт, забыла мясо накрыть! - она схватила толстый гламурный журнал, который лениво листала и оставила с вечера на кухонном столе.

Энди испуганно взлетел, пытаясь удрать от молодой женщины. Но не тут-то было: она ловко прихлопнула наглую муху, позволившую себе осквернить продукт. После чего для верности стукнула ее еще разок. Муха припечаталась к глянцу намертво.

Элен, брезгливо приоткрыв ногой крышку мусорного ведра, стряхнула туда Энди…