Интервью перед фестивалем

Фестиваль в Абу-Гош в ближайший Суккот пройдет уже в 50-й раз. Юбилей литургики и вокала, праздник для постоянных слушателей - ценителей классики. И вдруг - сюрприз! В программе заявлено выступление Яира Далаля - одного из моих любимых израильских музыкантов жанра "музыка мира". Яир Далаль - известнейший музыкант Израиля, один из ведущих этнических исполнителей, вокалист, скрипач, композитор, пишущий музыку для театра и кино, преподающий театральную композицию, читающий лекции в университетах по всем миру, выпустивший 12 альбомов, исполнитель на уде и ситаре - назвал свою программу "Вид на закат" и посвятил ее слиянию Востока и Запада в оригинальных композициях и музыке, в которой звучат восточные мотивы, марокканские, йеменские, африканские мелодии, элементы западной классики, ирландские и шотландские мотивы, джаз, блюз, регги, фанк и многое другое.

Яир Далаль родился в 1955 году в семье репатриантов из Ирака, приехавших из Багдада за год до его рождения. Он не только сочиняет музыку, но и рисует, занимается европейской классической и индийской музыкой. В юности в консерватории в Гиватаиме Яир Далаль изучал скрипку, но не меньше внимания уделял иракской народной музыке и западному року. Некоторое время он жил в кибуце Самар в Араве, где исследовал музыку бедуинского клана Азаме. Яир Далаль также прилагает немало усилий по сохранению культурного наследия арабо-израильской музыки, публикует архивные записи, преподает и ведет семинары. Далаль носит титул лучшего музыканта Ближнего Востока по версии ВВС и постоянно выступает вместе с Жорди Савалем и его ансамблем. Далаль всегда неожидан, всегда стилизован, его концерт - это перформанс, его музыка - это музыка пустыни и Средиземного моря, в ней есть странная ворожба, благородство и нежность, восточная напевность и воля музыканта. Его пьесы - это песни кочевников, музыка Востока, ритмы дарбуки, иерусалимская осень.

Кстати, свою первую запись - еще на кассете - Яир Далаль выпустил в 1992 году, назвав ее "Пустынный блюз Салям". И именно в 1992-м году был возрожден фестиваль в Абу-Гош. Музыка Далаля несет в себе все культурные оттенки израильского общества: клейзмерский кларнет и восточная скрипка рядом с удом, гитарой и ситаром. Он выпустил дюжину дисков, много выступает, ездит по всему миру, живет в мошаве Амирим в Галилее и встретиться с ним - на концерте или для разговора - всегда удача.

- Яир, добрый день. Ваша биография достаточно известна от большего брата - Интернета. Но вот один из недавних моментов вашей карьеры еще не всем знаком: в конце августа вы приняли участие в юбилейном, 30-м фестивале "Джаз на Красном море" в Эйлате, будучи впервые приглашены на этот фестиваль. А в октябре также впервые примете участие в еще одном юбилейном фестивале - 50-м фестивале в Абу-Гош. От джаза до литургики… Как так получилось? Что вы исполняли на фестивале джаза и что будете играть на фестивале вокальной литургики?

- Надо сказать, что оба приглашения - и на фестиваль джаза в Эйлате и на фестиваль в Абу-Гош - стали для меня сюрпризом и одновременно признанием, хотя я выступаю с конца 1980-х годов и моя музыка - это самое древнее музыкальное наречие еврейского народа. Но такого рода совпадения закономерны. Вот, например, мой альбом "Асмар", который вы принесли на нашу встречу - в него включены еврейские колыбельные песни на идише и иракском - на еврейско-арабском диалекте, принятом у евреев Ирака. Это альбом я записал довольно давно с английской певицей, жившей тогда в Торонто. Недавно одну из песен этого альбома в исполнении певицы Ленки Лихтенберг услышал по радио продюсер фестиваля в Абу-Гош Гершон Коэн и пригласил меня на фестиваль. Если возможны такие совпадения, то отчего моей музыке не звучать на фестивалях джаза и литургики? Музыкальные границы стираются, как я надеюсь, будет стерты все границы в будущем…

- В каком составе вы появитесь на фестивале в Абу-Гош?

- Я буду выступать вместе с исполнителем на ситаре Йотамом Хаймовичем. Он много лет жил в Индии и досконально изучил игру на ситаре. В основном это будет инструментальная программа, я играю в ней на скрипке и уде, но исполню и несколько вокальных пьес.

- И, тем не менее, как вы себе чувствуете, будучи приглашенным на столь традиционный фестиваль, ассоциирующийся с западной литургической музыкой: месса, реквием, оратория. И вдруг уд? Иной музыкальный строй, лад…

- Как я себя с этим чувствую? Да просто отлично! Во-первых, я множество раз выступал в церквях, потому что постоянно играю с ансамблем Жорди Саваля (знаменитый виолончелист, исследователь и исполнитель старинной и барочной музыки - М.Х.) и участвую во многих проектах именно литургической музыки. Звучание уда и ситара прекрасно подходят акустике крипты монастыря бенедектинцев католического "Монастыря Воскресения", где мы будем выступать. Там есть естественное эхо… Мы предлагаем иную - интимную программу по сравнению с концертами хоровой музыки. Наша музыка - это возвращение к корням, смещение фокуса.

- Все течет и все изменяется, хотя нет ничего нового под солнцем. Несмотря на совпадения, все это - неожиданно?

- Скорее закономерно. Я много играл блюз - просто не все это знают. Когда я жил в кибуце Самар в Араве, я выступал с блюзовыми концертами каждую неделю, и одновременно изучал песни бедуинов. Участие в фестивалях джаза и литургики - возможность не изменить себя, а вернуться к себе, сыграть блюз на скрипке, старинные молитвенные мелодии на уде. В Европе старинной называют музыку 15-16 века. Я же исполняю куда более старые мелодии, насчитывающие тысячелетия, ту музыку, которая стала предтечей и музыки барокко, и музыки ренессанса. Именно такую связь мы показываем в концертах вместе с Жорди Савалем - связь между Востоком и Западом, преемственность музыкальных стилей, развившихся на Ближнем Востоке и позже заимствованных Европой. Самый простой, наглядный и всем известный пример - это сам уд, преобразованный в Европе в лютню. Обо всем этом я рассказываю и в рамках своей педагогической деятельности: я руковожу детским арабо-еврейским хором в Яффо, преподаю в университете Бар-Илан, в колледже "Сапир", в школе джаза "Римон", у меня есть группа учеников в Реховоте. Я преподаю, как и играю - на грани музыки Востока и Запада, джаза, рока, классики…

- Судя по вашим записям и концертам, если знаешь свои корни, то можно сыграть все. Только вот еще талант необходим. И не будем скромничать, у вас он есть в полной мере. Плюс бесконечная работа, исторические исследования, архивные изыскания, поиски забытых мелодий.

- Я много исследовал восточную музыку, в основном ту, в становлении которой были "замешаны" еврейские музыканты. Не секрет, что большинство музыкантов в странах ближневосточного региона были евреи. В Ираке, откуда родом мои родители, в первой половине 20-го века 90 процентов музыкантов были евреями. Слушатели всегда точно знали, кто исполняет музыку. Кстати, в Ираке лучшей похвалой музыканту были слова "заставь меня плакать"… Сейчас потомки этих музыкантов живут в Израиле. У меня очень большая библиотека - около 150 жанров, множество книг иракских евреев и об иракских евреях, на английском и арабском, мой самый любимый писатель Сами Михаэль - тоже из иракских евреев, а самая дорогая книга в моей библиотеке - 1000-страничный "Курс чудес". А любимая книга - "Путь праведных", описывающая способы праведной жизни. А вот на мою музыку повлияла другая книга - сборник песен еврейских женщин из арабских общин. Из израильских же поэтов я больше всего люблю Йегуда Амихая и Рони Сомека.

- Почему при таком количестве талантливых людей, восточная музыка в Израиле все еще воспринимается в пренебрежительной коннотации?

- Тому множество причин. Я совершенно не хочу говорить сегодня об ашеканазской культурной гегемонии, но когда-то это чувствовалось. Не стоит забывать и об обычном невежестве. И о самом, на мой взгляд, главном - об арабо-израильских войнах. Слушать арабскую музыку во время военного противостояния было нонсенсом. Мое поколение выросло с чувством, что мы должны стать новыми израильтянами, людьми Запада. Нынешнее поколение более свободно, более любопытно и открыто, потому классическая восточная музыка постепенно выходит на сцену. Изменилась и общая атмосфера в стране, но до сих пор уд и ситар не стали частью мэйнстрима, хотя заняли свою нишу в "музыке мира". Главенствуют скрипка и гитара - и это тоже нормально.

- У вас есть своя постоянная публика, ваши поклонники?

- Как ни странно - есть! Они приезжали на фестиваль в Эйлат, и я надеюсь, что приедут и в Абу-Гош. Но мне лестно, что мою музыку услышат также любители настоящей классики, те, кто умеют оценить старинную музыку, и те, кто знакомы с историей музыки.

- Мы говорим о вашей нише в жанре "музыки мира", world music, фольклора. А вам приходилось сталкиваться с русской народной музыкой?

- Я знаком с русскими песнями, как и все, кто вырос в Израиле в 1950-е годы. Впервые я попал в Россию в 1997 году. Нас пригласили на праздничный концерт по случаю 850-летия Москвы, мы выступали на Красной площади, там собралась невероятная толпа. Сцену от зрителей отделили сеткой - мы были единственным ансамблем, в которого не швыряли пивные бутылки! Публика была слегка в шоке: мы играли этническую музыку - еврейскую и арабскую, но приняли нас прекрасно. А потом мы оказались в центре Москвы, в подобии коммуны хиппи и провели там 2 дня. Слушали андерграунд, российский рок, джаз тех времен. Там жили музыканты, поэты, нищие, философы - все вперемежку. Там я впервые услышал песни Высоцкого. Рок играли такой, какой мы слушали в Израиле еще в 1970-е годы. Позже я встречал часть тамошних музыкантов на международных фестивалях, но, то первое впечатление было самым сильным, прекрасным. А вот на улицах ощущалась некая тяжесть, агрессия, отсутствие свободы. Я помню огромную очередь в "Макдональдс". Потом я приезжал в Санкт-Петербург, где выступал с Камерным оркестром города, с оркестровыми аранжировками своих сочинений.

- Рост интереса к музыке мира вознесся с тех времен со скоростью кометы?

- Неимоверно. Первый раз я выступал со своей программой этнической музыки в Тель-Авиве в зале "Цавта" в 1987-м году. Никто не знал, что такое "музыка мира". Мне выделили для выступления 20 минут в рамках фестиваля гитары, руководитель которого не знал, что такое уд… Наутро критика была прекрасной, публике очень понравилось и все вместе дало мне силы продолжать. Тогда мне удалось снять с уда клише "арабского" инструмента и "музыки стариков". Но до сих пор существует конфликт между предпочтениями публики и импресарио. Публика более открыта и любопытна, а импресарио более осторожны и консервативны.

- Благодаря вам в Израиле уже 17 лет проходит фестиваля уда.

- Фестиваль был первоначально двухдневным и проходил в одном из тель-авивских залов. А сейчас он организуется в Иерусалиме, идет неделю на разных площадках, на него собирается множество исполнителей, в том числе и из-за рубежа. Но, несмотря на это, уд и ситар все еще не изучаются в консерваториях. А ведь уд - традиционный музыкальный инструмент евреев из арабских стран. Впрочем, в консерваториях Израиля не преподают и клейзмерскую музыку. Классический кларнет, классическая скрипка - пожалуйста, а уд - нет. Даже мои дочери учат игру на фортепьяно и виолончели, но мы иногда играем все вместе.

- А вы сами клейзмер по натуре?

- Абсолютно - такой вот восточный клейзмер. Я недавно вернулся с фестиваля клейзмеров в Германии, где чувствовал себя своим. А сейчас отправляюсь в турне по США с "Rose Ensemble", исполняющем вокальную григорианскую музыку. И там я тоже - свой. Я свой и в Галилее и в пустыне, где мечтаю построить в кибуце Самар в Араве центр музыки и мира.

- Удачи вам и до встречи на фестивале!

Интервью брала Маша Хинич.

Фотографии предоставлены Яиром Далалем из его личного архива.