В памяти людей, знавших и любивших его, он будет жить всегда. А для актрисы Нины Шацкой, которая стала последней женой Филатова, он никуда и не уходил. Все эти 13 лет, со дня смерти актера, она живет им, памятью о нем. И сейчас готовится отметить 70-летие своего любимого Ленечки...

- Нина Сергеевна, в вашей квартире фотографии Леонида Филатова повсюду. О чем любите вспоминать, глядя на них?

- О наших первых свиданиях. Он выходил из дома, как правило, почти ночью (был тогда еще женат), выгуливал свою собаку. Или шел на улицу, чтобы позвонить мне из автомата. Я должна была быть дома. Все это так удивительно... Но ведь было и такое, что я от него уходила, причем безумно любя!

- Почему?

- Не хотела быть любовницей. Считала, что мы оба должны расстаться со своими мужьями-женами.

- Но ведь жена Филатова долгое время была всего лишь гражданской...

- Но когда в театре давали квартиры, она быстро собрала документы и они расписались. Леня говорил мне: "А что я мог сказать? Что люблю замужнюю женщину?" Естественно, после таких слов я ушла. Как же я переживала, когда узнала, что они поженились. Это был шок!

- А что творилось в его душе?

- Леня требовал встреч, а я долго-долго сопротивлялась. Мне казалось, что я не готова к таким поворотам судьбы. Леня ведь по гороскопу Козерог - очень упертый, ответственный. А я Рыбка, по природе своей человек верный, однолюб.

- Валерий Золотухин, ваш тогдашний муж, знал об этих ваших терзаниях души?

- Он очень много концертировал, у него уже были какие-то увлечения: одна, вторая, третья... Валерий был очень неверным человеком. Хотя последние три года со своей женой Тамарой приходил встречать Новый год ко мне... Они ведь с сыном (Денисом Золотухиным. - Ред.) обманули и меня, и Тамару.

Валерий после 20-летнего молчания хотел возобновить со мной нормальные отношения, и Денис хотел этого. Они сказали Тамаре, что я хочу ее видеть, а мне сказали, что она хочет видеть меня. Тогда уже у Золотухина были и Ирина Линдт (гражданская жена актера. - Ред.), и их сын Ваня... Но я вам так скажу. Если бы Валерий мне не изменял, я бы не ушла от него, как бы кто мне ни нравился.

"Он говорил: мы все равно будем вместе"

- Леонид Филатов говорил, что ваша встреча была предначертана на небесах...

- Он говорил: что бы ни случилось, мы все равно будем вместе, мы будем стариться вместе. Причем говорил это даже после того, как женился на своей первой жене. Они же, по его словам, много лет просто жили вместе, но не были мужем и женой. И я этому верю...

- Как вас приняла его мама?

- Первый раз он привел меня к маме, когда мы еще не были вместе. Я развелась раньше, в 1977 году, он - в 1982-м. Естественно, как любая мама, Клавдия Николаевна встретила меня настороженно. Но потом очень полюбила. У меня сохранились ее письма, где она писала: "Родная, Нинуленька, милая, я скучаю..."

- С Денисом, вашим сыном, Филатов сразу подружился?

- У них были потрясающие отношения! Я же подготовила Дениса к тому, что мы поженимся. Он переходил в третий класс, я сказала ему, что выхожу замуж за Леню. И Денис просто прыгал от радости!

Он знал Филатова еще с тех пор, как совсем маленьким мы таскали его в театр, и Леня с ним там общался. Позже научил читать те книги, что были необходимы. А уж когда у Дениса появились свои дети, они все звали Леню деда, и он их просто обожал.

Старшая Оля была его любимицей. Она, маленькая, не выговаривала букву "р", и Леня в подражание ей говорил мне: "Нюсенька, покулим?" Потом появились Таня, Маша. И первого мальчика, Алешу, Леня держал на руках. Он тогда уже был очень болен...

- Мне кажется, Оленька очень похожа на вас. Может, и Леонид Сергеевич это видел?

- Вы только послушайте, какое стихотворение он написал Оле. В этом весь Леня.

...Оставив день

воскресный позади,

Я возвращался в стен

больничных голость,

Но и в палате слышал

Олин голос:

"Дай руку, деда, деда,

погоди".

И я годил, годил

что было сил.

А на соседних койках

не годили,

Хирели, чахли, сохли,

уходили,

Никто их погодить

не попросил.

Когда я чую жжение

в груди,

Я вижу, как с другого края

поля

Ко мне несется

маленькая Оля

С истошным криком:

"Деда, погоди!"

И я гожу, я все еще гожу.

И кажется, стерплю

любую муку,

Покамест эту

крохотную руку

В своей руке

измученной держу.

- Филатов мечтал о своих детях?

- Думаю, хотел бы, но никогда не говорил об этом вслух. Он любил Дениса как сына. Даже когда к нам приходили друзья, мог посидеть немного и уйти в комнату к Денису и разговаривать с ним часами о жизни, о литературе. Денька даже говорит: "Мам, сейчас, когда бывают какие-то сложности, я вспоминаю Леню, представляю, как он бы в этой ситуации поступил. И поступаю соответственно".

- Леонид был верующим?

- Да, конечно. Но к вере серьезно он пришел годам к 30. Его крестил сын Юрия Петровича Любимова. А уж когда Леня заболел, то еще больше стал верующим.

- Кто были его друзья в театре?

- Он с удовольствием общался с Борей Хмельницким, они даже одно время жили вместе. Володя Высоцкий не был его другом, но он очень хорошо относился в Лене. На каком-то концерте Володя вытащил Леню на сцену, чтобы тот прочитал свои пародии. Ну и, конечно, Володя читал Лене свои стихи.

"Ему нравилось, что я ревную"

- Леонид Алексеевич сделал 114 передач из серии "Чтобы помнили", скольких актеров воскресил из небытия. В последние годы для него этот проект был особенно важен?

- Конечно! А сколько было писем с благодарностями!.. Помню, Леня как-то смотрел фильм с Переверзевым и плакал. Я спросила: "Почему ты плачешь, он же давно умер?" - "Нюсенька, это же моя юность! Я смотрел эти фильмы, я любил этих артистов. Это мое детство. Почему о них никто не вспоминает?!"

Уже потом в одной из статей было написано, что Леонид Филатов среди нашего беспамятства возродил Память! Я бы добавила еще, что он возродил и Совесть! Он все делал по совести, по правде.

И когда делилась Таганка, он говорил: "Нюсенька, я не могу предать людей, они ждут от меня поддержки, я не могу обмануть их ожиданий".

А свою первую передачу Леня делал, когда уже начинал заболевать. Это он придумал заставку: фотографии актеров стоят среди колышущейся травы. Название передачи взял из анкеты Высоцкого. На вопрос, чего бы он хотел больше всего, Володя ответил: "Чтобы помнили". Вот и Леня хотел, чтобы не вспоминали, а помнили.

Для Лени этот проект был частью жизни. Когда уже совсем плохо себя чувствовал, я говорила ему: "Бросай". И слышала в ответ: "Нюсенька, если не мы, то кто?!"

...Нам было очень хорошо вдвоем. Всегда интересно, говорили обо всем на свете. Мы понимали друг друга, даже когда молчали. Он меня не отпускал от себя, даже когда нужно было сделать какие-то домашние дела. Уже болел, лежал. Но вдруг: "Нюся, ты где, иди сюда". Значит, я должна была все бросить и сидеть вместе с ним...

И мы же никогда почти не ссорились. Правда, иногда я обижалась. К нам приходили гости, Леня уже с порога начинал что-то говорить им, мне приходилось его перебивать, чтобы спросить, кто будет кофе, кто чай. Он мог повысить на меня голос, и меня это задевало. Однажды при гостях спросила, зачем он повышает голос, потом же будет говорить, как меня любит.

- Вы такая красивая женщина, Леонид вас ревновал?

- Так я к ревности никогда не давала повода. И Леня тоже. Хотя поклонницы вешались ему на шею. Кстати, ему нравилось, что я ревную. Он говорил: "Нюська, как тебе не стыдно, ой-ой-ой!" (Смеется.)

Как-то раз одна Ленина поклонница подарила ему какую-то чашечку. Потом узнала, что эта женщина стала уж как-то слишком серьезно к нему относиться. А Леня уже был больной-пребольной. Так я взяла эту самую чашечку, положила в мешочек и раздолбала. Это была настоящая ревность, хотя я понимала, что в таком состоянии он уже никуда от меня не денется. Но Леня в тот момент, глядя на меня, только улыбался...

Ирина Тульчинская