В декабре 2018 года исполняется 20 лет с тех пор, как телеведущая Екатерина Андреева начала работать в программе "Время" на Первом канале. Дольше нее новости россиянам не рассказывал никто. В интервью Би-би-си Андреева рассказала, почему сама не смотрит телевизор, что у нее общего с Алексеем Навальным и зачем ей дома портрет Сталина.

"Я с детства хотела быть силовиком"

Би-би-си: Екатерина, вы человек странный. Вы человек, о котором Википедия пишет: "дата рождения - то ли та, то ли та". Так не бывает.

Екатерина Андреева: Я как Нефертити или Тутанхамон. Про них обычно пишут: родился около III-V века до нашей эры.

Би-би-си: Сколько вам исполнилось лет? Я женщина, могу спросить. Не 57, как пишут?

Е.А.: Не 57, это неправда, а гораздо меньше.

Би-би-си: 52?

Е.А.: Да.

Би-би-си:И в этом году вы в программе "Время" 20 лет.

Е.А.: Да, в декабре исполняется ровно 20 лет, как я веду программу "Время".

Би-би-си: Это рекорд?

Е.А.: Я думаю, да, потому что, мне кажется, что даже Игорь Леонидович Кириллов, 18, что ли, лет вел программу, а я вот 20.

Би-би-си: Не скучно?

Е.А.: Нет. Новости всегда разные. Ты приходишь, никогда не знаешь, что у тебя будет через пять минут. Даже ошибки никогда не повторяются.

Би-би-си: Помните свою главную ошибку?

Е.А.: Ну, у меня их было три всего, не очень больших, поэтому даже смысла нет обсуждать. Потому что это были легкие оговорки, которые зритель даже не заметил.

Би-би-си: Ну, одну какую-нибудь ошибку.

Е.А.: Я прочитала слово вместо "террористы" "трактористы". И получилось, что какие-то трактористы напали куда-то.

Би-би-си: Мне жалко трактористов.

Е.А.: И это было смешно одновременно, и не смешно, потому что любая такая ошибка потом разбирается. Но вот они как-то у меня встали боком, эти трактористы.

Би-би-си: Как вы оказались в журналистике? Сначала вы учились на юридическом.

Е.А.: Да, я попала в прокуратуру. Я с детства хотела быть силовиком - работать пожарным, или милиционером, или космонавтом…

Би-би-си: Почему?

Е.А.: Хотелось наводить порядок, соблюдать законы, справедливость. Причем это было рано, с трех лет. Я надевала резиновые сапожки, брала пластмассовое ружье, шапку типа шерифа, дедушкины награды нацепляла на себя и ходила, патрулировала поселок дачный.

Би-би-си: С юрфака вы в итоге ушли.

Е.А.: И перевелась на исторический факультет.

Би-би-си: Вы там сравнивали Сталина с Гитлером.

Е.А.: Одна из моих научных работ была сравнением этих двух систем, в которых было много общего. Мой научный руководитель по многим моментам этой работы со мной не соглашался. Потому что те совпадения, на которые я указывала как историк, ему казались оскорбительными для личности Иосифа Виссарионовича.

Би-би-си: У вас с тех пор висит его портрет дома?

Е.А.: Он не висит, а стоит. У меня не только его портрет, а очень много артефактов разных исторических личностей, потому что я изучаю через вещи, в том числе могу настраиваться на вибрации этих людей. У меня есть портрет Черчилля, марка Черчилля, веер Марии-Антуанетты, есть кое-какие вещи Наполеона, есть вещи того же Сталина…

Би-би-си: Какие вещи?

Е.А.: Сталина? У меня есть вилка, которой он ел, есть его личный маленький семитомник речей, которые были всем представлены на "съезде победителей" - те люди, которые потом попали в страшное горнило 37 года, его личное издание. И подарил мне это один священник. Зная мою тягу к таким артефактам. Поэтому я никогда не принимала и не принимаю никакие обвинения. Сказать, что я сталинистка - упаси боже.

"На самом деле, это, конечно, не пропаганда"

Би-би-си: У вас есть кумир в журналистике?

Е.А.: "Не сотвори себе кумира" - это первое правило. Но люди, которых я уважаю, безусловно, конечно, были, есть - и будут, я надеюсь, еще. Светлана Сорокина, Татьяна Миткова - та самая школа журналистики, которая возникала на обломках страны, которую, как медведя, завалили фактически. И она продолжает пытаться, и встает с колен, это сложный очень процесс, длительный.

Би-би-си: У них есть что-то такое, чего у вас нет?

Е.А.: Не знаю, я не сравнивала никогда. Просто они попали на стык времен тяжелых, и на плохих новостях и сложных ситуациях легче заработать известность. Когда все хорошо и стабильно, это гораздо сложнее.

Би-би-си: Когда говорят о Митковой и Сорокиной, есть ассоциации со свободным телевидением, с расследовательской журналистикой. А вас называют лицом пропаганды. Почему?

Е.А.: Ну, потому что мы работаем уже не в то время, когда идут глобальные перемены, а вот стабильность у многих ассоциируется с тем, что это пропаганда. На самом деле, это, конечно, не пропаганда, это просто новости. Там нет никаких оценок, нет желания показать зрителям - делайте вот так, не делайте вот так. Просто идет спокойная, взвешенная подача информации. И все.

Би-би-си: Насчет объективности и нейтральной новостной журналистики. Сейчас много говорят о fake news, в том числе на государственном российском телевидении. Например, новости на Первом об изнасилованной мигрантами девушке в Германии, которую потом опровергла полиция. Вы проверяете сообщения, которые вам приходят?

Е.А.: Конечно. Но дело в том, что фейковая новость - это новость, которая служит сознательному введению в заблуждение общественности. Случай с девочкой - если мы говорим об этом - это, скорее, девочка ввела в заблуждение всю общественность. Потому что она сообщила о том, что с ней это произошло (в сюжете Первого канала цитировались слова близкой родственницы несовершеннолетней. - Би-би-си).

Би-би-си: А второй источник?

Е.А.: И наш корреспондент об этом сообщил. Был и второй источник: "А та сторона говорит, что это не так". Вот и все. Я это не отношу к фейковым новостям, мы ее не сфабриковали.

И, кстати, если мы говорим о ней, то после этого был еще вагон и маленькая тележка случаев, подтвержденных, где мигранты действительно насиловали, и приставали, и картинки показывали. Когда девушка заходит в Гамбурге в магазин в обычной юбке длинной, и мигранты поднимают эту юбку, и задирают, и…

Би-би-си: Но это уже другие истории. А вот насчет опровержений. Если вы понимаете, что в эфире дали вот такую новость - "рассказала героиня". Но потом выяснилось, что не так. Нормально дать опровержение?

Е.А.: Ну, наверное, дают сюжет и говорят, что так и так.

Би-би-си: Но вот их как-то мало на Первом. Другая история - про "Боинг". Она была основана на одном источнике из Росавиации, анонимном. Версия о том, что Украина сбила малайзийский "Боинг", якобы перепутав его с "Боингом" президента Владимира Путина. Один источник.

Е.А.: Да, но здесь, смотрите - мы же новости! Я работаю в прямом эфире, вдруг выходит "молния". И ты вынужден реагировать на это. Сообщать: по сообщениям источника - та-та-та. Мы вот это выдаем. Просто некогда проверить. Если мы не скажем это, а это окажется правдой, будет вариант, что мы пропустили эту новость.

Би-би-си: Но тогда было довольно много других новостей, которые тоже, наверное, выходили во время ваших эфиров.

Е.А.: Да, но согласитесь, что новость, что кто-то хотел сбить "Боинг" президента - это такой горячий пирожок.

Би-би-си: Ну да, а протесты 2011-2012 года в Москве? Тоже горячий пирожок. Но в эфир не все пошли.

Е.А.: Я всегда против того, чтобы скрывать новости. Надо все давать. Это правильная политика, потому что… Знаете, у Гарун-аль-Рашида был визирь. По преданию, Гарун-аль-Рашид не мог ходить в народ и слушать, что там происходит. Поэтому за него ходил его доверенный визирь. Он надевал на лицо капюшон.

И вот визирь приходил с рынка, и Гарун-аль-Рашид спрашивал: что? Он говорил: "Ругают вас, ваше султанство". Тот говорил: "Закрывай вентиль". Через некоторое время визирь снова выходил на рынок. Возвращался. Гарун-аль-Рашид говорит: "Что случилось?" "Молчат". "Срочно открывай!"

Би-би-си: А баланс?

Е.А.: Он всегда должен быть сохранен. Нельзя пережимать и нельзя недожимать. Например, служба британской королевы мгновенно реагирует на любые выпады в сторону ее величества Елизаветы II. Мгновенно.

Би-би-си: Опровергает?

Е.А.: Опровергает. Я считаю, что это правильно. Если вдруг есть какая-то новость, которая задевает напрямую человека, занимающего важную государственную должность, он должен это опровергнуть.

Би-би-си: Ну да, но мы-то про телевидение, а не про пресс-службу.

Е.А.: Какая разница? И телевидение тоже. Это не имеет значения. Надо все сообщать, а люди должны сами разбираться, как и что.

"У них есть "Дождь", они там рассказывают"

Би-би-си: Я тоже согласна, что все надо рассказывать. Но вот в феврале был налет на российских наемников в Сирии. Скорее всего, американской авиации. Я посмотрела месяц программу "Время", с 7 февраля по 7 марта. Вы про это в новостях не рассказали. Это правильно?

Е.А.: Я не буду это комментировать, потому что в это время я в программе "Время" уже не работала.

Би-би-си: Принимается. Недавнее. Выборы в Приморье. Ночная драма с подсчетом голосов, голодовка выигрывающего кандидата от КПРФ - редко такое бывает на губернаторских выборах в России! В вашем выпуске это был десятый сюжет перед сюжетом о ловле рыбы (лосося), и там...

Е.А.: Я сейчас не буду обсуждать редакционную политику, потому что неважно, на каком месте это стоит, важно, что это произнесено.

Би-би-си: Но там не было ни слова о голодовке.

Е.А.: Кажется, вы опять называете то время, когда я не работаю, в 21 час.

Би-би-си: Нет, была ваша смена, но не было этого сюжета.

Е.А.: Какое число?

Би-би-си: 17 и 18 сентября. Было на следующий день, на третий.

Е.А.: Ну, хорошо, было на третий. Это решение принимаю не я. Я же вам уже свою позицию высказала. Новости надо давать. Это вам надо брать интервью у тех, кто принимает эти решения.

Би-би-си: Да, согласна, это тоже очень хочется сделать. В общем, есть ли проблема политики умолчания на российском телевидении?

Е.А.: Я так не думаю, потому что сейчас такое большое количество разных источников. И опять же, если политика умолчания, но сказали на второй или третий день - что значит умолчали? Сказали потом, проверили информацию, поняли, что происходит - не давали с кондачка. Главное - сказали.

Би-би-си: Например, о митингах протеста и акциях Алексея Навального не говорится никак, проверено или не проверено. Я понимаю, много источников информации, можно зайти в интернет и прочитать. Но при этом у нас есть Первый канал. Даже либеральный "Левада-центр", рассчитывая долю, говорит, что 72% россиян узнают новости от Первого канала, несмотря на проблемы с текущим рейтингом. Они сами виноваты, что они не идут другую газету почитать после новостей? Что с этим делать?

Е.А.: Не знаю, что делать. Каждый должен сам для себя принимать такое решение.

Би-би-си: А люди, которые хотят донести другую точку зрения, которые не поддерживают политику государства в той или иной сфере и не появляются в новостях?

Е.А.: Для них есть свои источники информации, которые они используют.

Би-би-си: А трибуна для них есть?

Е.А.: Я думаю, что да.

Би-би-си: Какая?

Е.А.: Я не знаю, какая, но нужно на митинги запрашивать разрешения, а не провокационно их устраивать, когда тебе его не дали, надо добиваться своих целей цивилизованным путем, а не провоцировать.

Би-би-си: Так, может быть, они в эфире бы радостно вышли и рассказали, и не надо было митинг устраивать?

Е.А.: Ну, может быть. Может быть, и рассказали бы. У них есть телеканал "Дождь", они там рассказывают.

Би-би-си: Недавно в Ингушетии были очень большие митинги. Не медийных персон - обычных людей. В российских СМИ очень мало про это было. Это не очень важно?

Е.А.: Я не принимаю решения об этом, понимаете? Я не считаю, что не важно. Я уже вам сказала, что показывать, я считаю, надо все. Все надо показывать.

Би-би-си: Но коллегиальное решение другое.

Е.А.: Наверное. Я не принимала в них участия.

Би-би-си: А есть стоп-листы на Первом?

Е.А.: Что есть?

Би-би-си: Стоп-листы есть на Первом?

Е.А.: Я про такое не слышала.

Би-би-си: Ну вот Навального не позовут в новости. Или позовут? Или просто не хотят видеть? Или потому, что нельзя?

Е.А.: Он баллотировался даже в мэры.

Би-би-си: Да, было дело.

Е.А.: И, возможно, для того, чтобы его позвали в новости, повод, который он должен создать, должен быть очень значимым. Пока вот лично я такого повода не вижу.

Би-би-си: Ну вот как раз после мэрской кампании он сразу пропал с государственных каналов. С тех пор его нет в эфире.

Е.А.: Наверное, нарушал какие-то правила. Мне трудно сказать о его судьбе, я не отслеживаю судьбу его, он не герой моего романа.

Би-би-си: Но вы согласны, что он медийная персона?

Е.А.: Конечно, и у него огромное количество просмотров на интернет-каналах.

Би-би-си: А вы смотрите?

Е.А.: Некоторые вещи смотрю. Не все, конечно, но некоторые - да.

"Я не лгу"

Би-би-си: Ваша альтернативная повестка из чего состоит? Вы что читаете?

Е.А.: Я много что читаю. Все агентства, все точки зрения знаю.

Би-би-си: "Новая газета", телеканал "Дождь"?

Е.А.: И "Новая газета", конечно. Нет, "Дождь" я не смотрю, но...

Би-би-си: Интернет-издания читаете, "Эхо Москвы"?

Е.А.: Да, конечно. Темы всегда знаю, какие они поднимают.

Би-би-си: И вы понимаете, что их темы очень часто не совпадают с темами ваших передач?

Е.А.: Безусловно, так и должно быть.

Би-би-си: Почему?

Е.А.: Иначе было бы странно. Представляете себе, если бы все совпало. Тогда где альтернативная точка? У каждого должен быть выбор. Если мы работаем на государственном телевидении, мы поддерживаем государственную политику, это априори. И мое представление о государстве совпадает с тем, что я делаю. Я не лгу.

"Смотри, пусть Катя говорит тебе что-то"

Би-би-си: Вам пишут письма?

Е.А.: Да.

Би-би-си: Какие-нибудь запомнились?

Е.А.: Конечно. Письма бывают достаточно интересные, особенно если это касается каких-то, как людям кажется, моих необычных способностей.

Женщина одна написала мне, что ее муж выжил благодаря тому, что смотрел программу "Время", когда я работала. У него был сердечный приступ, они очень долго ждали врача, и, видимо, для того чтобы зацепить его за что-то, она ему сказала: "Смотри, смотри, пусть Катя говорит тебе что-то". И она потом написала, что поэтому он выжил. Если это так, то это зачетик.

Би-би-си: В карму?

Е.А.: Да. Если говорить еще об одном письме, которое мне запомнилось, оно касалось тоже здоровья маленького мальчика, которому делали массажи, потому что у него была какая-то атрофия мышц. Постоянно приходила массажистка, которая пыталась его как-то расшевелить.

А на столе в один из этих приходов оказался журнал с моей фотографией. И ребенок увидел и потянулся. Мама сначала убрала этот журнал, а через некоторое время, поняв, что это происходит раз за разом, она стала специально класть его, переворачивали его на живот, журнал был рядом с ним, и его постепенно, на сантиметрик, отодвигали, а он продолжал тянуться. И прошло семь лет, она написала, что мальчик ходит, благодаря тому, что он тянулся за этим журналом.

Би-би-си: Вы, как Алан Чумак, исцеляете?

Е.А.: Для меня это иногда бывает важнее, чем многие другие вещи, о которых вы говорите.

"Борьба женщин за свои права"

Би-би-си: Кроме fake news сейчас самое популярное слово, наверное, "феминизм". Победил феминизм у нас?

Е.А.: Во-первых, любой "изм" у меня вызывает отторжение. Коммунизм, феминизм, сексизм и прочее - это всегда очень негативная коннотация.

Я бы сказала так: борьба женщин за свои права. На словах и в законодательных актах вроде все хорошо. Но при этом женщин, которые контролируют реальные государственные финансовые потоки, по пальцам одной руки можно пересчитать. Даже, может быть, вообще одна - Эльвира Набиуллина, Центральный банк, и все.

Би-би-си: Это плохо?

Е.А.: Ужасно. Потому что в гармонии инь и янь существует мужское и женское, и по-другому не бывает. И пока не будет примерно 30% женщин во власти, в действительно важных структурах финансовых, не получится прорыва.

"Либеральность государственного мышления - бронебойная тема"

Би-би-си: А вас не звали никогда во властные органы, в правительство, в министерства?

Е.А.: Пока нет.

Би-би-си: Мне кажется, вы очень пришлись бы ко двору.

Е.А.: Не знаю…

Би-би-си: Вы хорошо держите удар.

Е.А.: Удар я держу хорошо, но я же могу захотеть серьезных изменений.

Би-би-си: То есть слово "либерализм" вас не смущает.

Е.А.: Либеральность. Либеральность государственного мышления - это бронебойная тема.

Би-би-си: Я видела на "Дожде" ролик с вами, когда они делали тест на политическую ориентацию. Вы у них там вышли крепким либералом. А когда говорила с вашими коллегами, пока готовилась к интервью, они вас все как один описывали крепким государственником. У вас не бывает внутренних противоречий? Например, вы рассказываете о чем-то одном, с точки зрения государства, на государственном канале, что не совпадает с вашими личными убеждениями?

Е.А.: Такое случается редко, я сказала уже. Скорее, я буду не согласна с тем, что может быть что-то не выдано в эфир. Не надо дуть на воду лишний раз. А что касается соединения, я не зря об этом заговорила. Я считаю, что, будучи очень крепким человеком с государственным мышлением, ты можешь внедрять либеральные ценности. Это и есть соединение холодного с горячим, которое даст обалденный эффект.

"Пенсионный возраст надо увеличивать"

Би-би-си: О пенсионной реформе?

Е.А.: Что касается пенсионной реформы, у меня здесь очень ярко выраженное мнение, которое вряд ли я поменяю, потому что я действительно считаю, что пенсионный возраст надо увеличивать - нечего женщинам в 55 лет становиться бабушками-пенсионерками, это бред!

Во-первых, сейчас продолжительность жизни увеличивается, здоровый образ жизни побеждает, люди начинают прекрасно себя чувствовать. Я не смеюсь, потому что больше людей стало заниматься спортом, большинство стало понимать, что не надо курить.

Би-би-си: Но протесты против этой реформы как раз были связаны с другим…

Е.А.: Послушайте, я видела эти протесты. Там стояли молодые юнцы, которым надо кричать что-нибудь, и они орали про пенсионную реформу. Им до того, как они вообще войдут в этот возраст, еще лет сорок.

Би-би-си: Так хорошо, что они думают о будущем, нет?

Е.А.: А вы уверены, что они думают о будущем? Или их попросили за 500 рублей? Такое тоже возможно.

Би-би-си: То есть вы не верите в реальность митингов протеста?

Е.А.: Я думаю, что часть людей ходит на эти митинги за деньги, а часть людей - идеалисты. И те, кто орали грубые вещи, а потом пошли громить все около Думы и Малого театра, это не идеалисты.

Би-би-си: Вы имеете в виду митинги против пенсионной реформы? Московские?

Е.А.: Ну да, молодые такие, хорошие накачанные ребята в масках.

Би-би-си: По-моему, там в основном худые школьники были.

Е.А.: Разные были - и в масках, и худые школьники. Им особенно сейчас нужно о пенсионной реформе беспокоиться...

Би-би-си: Суть их претензий, насколько я понимаю, сводится к тому, что в стране денег нет не потому, что их нет, а потому, что они тратятся не теми способами.

Е.А.: Ну и как раз школьник в очках лучше всех это понимает. Не знаю, я не разговаривала с ним, чтобы понять.

"Санкционированные митинги - это прекрасно"

Би-би-си: Митинги - это плохо?

Е.А.: Нет, митинги санкционированные, нормальные, без провокаций - это прекрасно.

Би-би-си: Вы когда-нибудь ходили на какой-нибудь митинг?

Е.А.: Я - никогда.

Би-би-си: А мне кажется, вы были на митинге в поддержку НТВ, нет?

Е.А.: Кого?

Би-би-си: В поддержку НТВ.

Е.А.: А, НТВ! Нет, я не была на митинге, но я пришла просто к ребятам в тот момент, когда им было очень плохо. Просто к ним. Может быть, это был митинг, я не поняла, что это был митинг, но в любом случае я пришла. Я была там одна. Больше никого не было - ну, я не видела, из моих коллег...

Би-би-си: Вы идеалист тогда получились? Или вы провокатор были?

Е.А.: Ну это вообще не митинг, где кого-то громили или что-то разбивали. Поэтому при чем тут то или другое.

Би-би-си: То есть главное - отсутствие физического насилия?

Е.А.: Конечно. Безусловно. Если начинается на митинге физическое насилие, то почти на 100% можно быть уверенным, что подготовлено все. С какого переляку людям, которые пришли выражать свое мнение цивилизованно, вдруг надо что-то громить?

Би-би-си: Например… Я была ровно в такой ситуации в мае 2012 года, когда на Болотной площади на мосту начались столкновения, и люди начали бить в ответ, когда их начала теснить полиция.

Е.А.: А они вам скажут по-другому. Они скажут, что в них начали кидать камнями, которые у них были запасены в карманах, и они начали отвечать.

Би-би-си: Они скажут, да. Но я же была на этом мосту и видела, что камни кидали. Но потом.

Е.А.: А они вам скажут, что нет. И это будет слово против слова. Это надо все посмотреть и промотать все эти пленки...

"Дело в том, что я не смотрю телевизор"

Би-би-си: Суд уже постарался, просмотрели. Про коллег хочу спросить. Вот, есть Артем Шейнин, например, который ходит в своем ток-шоу с ведром якобы фекалий...

Е.А.: Давайте договоримся, я своих коллег, их работу не комментирую. Могу говорить только за себя.

Би-би-си: Хорошо, но вы же их коллега, вы часть этой системы?

Е.А.: Дело в том, что я не смотрю телевизор.

Би-би-си: Первый канал? А, вообще не смотрите телевизор? То есть вы только "Новую газету" читаете?

Е.А.: Когда я работаю, я смотрю и читаю новостные агентства.

Я объясню, почему я не смотрю телевидение. Потому что уровень агрессии, который сейчас льется с экранов, опасен для здоровья. Я себя очень люблю, для того чтобы не давать разрушать свои нейроны, связи в мозге тем, кто агрессивен очень с экрана.

Би-би-си: Вы в новостях не добавляете уровень агрессии?

Е.А.: Нет.

Би-би-си: А все истории про Украину?

Е.А.: Что вы имеете в виду?

Би-би-си: В какой-то момент новости на Первом в частности и вообще на гостелевидении выглядели так (около 70%): драка в украинском парламенте, бойцы "Беркута" лечатся за свой счет, на Украине изымаются целые арсеналы нелегального оружия… И в конце - пара новостей про Россию. Я часто езжу по регионам. И это не те люди, которые были на митингах, они не любят Алексея Навального. Но жалобы часто были общие - что совсем забыли нас с этой Украиной. У нас тут мост снесло, мэр проворовался, вчера был пожар, а нам снова драку в украинском парламенте показывают. Почему так происходило?

Е.А.: Потому что на тот момент это была очень острая ситуация, которую нужно было освещать и показывать со всех точек зрения. Это важная политическая история.

Би-би-си: Драка в парламенте на Украине?

Е.А.: Ну конечно. Вот сейчас мы будем опять в детали влезать, о которых я, честно говоря…

Би-би-си: Это к вопросу об уровне агрессии. Возможно, это повышало уровень агрессии между русскими и украинцами?

Е.А.: Это очень важные вещи, которые нужно показывать. Если эта драка была бы в нашем парламенте, мы так же ее показали, понимаете?

Би-би-си: Да, согласна.

Е.А.: И в украинском тоже. Потому что парламентарии априори не имеют права вести себя нецивилизованно.

Би-би-си: Но это же другая страна!

Е.А.: Почему? Какая разница? Если бы была драка в американском парламенте, мы бы еще с большим удовольствием это показали. А если в английском...

"Какой конфликт интересов?"

Би-би-си: В этом я не сомневаюсь. А скандал с [ведущим телеканала "Россия 1" Сергеем] Брилевым и его британским гражданством мы будем обсуждать?

Е.А.: Я знаете почему не буду? Потому что я еще не в теме. Я знаю, что есть этот фильм, мне как раз сегодня его посоветовали. Я не буду комментировать эту тему, потому что Сергей лучше меня прокомментирует.

Би-би-си: Он сказал, что, да, у меня есть это гражданство, оно мне не мешает.

Е.А.: Это его тема. Я могу сказать про себя, что тот же Алексей Навальный наврал про меня - по поводу моего гражданства. Да, у меня действительно есть гражданство Черногории по мужу, потому что мой муж - черногорец. Но я никогда этого не скрывала.

Би-би-си: В каком году вы его получили?

Е.А.: Давно. А это было подано тем же Алексеем Навальным как какая-то сверхсекретная новость - что вот они расследовали и нашли, и вот оказалось, что я гражданка Черногории. Эта информация была вывешена и висела на стенах черногорского МИДа как одна из простых вещей, не скрывалась никогда! И когда были повальные требования сообщить...

Би-би-си: Закон был принят.

Е.А.: Да, я сообщила. Где муж - там и родина. Мой муж - черногорец. Оппозиция стала кричать: "она не имеет права", опять же, "вести федеральные новости".

Би-би-си: Вы чувствуете конфликт интересов?

Е.А.: Какой конфликт интересов? С такими призывами они либералы или они, извините, сталинисты? При Сталине женщин, которые выходили замуж за иностранцев, сажали в тюрьму. Они призывают отстранить меня от работы и желают разобраться со мной самым строгим образом - и, возможно, посадить за это в тюрьму. Окуневская сидела за это при Сталине, Зоя Федорова от этого пострадала. И они кто? Они либералы? Или они сталинисты?

"Мы слишком много о нем говорим в этом интервью"

Би-би-си: У Навального бы взяли интервью? Мне кажется, много вопросов накопилось.

Е.А.: Why not? Почему нет?

Би-би-си: Есть что-то, в чем вы совпадаете с ним?

Е.А.: Конечно, безусловно. Я тоже считаю, что коррупция должна быть жестко наказана, расследование всех случаев должно быть очень открытым, и пара-тройка таких случаев, расследованных серьезно и искренне, даст сигнал, что мы начнем с этим злом реально бороться.

Потом, я четко согласна по поводу мигрантов. Что миграция должна быть цивилизованной. Если мы приглашаем людей, которые работают здесь на разных работах, у них должно быть: вид на жительство, хорошие, нормальные условия нормальные для житья-бытья, возможность привозить свои семьи, но не покупать гражданство...

Би-би-си: То есть вы против нелегальных мигрантов?

Е.А.: …и не заселять "резиновые" квартиры по 100 человек.

Би-би-си: Навального часто за это националистом обзывают.

Е.А.: Я не считаю, что это национализм, я считаю, что это попытка упорядочить реально серьезно миграционную политику и возможность не получать новые вирусы. Потому что приезжают эти люди, они никем не проверены, они не привиты. У них совершенно другая степень иммунной системы. То, от чего они не болеют, здесь люди могут заболеть.

Я знаю истории, когда, врачи сами мне рассказывали, приезжают нелегальные мигранты, привозят женщину, которая должна родить, оставляют ее на пороге больницы. Врачи не могут отказать, потому что они должны ее взять, а потом весь роддом дезинфицируют от разных страшных болезней, которые могут передаваться.

Би-би-си: Вы сказали, коррупционные расследования - хорошая штука. У Навального было несколько неплохих. На Первом вы про это не рассказывали.

Е.А.: Ну, наверное, не рассказывали.

Би-би-си: Почему? Недостаточно крупные?

Е.А.: Я считаю, что, если это под собой имеет правдивую сторону... А мы уже говорили, что, например, в случае со мной он сказал неправду... И поэтому здесь надо понять: тогда он говорил правду? Или это подтасовка фактов? Я не владею ими.

Би-би-си: Не пробовали брать за основу сюжета его расследования?

Е.А.: Нет, я считаю, надо проверять. Государство на такие вещи должно реагировать.

Би-би-си: Но не реагирует.

Е.А.: Должно. И, если он лжет, его надо выставить лжецом. А если он говорит правду, значит должны быть наказаны те, кто виноват. Это моя позиция, и я никогда ее не скрывала.

Мы слишком много о нем говорим в этом интервью, которое посвящено мне. Я за Россию и государственную политику для России. А если мы представляем, как многие оппозиционеры получают гранты или ходят в американское посольство получать там задания, я против таких оппозиционеров.

"Давайте не будем это обсуждать"

Би-би-си: СМИ пишут, что сотрудники Первого канала ходят в администрацию президента, получают методички по освещению тех или иных событий. Вы на таких встречах были?

Е.А.: Нет.

Би-би-си: Методички когда-нибудь видели?

Е.А.: Нет.

Би-би-си: Вот мы тут одну нашли. 2014 год, март. "Тема: Украина. Основные линии информационной работы: атмосфера беззакония, нарастающий хаос, нацисты на ключевых госпостах…"

Е.А.: Давайте не будем это обсуждать.

Би-би-си: Не знакомы с этим?

Е.А.: Нет, мне такого не давали. Как я буду обсуждать то, что я не знаю.

Би-би-си: Очень сильно совпадает эта позиция с новостями на Первом канале. Случайно получается?

Е.А.: Я должна видеть эту методичку, чтобы понимать, что там совпало. Трудно мне комментировать. Если бы я вам честно сказала, как я обычно говорю, что я была, видела и совпадает - да. Но как я могу это сказать?

Би-би-си: Но просто новости в эти дни очень сильно совпадают с этой методичкой. Вот я посмотрела - 27 марта, день, когда была распространена эта методичка, новости программы "Время": "недавние союзники по Майдану начали обвинять друг друга в измене", "на Украине изымают арсеналы оружия", "раненые бойцы "Беркута" проходят лечение за свой счет". Очень много внимания к Украине. Это случайно получается?

Е.А.: Это новости. Если происходят какие-то новости, мы их освещаем. Украина - это наша ближайшая соседка. Мы не можем не обращать внимания на то, что там происходит. На Украине захоранивают ядерные отходы. Украина разрешила в ущерб своим интересам это делать. Они теряют экспорт зерна. У них происходят на границах события, которые могут угрожать нашей безопасности. Почему мы должны это игнорировать?

Би-би-си: Почему Арменией не занимаетесь?

Е.А.: Армения не угрожает нашей безопасности. Как только она начинает угрожать, сразу начнут заниматься. Когда были армянские митинги, освещали.

Би-би-си: Как раз революцию в Ереване телевидение совсем другим тоном освещало. Максимально нейтральным - на Первом канале.

Е.А.: И Украина тоже максимально нейтрально.

Би-би-си: Но, как мы сейчас увидели, нет.

Е.А.: События, которые происходят на Украине, уже не нейтральны.

Би-би-си: Любое событие не нейтрально. Но тон может быть нейтральным.

Е.А.: Тон должен быть соответствующий событию. Когда я веду новости, у меня тон нейтральный, я сообщаю новости. Ничего не оцениваю.

Би-би-си: Ну, вообще-то у вас бывает. Например, отравление в Солсбери. Вы могли себе позволить оценочные суждения типа "расследование превратилось в фарс" или "Тереза Мэй закусила удила".

Е.А.: Ну, странное очень расследование, и оно действительно превратилось в фарс.

Би-би-си: Я к тому, что иногда тон перестает быть нейтральным.

Е.А.: Нет, если слово соответствует тому, что происходит, а "фарс" точно соответствует. Просто эпитет, которым можно оценить эту ситуацию.

Би-би-си: А "закусила удила" про Терезу Мэй? Это оценочно тоже.

Е.А.: Вы просто слушаете выпуски и выписываете какие-то слова из них?

Би-би-си: Ну, это что я вспомнила, потому что Солсбери - это этого года. Эта подводка. Она оценочная. Просто, когда вы говорите, что совсем никогда не оцениваете, это неправда.

"Предъявите мне хотя бы одну претензию"

Би-би-си: Кроме Украины очень много времени уделяется Путину в новостях. В 2002 году этот же вопрос вам задавали на "Эхе Москвы". Вы, кстати, были на "Эхе Москвы" в 2002 году. Это круто. Сейчас, мне кажется, сложно это представить.

Е.А.: Почему? Я иду на "Эхо Москвы" 12-го числа. В программу, которую ведет мой друг Миша Куницын, говорить о пластинках.

Би-би-си: Тогда [ведущий Матвей] Ганапольский говорил с вами о Путине. И был вопрос от слушателя, почему так много президента в эфире. И вы тогда сказали, что - я цитирую - "да, вечное жизнеописание - это неправильно, и мы стараемся, когда получается, соблюдать паритет". 16 лет прошло. У вас получается соблюдать паритет? Или все-таки перебор с этим?

Е.А.: Конечно. Нет, я не считаю, что это перебор, потому что мы показываем все, что важно: государственные визиты, важные встречи, судьбоносные заявления, если они есть. Это для государственного телевидения вполне нормально. Вот странно, когда канал "Дождь" начинает описание жизни Барака Обамы. Вот это действительно удивительно. Начинать для российских зрителей новости с жизнеописания Барака Обамы.

Би-би-си: Если бы Навальный был легитимно избран мэром, президентом…

Е.А.: Ну пусть бы он сначала был избран, за него проголосовало очень маленькое количество людей.

Би-би-си: Пофантазируем. И он начал бы транслировать некую свою политику...

Е.А.: Смотрите, мы опять в интервью про меня скатываемся к разговору про него.

Би-би-си: Нет, тут вопрос про вас. Вы бы остались в новостях и рассказывали бы про взгляды другого политика так же, как сейчас рассказываете о взглядах Путина?

Е.А.: Не знаю. Это надо конкретно войти в такую ситуацию. Он должен победить, за него должно проголосовать большое количество людей. Я пока этой силы не вижу.

Би-би-си: А за кем-нибудь видите?

Е.А.: Да, есть пара людей, но я пока умолчу. Потому что… Например, много лет назад, лет восемь, я сделала один прогноз по поводу будущего Евросоюза, и очень влиятельная женщина рассмеялась мне в лицо.

Би-би-си: По поводу его разделения?

Е.А.: "Катенька, какая вы красивая", - сказала она. Подразумевалось, что не очень умная. Я вышла от нее, а она была помощницей очень известного человека, очень влиятельного. И я мужу сказала: да, что-то с этим человеком не очень.

Би-би-си: То есть вы знаете, кто сменит Путина, и сейчас мне не скажете.

Е.А.: Никогда.

Би-би-си: А когда этот кто-то сменит, скажете?

Е.А.: Конечно.

Би-би-си: Ну конечно, будет удобно! Вы скажете: именно его я имела в виду!

Е.А.: Я никогда не вру. Хотя некоторые пишут, пытаются оскорбить меня, взяв фразу из фильма "Офицеры": "Есть такая профессия - лгать".

Би-би-си: Да, я хотела спросить об этом меме, даже распечатала его, если честно. Вы обижаетесь на эту картинку?

Е.А.: Нет, никогда. Потому что обижаться на тех, кто хочет тебя оскорбить - значит стать на этот уровень. С людьми других взглядов и убеждений нужно говорить на их языке, иначе ты превращаешься в кровавого террориста. Я не хочу быть на их уровне.

Би-би-си: Но вы понимаете, что они полностью ассоциируют вас с Первым каналом? И в принципе с госпропагандой?

Е.А.: Ну и что? Предъявите мне хотя бы одну претензию, где я наврала!

Би-би-си: Но мы уже обсудили ряд каких-то моментов.

Е.А.: Нет, каких моментов?

Би-би-си: Умолчание.

Е.А.: Это не ложь. Есть приоритеты, и они выстроены таким образом, чтобы та новость, которая, как мы считаем - это коллективный разум, грубо говоря - важнее того, что предъявляется. Но те люди, которые это предъявляют, естественно, им кажется, что их новости - самые важные. Они скажут, что я лгу, если мы сказали, что Путин в Малайзии, или Путин сказал то-то, или Путин сказал это?

Пусть предъявят мне хотя бы один факт, где они смогут на меня подать в суд. Если бы так было, я думаю, что исками было бы завалено все судебное отделение какого-нибудь суда.

Би-би-си: Опять же, это претензии к вам как части системы. Это то, о чем я спрашивала. Вы же часть этой системы?

Е.А.: Да, безусловно.

Би-би-си: Вы ее поддерживаете?

Е.А.: Но было бы странно, что, скажем, где-то обвалился мост, а в этом виновата я. Идите спросите министра строительства, где гайки.

Би-би-си: Я поняла.

Е.А.: Идите спросите министра МВД, почему мигранты бегают без паспортов.

"Крым всегда входил в состав Российской империи"

Би-би-си: Я поняла. Это был не ваш выпуск. Вы не раз высказывались в поддержку финансирования вооруженных сил. Вы Наполеона цитировали: "Не можешь кормить свою армию, будешь кормить чужую".

Е.А.: Конечно, 100%.

Би-би-си: Одновременно вы говорите, что вы мечтаете забыть слово "война", "чтобы вариантов добычи денег через экспансию больше не было". Что нам делать с войной в Сирии? Как ее оценивать? Как к ней относиться?

Е.А.: Американцы собирались через территорию Сирии из Катара и Саудовской Аравии вести газопровод. Одновременно с этим был план ликвидировать Башара Асада как президента страны вместе с семьей, как это произошло с Саддамом Хусейном. Проводя этот газопровод через эту территорию, выходя на внешние рынки, Россия теряет огромный доход бюджета…

Би-би-си: То есть там у нас не экспансия, а защита национальных интересов.

Е.А.: Конечно, реальная защита национальных интересов.

Би-би-си: А в Крыму? Была ли это экспансия?

Е.А.: Нет. Для меня - нет, потому что Крым всегда входил в состав Российской империи. И все знают эту историю, кроме оголтелой украинской, к сожалению, пропаганды. Потому что они отрицают очевидное.

Когда сына Хрущева кто-то из журналистов спросил - опять же, как он может отвечать, сын за отца не отвечает, казалось бы. Но как он мог это комментировать? И он сказал вещь, которую он единственную мог сказать в этих обстоятельствах. Он сказал: я думаю, что он в тот момент ни в страшном сне не мог представить, что распадется Советский Союз.

Референдум в Крыму был проведен тоже с таким странным вопросом. Как фрекен Бок задавали вопросы: "Ты бросил пить коньяк по утрам?" Скажешь "да", значит, плохо.

Би-би-си: Вы имеете в виду референдум 1991 года?

Е.А.: Тот, старый. Вопрос был поставлен так, что жители ответили на него странным образом. Нынешняя ситуация кардинально отличается.

Би-би-си: То есть новый референдум был верный, с правильными вопросами?

Е.А.: Сейчас? Да, конечно. Вопрос был очень конкретный.

Би-би-си: А ввод военных перед референдумом?

Е.А.: А поезд с националистами, который шел в Крым?

Би-би-си: Не доехал же.

Е.А.: Ну и что? А если бы доехал? Он не доехал именно потому, что сила против силы. Они просто поняли, что это опасная ситуация, и все. И жители Крыма вышли. И я видела эти картинки и кадры единения людей, которые обнимались, братались, целовались в этот день в Крыму.

И по какому поводу украинцы так переживают? Это никогда не было их территорией. Они входили в состав Российской Федерации, в состав Российской империи до этого. Часть Западной Украины кому только не принадлежала, если мы с исторической точки зрения будем это рассматривать.

Би-би-си: За эту позицию вы на Украине в санкционном списке?

Е.А.: Я не знаю, за какую, потому что я с ними это никогда не обсуждала. Я думаю, это просто автоматически происходит.

Би-би-си: Это как-то повлияло, нахождение в списке? На жизнь у вас, на быт? Может быть, родственники на Украине?

Е.А.: У меня родственники в Белоруссии, на Украине не было. Я очень сожалею, что сложно теперь. Невозможно, наверное, поехать в Киево-Печерскую лавру, постоять около могилы Столыпина, одного из моих любимых государственных деятелей. Я вообще против того, чтобы драться и бодаться. Здесь, к сожалению, американцы сумели вбить очень глобальный клин между нами.

Би-би-си: Не мы?

Е.А.: Конечно, нет.

"Вся бесланская трагедия выпала на мою смену"

Би-би-си: Авы не думали никогда пойти в политику? Самой?

Е.А.: Нет.

Би-би-си: А почему?

Е.А.: Как - сама? Здрасьте, я хочу пойти в политику?

Би-би-си: А как Навальный пришел?

Е.А.: Что вы меня с ним все время сравниваете?

Би-би-си: Окей, с кем бы вы хотели, чтобы я вас сравнила?

Е.А.: Да я не хочу ни с кем сравниваться.

Би-би-си: Телеведущие должны сдерживать эмоции?

Е.А.: Да, конечно.

Би-би-си: Тяжело?

Е.А.: Я всегда сдерживаю эмоции. Информационная журналистика - это информация, а не высказывание своего собственного мнения. Я против унижения, против грубости, против хамства в эфире. Это очень опасная политика, которая обязательно закончится плохо.

Би-би-си: О чем тяжелее всего было рассказывать?

Е.А.: Мне всегда тяжело говорить, когда гибнут дети, когда террористы берут заложников, людей, которые не могут им противостоять, и не могут решить их проблемы.

Так получилось, что вся бесланская трагедия выпала на мою смену - как, впрочем, и многие другие. Если мы посчитаем вот это страшное российское десятилетие - Беслан, "Норд-Ост", взрывы домов в Москве и Волгодонске (все три), лодка "Курск", гибель Ахмата Кадырова, Саддам Хусейн, ситуация с Кувейтом, башни-близнецы в Америке - это все выпадало на ту смену, когда я приходила на работу. И всю неделю это шло, а потом градус новости снижался.

И вот сейчас я была в Беслане. Я видела это кладбище, где могилы малышей, учителей и бутылки воды. Потому что им не давали пить. Это садизм высшей степени проявления. Эти люди не могут отвечать за государство. Это опять к нашему с вами разговору. Кто должен отвечать? Почему они выбирают их? Почему я отвечаю? Или почему меня оскорбляют?

Би-би-си: Вы сейчас приравниваете оппозицию к террористам?

Е.А.: Нет, конечно. Просто методы. Не оппозиция, не подменяйте понятия, а методы.

"Вот я в Африке, или я ныряю на Байкале"

Би-би-си: Давайте про "Инстаграм" поговорим. Вы недавно завели "Инстаграм". Он не похож на "Инстаграмы" других звезд.

Е.А.: Да?

Би-би-си: Непохож, и вы сами это знаете, я думаю.

Е.А.: Ну, я не сравнивала, но мне интересно ваше мнение.

Би-би-си: Да. У вас нет 45 селфи с одного и того же ракурса.

Е.А.: А!

Би-би-си: Из вашего "Инстаграма" подписчики узнали совершенно другую Екатерину Андрееву. Вы не жалели, что завели?

Е.А.: Не знаю,