Напомним, что это метод уборки, сортировки и хранения, разработанный Мари Кондо, японкой, которая превратила наведение порядка в целую коммерческую империю в глобальном масштабе в форме конференций, стажировок, сериала Netflix, книг и армии сертифицированных консультантов, готовых прийти и за отдельную плату все разложить по вашим заедающим ящикам", - пишет журналистка и писательница Титью Лекок в издании Slate.fr.

"(...) Я никогда не проводила большую уборку в стиле Кондо (она все еще требует, чтобы мы надевали платье и туфли на каблуках перед наведением порядка, и чтобы мы вставали на колени посреди гостиной, дабы поблагодарить свой дом), но я все же успела выбросить какие-то вещи. Я следовала правилу "искры радости". Если, когда вы берете вещь в руки, по телу не пробегает искра радости, то вы выбрасываете ее. И забываете о принципе "но это может мне когда-нибудь пригодиться. Я не пожалела ни о чем из того, что оказалось в мусорном ведре, но когда мы сели на карантин, я была очень счастлива, что сохранила некоторые в той или иной степени потрепанные или сломанные вещи. От них я не дрожала от радости, зато они помогали мне импровизировать и чем-то занимать детей. А тот коврик, который, казалось бы, я никогда не буду использовать снова, оказался очень полезен для моих спортивных тренировок", - пишет Лекок.

"Я попыталась представить себе, каково это - проводить карантин в доме, соответствующем принципам Кондо, где осталось так мало вещей, что даже термин минимализм является чрезмерным, и это повергло меня в ужас. Как и дом четы Кардашьян/Уэст, которые настолько богаты и минималистичны, что в их ванной комнате нет даже раковины", - описывает автор публикации.

"(...) Чтобы пережить карантин, мне нужно было знать, что вещи находятся где-то рядом. Это то, о чем говорит Аманда Молл в статье в The Atlantic. В начале карантина с ней связался один читатель, который незадолго до этого применил метод Мари Кондо и был от него в восторге. Но после того, как он оказался на карантине у себя дома, он горько сожалел об этом. Он даже купил игры, которые выбросил, потому что у него не было времени поиграть всей семьей".

"Еще тут смутно просматривается аспект выживания. Идея Мари Кондо о том, что надо выбрасывать даже те вещи, которые мы могли бы однажды использовать (она предлагает самым упорным женщинам и мужчинам отложить вещи на год, после чего, если ими ни разу не воспользуются, избавиться от них), срабатывает в таком обществе, где нужно просто выйти из дома, чтобы сходить в магазин и купить новую вещь. Однако мы только что столкнулись с ситуацией, когда это уже стало невозможным. (Еще мне кажется, это связано с экологическим императивом переделывать вещи и предметы для их повторного использования, а не отправлять их на свалку.) Я вспомнила об одном романе, имевшем большой успех - "В изоляции" Джин Хегланд, где рассказывается, как в мире, пораженном стихийными бедствиями (кажется, речь идет об эпидемии), две юные сестры живут одни в семейном доме в лесу. В книге выясняется, что они очень рады, что могут порыться в беспорядочном нагромождении вещей и найти что-то, чтобы выжить. Если бы там прошлась Мари Кондо, то Нелл и Ева не остались бы в живых через две недели, - пишет Лекок. - По сути, мы часто храним вещи на случай катастрофы. И тот факт, что в настоящее время дома богатых выглядят слишком строго и без излишеств, соответствуют этой тенденции. (Дом Кардашьян или дом в фильме "Паразиты".) Это доказательство того, что богатым не нужно беспокоиться. Они защищены от нужды. Поэтому им не нужно накапливать вещи".

"И, наконец, последний пункт, который доказывает, что Мари Кондо не права. Во время карантина я радовалась, что до того не навела порядок по-крупному, потому что мне предстояло проделать еще много работы. Это дало мне ощущение перспективы. У меня был проект на будущее. Возможность восстановления власти путем сортировки. А если бы вещи были уже разобраны, мне оставалось бы только лежать на диване в позе зародыша и тихо плакать", - резюмирует Титью Лекок.