Постсоветский человек моего поколения и старше в еде неприхотлив, разносолами не избалован. Так бы и ходили к друг другу в гости на картошку с селедкой и щи с котлетами, когда бы не умеренный интернационализм общепита. Он разбавил скучную кухню кавказскими шашлыками и кебабами, крымскими чебуреками, татарскими перемячами и башкирскими беляшами. И даже какой-никакой плов в Рязани могли сварганить.

Классическая русская литература культ еды не одобряла. Она уныло северная. Невкусно у Толстого и Достоевского, даже у Тургенева, хотя сам он, как и обжора Крылов, в еде разбирались. Пушкин в "Онегине" закрыл тему одним четверостишьем со Страсбургским пирогом. Умел читать меню Чехов, но его рецепт карасей не выдерживает никакой критики. Похоже, отдал улов кухарке и забыл. Отдельно стоит один Гиляровский посреди московского трактира.
Согласен с Невзоровым: русская литература вторична и бессмысленна. Не Дюма с его рецептами. Другое дело Юго-Запад, Гоголь, Булгаков и даже Ильф с Петровым. Смачно!

У советского человека была одна настольная, вернее застольная микояновская "Книга о вкусной и здоровой пище". С 1939 года издавалась и переиздавалась 14 раз и по мере исчезновения продуктов исчезали и рецепты, как это произошло с осетриной. А целые разделы добавлялись, например, "Домашнее консервирование".

Огромный труд целого коллектива авторов, но жуткий плагиат, внаглую ободрали "Подарок молодым хозяйкам" Елены Молоховец. Она ведь умерла в 1919 году от голода и сердечной недостаточности, чего с ней дворянкой-монархисткой церемониться. Из десяти детей только двое ее пережили. Герои, генералы, боевые офицеры, борцы с Советской властью.

Ненавидели Елену Ивановну кухаркины дети, а пуще их завистливая советская интеллигенция. Это о них писал Некрасов: "Люди холопского звания - Сущие псы иногда…"

А ведь Е.И. Молоховец не была княжеских кровей. Отец командир полка, после статский советник, начальник архангельской таможни. Мать умерла рано, и она взвалила на себя все домашние хлопоты. Закончила Смольный институт, вышла замуж за городского архитектора. Да, в доме отца и в собственном прислуга и у нее была. Но не крепостная, потому что первое издание вышло в 1861 году через полгода после отмены крепостного права. На эти деньги семейство и переехало в столицу. Прислуга была и у врачей, инженеров, адвокатов, провизоров и даже у успешных пролетарских писателей. О прислуге Молоховец заботилась, и эта забота потомков прислуги оскорбляет. (Мясо с костей прислуге на блинчики, шкварки для каши и другие "отжимки"). Не хотите объедков с барского стола, питайтесь на жалование.

Арсений Тарковский, вроде приличный поэт, через 38 лет после ее смерти написал абсолютно гадкое и подлое стихотворение:
Где ты, писательница малосольная,
Молоховец, холуйка малохольная:,
Блаженство 1десятипудовых туш
Владетелей десяти тысяч душ?
В каком раю? чистилище? мучилище?
Костедробилище?
А где твои лещи
Со спаржей в зеве? раки бордолез?
Омары Крез? имперский майонез?
Кому ты с институтскими ужимками
Советуешь стерляжьими отжимками
Парадный опрозрачивать бульон,
Чтоб золотым он стал, как миллион,
Отжимки слугам скармливать, чтоб ведали,
Чем нынче наниматели обедали?
Вот ты сидишь под ледяной скалой,
Перед тобою ледяной налой,
Ты вслух читаешь свой завет поваренный,
Тобой хозяйкам молодым подаренный,
И червь несытый у тебя в руке,
В другой - твой череп мямлит в дуршлаге.
Ночная тень, холодная, голодная,
Полубайстрючка, полублагородная…
(1957)

Даже его друзья недоумевали, говорят он тогда злой был. Там, конечно, социальная ненависть к прежней власти, и отец его был народником и брат пострадал, но даже в перечислении давно забытых блюд есть что-то завистливое, отвратительное.

Это что, Елена Ивановна виновата, что Никита с секретарями обкомов, выполняя план по мясозаготовкам, пустил весь крупный рогатый скот под нож?!

А как наша просвещенная интеллигенция глумилась над ее рецептом осветления бульона икрой? Кстати, он же переполз в микояновскую книгу. Но мне учившийся в 50-е годы в Харькове родственник рассказывал, что к вечеру в Центральном гастрономе хлеба не было, зато продавались булочки с икрой, и эту икру трусили над урной.

Арсений Тарковский 1907 года рождения, а его ровесник Лев Кассиль (1905) писал: "…Швамбранская игра в то время сводилась главным образом к воображаемому обжорству. Швамбрания ела. Она обедала и ужинала. Она пировала. Мы смаковали звучные и длинные меню, взятые из поваренной книги Молоховец. На этих швамбранских пиршествах мы немножко удовлетворяли свои необузданные аппетиты".

Хороший поэт Арсений Тарковский, но русская литература без него бы как-то обошлась. А без Молоховец русской кулинарии бы не было. А в советской был один Похлебкин. 29 изданий "Подарка молодым хозяйкам" до революции. У Пушкина было только 4 прижизненных издания "Евгения Онегина".
Евгений Замятин в эмиграции вспоминал об огромных тиражах Молоховец, а уже следом шел Пушкин, не говоря о Бунине.

После гайдаровских реформ на российские прилавки медленно-медленно пришло изобилие. Кому оно доступно - не мой вопрос, потому что россияне мало интересуются нашими израильскими доходами. Но Елена Ивановна Молоховец вернулась и ее рецепты уже не выглядят анахронизмом. Скорее советские блюда вызывают глубокую тоску своим убогим и узким набором продуктов, однообразием вкусов и приемов. Это собака может всю жизнь питаться одним и тем же сухим кормом. А кулинария - высочайшее достижение цивилизации.

Кстати, полное название книги "Подарок молодым хозяйкам, или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве".

Я себя тоже под великой Молоховец чищу, всегда указываю цены и ищу бюджетный вариант рецепта.

Но мы свое место знаем…