Кроме того, он внеисторичен и окрашен политической предубежденностью. Но больше всего обескураживает тот факт, что во времена, когда Израиль все чаще мнят детищем милитаризма, расизма и колониализма, "Королева красоты Иерусалима" умалчивает об этих обвинениях, предъявляемых Израилю. А худшие стороны этого сериала подтверждают эти обвинения.

Сериал, основанный на сделавшемся бестселлером романе Сарит Ишай‑Леви, повествует о превратностях судьбы состоятельной сефардской семьи Эрмоза в Иерусалиме в догосударственный период израильской истории. Создатели, делая неуклюжие перебивки, переносят действие из начала 1920‑х годов в конец 1930‑х и обратно; в центре драмы - Меркада, мать семейства Эрмоза, и ее сын, сибарит Габриэль. Габриэль, хозяин магазина, где продается, похоже, одна лишь халва, влюбляется в женщину из пролетарской ашкеназской семьи, но Меркада принуждает его жениться на сефардке из еще более низкого сословия - их неграмотной экономке Розе. Роза - ее играет Хила Саада, женщина с глазами альпаки, - буквально топит сериал в слезах, рыдая во всех 16 сериях первого сезона. Есть также дочери супругов Эрмоза - Рахелика и Луна. Когда Луна подрастет, она станет королевой красоты, упомянутой в названии сериала. Их романы и невзгоды, чаяния и разочарования проходят перед глазами зрителя на фоне Палестины, начиная с гибели Оттоманской империи и в течение всего периода британского мандата в Палестине.

То был период незатихающей нестабильности, иногда перераставшей во вспышки междоусобного насилия. Началось это в Иерусалиме в апреле 1920 года, когда тысячи арабов под руководством ярого антисемита Хаджи Амина аль‑Хусейни, скандируя: "Палестина - наша земля, евреи - наши собаки", разгромили еврейский квартал в Старом городе. Грабежи, изнасилования и убийства длились несколько часов, в результате пять евреев погибли, 216 получили травмы. Около 300 евреев пришлось эвакуировать. В апреле следующего года случилась еще одна вспышка погромов, на сей раз направленных против евреев Яффы и Петах‑Тиквы. Спустя восемь лет все тот же Аль‑Хусейни (за истекший период британцы успели наречь его "великим муфтием") стал утверждать, что евреи составили заговор с целью захвата мечети Аль‑Акса. Эти клеветнические заявления подтолкнули толпы арабов к насилию в отношении еврейских общин Цфата и Хеврона и захвату кибуца Мишмар‑а‑Эмек. В Иерусалиме, как в стенах Старого города, так и за их пределами, были убиты и ранены десятки евреев.

Эта арабо‑еврейская рознь резко обострилась в период арабского восстания с 1936 по 1939 год, когда нерегулярные формирования палестинцев атаковали и евреев, и британцев. Это вылилось в катастрофу, от которой палестинское националистическое движение так и не оправилось. Если среди евреев были убиты 90 человек, а ранено намного больше, то среди всех взрослых палестинцев мужского пола, как считается, около 10% были либо убиты, либо ранены, либо заключены в тюрьму. Хаджи Амин аль‑Хусейни, сохранив титул "великого муфтия", удалился в эмиграцию в Бейрут, а оттуда - в Берлин, где стал почетным гостем Адольфа Гитлера и сторонником "окончательного решения".

Арабские восстания 1920-1930‑х годов продемонстрировали, что противодействие арабов присутствию евреев в Палестине началось задолго до основания Израиля и направлялось против всех евреев, даже против ультраортодоксов, не являвшихся сионистами. Бунты создали прецедент (позднее повторившийся во время Второй интифады 2000-2005 годов), когда радикальные палестинские лидеры ссылались на воображаемые угрозы исламским святыням и подстрекали к беспорядкам, которые приводили к гибели многих евреев, но оборачивались катастрофическими последствиями в основном для самих палестинцев. Отметим, что в догосударственный период истории Израиля нападения палестинцев на евреев несли на себе отпечаток антисемитизма, сделавшийся более выпуклым, когда нацизм вошел в силу.

В то время ненависть к евреям давала метастазы не только в Германии, но и по всей Европе, что убеждало многих евреев в необходимости эмиграции. Еврейское население Палестины увеличилось шестикратно, с каких‑то 84 тыс. до полумиллиона. Этот наплыв подогрел страхи арабов перед еврейским господством и стал одним из толчков к восстаниям, а эти восстания, в свою очередь, склонили британцев отойти от обещаний, содержавшихся в британском мандате как юридическом акте.

По формулировкам, одобренным в 1922 году Лигой Наций, эти обещания состояли в том, чтобы признать "историческую связь еврейского народа с Палестиной" и помочь евреям "восстановить свой национальный очаг в этой стране". В этих целях британцы должны были поощрять учреждение еврейского самоуправления в стране и содействовать еврейской иммиграции. Но эти устремления пали жертвой событий, повторявшихся по одной и той же схеме: прибывали волны еврейских беженцев, в ответ на это вспыхивали бунты арабов, создававшие угрозу Британской империи на Ближнем Востоке в пору обостренной напряженности на международной арене. А после каждого восстания создавали следственную комиссию и публиковали "Белые книги" с рекомендациями ограничить еврейскую иммиграцию и приобретение евреями земельных участков. Чиновники британской администрации принялись во всеуслышание возражать против сионизма, причем некоторые из них сделались открытыми антисемитами. Наконец, в 1939 году Великобритания опубликовала "Белую книгу", которая фактически захлопнула двери Палестины перед европейскими евреями и тем обрекла их на гибель в лагерях смерти.

Неудивительно, что лидер рабочего сионистского движения Давид Бен‑Гурион поклялся "сражаться с "Белой книгой" так, словно нет никакой войны, и сражаться на войне так, словно нет никакой "Белой книги"". Члены как центристской "Хаганы" (что значит "Оборона"), так и ревизионистского "Иргуна" (что значит "Национальная военная организация") вступили добровольцами в британскую армию. Только одна фракция - ЛЕХИ (сокращение от "Борцы за свободу Израиля") - в 1940 году откололась от "Иргуна" и сосредоточилась на борьбе против британцев. В 1945 году, после окончания войны, все три сионистские военизированные группировки объединились вокруг попыток вытеснить британцев из Палестины. Это была одна из первых успешных атак на колониализм в послевоенный период, вдохновившая похожие повстанческие движения в Африке, Индии и на Дальнем Востоке.

Сколько драматизма! В любой исторический телесериал наверняка следует включить эти колоссально важные события - вплести их в сюжет, показать их влияние на жизнь главных героев. Но - что весьма примечательно и совершенно возмутительно - в "Королеве красоты Иерусалима" об этих событиях вообще не упомянуто: ни об арабских восстаниях, ни о росте антисемитизма, ни о нацизме. О халве телесериал сообщает больше, чем о надвигающемся Холокосте. А британские чиновники, хоть сериал и кишит ими с начала до конца, - в подавляющем большинстве персонажи положительные, к сионизму и евреям относятся без тени предвзятости.

Отчасти это можно было бы списать на ностальгию некоторых израильских левых по периоду британского правления и по британским чиновникам, представляющимся им секулярными и справедливыми. "Прибыв сюда, британцы обнаружили отсталую страну, а покинули ее, оставив после себя большой прогресс, - пишет радикальный левый историк Том Сегев, - особенно в среде евреев". Схожие побуждения, возможно, заставили сценариста занизить широко бытовавшую в то время воинственность арабов, а она проявилась даже в отношении несионистских общин Хеврона и Цфата. Такие нападения опровергают утверждение левых, что причиной израильско‑палестинского конфликта стали такие грехи, как изгнание палестинцев Израилем во время Войны за независимость 1948 года и захват палестинских земель в ходе Шестидневной войны 1967 года.

Соответственно - и это ничуть неудивительно - единственные злодеи в "Королеве красоты Иерусалима" оказываются евреями. И не просто какими‑то евреями, а правыми ревизионистами из "Иргуна" и ЛЕХИ. Банда беспощадных, в которую входит и Эфраим, брат Розы; в 1937 году они устраивают взрыв в британском офицерском клубе, скосивший и военных, и гражданских лиц, они также убивают ни в чем не повинных арабов. "Вначале мы отделаемся от англичан, - объявляет главарь. - Потом отделаемся от арабов, а потом отделаемся от мапайниким". Эта третья мишень - подразумеваются члены партии Бен‑Гуриона МАПАЙ ("Партия рабочих Земли Израиля") - больше всех ненавистна террористам. Да, именно так изображают этих людей в сериале - кровожадными и вероломными.

Этих злодеев тоже вырвали из контекста. "Иргун", как и "Хагану", создали в ответ на арабские восстания, эти организации должны были защищать еврейские поселения и кварталы от терроризма. Нападения на британцев начались только в 1939 году, после публикации "Белой книги". Но, поскольку в сериале эту предысторию не показывают и даже не намекают на нее, складывается впечатление, что ревизионистами движет одна лишь кровожадность. "Когда с нами такое бывало? - удрученно вопрошает Габриэль Эрмоза. - Когда бывало, чтобы мы убивали человека только за то, что он араб?" В действительности евреи в конце концов стали убивать евреев - в июне 1948 года, когда израильские силы под командованием Бен‑Гуриона открыли огонь по судну ревизионистов "Альталена", которое везло оружие.

Увы, внеисторичность и неуклюжая политизированность - не единственные недостатки сериала. "Королева красоты Иерусалима" - творение продюсеров "Фауды", "Штиселя" и "Тегерана" - определенно предназначена для американской аудитории. Однако тот факт, что на роли главных героев, а они сефарды, выбрали актеров‑ашкеназов (Габриэля играет Михаэль Алони, а его мать - Ирит Каплан), означает, что сериал могут обвинить в культурной апроприации . Возможно, это подкрепит широко распространенное в Америке представление об Израиле как о стране, где большинство жителей - белые. Вероятно, американские зрители возмутятся и тем, как изображены в сериале арабы: это стереотипные образы покорных трудяг и декадентствующих любителей поразвлечься.

Но американцев, особенно тех, кто несведущ в вехах израильской истории, вряд ли возмутит отсутствие даже мимолетных упоминаний о муфтии, арабских мятежах и нацизме; собственно, они вряд ли это заметят. Вот в чем состоит драма этого сериала. Вместо того чтобы напомнить американской аудитории, что конфликт начался не в 1967‑м и даже не в 1948‑м, а в 1920-1930‑х, когда арабы нападали на всех евреев, не разбирая, сионисты перед ними или нет, сериал потворствует сохранению искаженных представлений. Вместо того чтобы показать, что арабское движение сопротивления пронизывали религиозный фанатизм и ненависть, сериал приписывает эти качества евреям. Кроме того, хотя сионисты возглавили одну из первых и самых успешных кампаний против колониализма, в "Королеве красоты Иерусалима" борцы за свободу превращены в психопатов, а империалисты - в жертв. В тот период в Палестину хлынули сотни тысяч еврейских беженцев, и если бы их показали на экране или хотя бы намекнули на их присутствие, это напомнило бы о необходимости создать безопасное еврейское государство, но "Королева красоты Иерусалима" не удосуживается набросать хотя бы грубыми штрихами контекст истории, которая якобы рассказывается в этом сериале.

Эти и прочие упущенные возможности портят сериал куда сильнее, чем его персонажи, более уместные в мыльной опере, и заунывно‑медлительный темп. Однако самую большую тревогу вызывает уверенность продюсеров в том, что израильтяне преспокойно посмотрят сериал и даже не заметят, что с ним что‑то не так. Если для американцев забывчивость - свойство огорчительное, то для израильтян она попросту опасна. Как‑никак, зачем защищать страну, основатели которой боролись против абсолютно миролюбивого британского мандата и убивали арабов по своему капризу? Зачем оставаться в государстве, самые устои которого погрязли в межэтнической и межрелигиозной розни? И может ли королева быть неподдельно красивой, если ее королевство строится на мифах?

Михаэль Орен, The Beauty Queen of Jerusalem

Перевод с английского Светланы Силаковой