Журналист, радио- и телеведущая, член совета директоров Союза журналистов Израиля Виктория Долинская стала новой участницей проекта Jack Kuba "Женщины, которые нас вдохновляют".

Все участницы проекта "Женщины, которые нас вдохновляют", созданного сетью Jack Kuba - русскоязычные израильтянки, чьи судьбы и достижения свидетельствуют о внутренней силе, об умении находить свой путь и добиваться высоких результатов, о желании следовать за своей мечтой и воплощать ее в жизнь. Jack Kuba решили объединить эти истории в один проект, рассказывающий об успехе, мотивации, силе духа и любви к своему делу. Около четырех лет назад проект возглавила Дорит Голендер, бывший посол Израиля в России, один из создателей и главный редактор радиостанции "РЭКА"-"Голос Израиля" на русском языке. С тех пор в нем приняли участие многие русскоязычные израильтянки, чей жизненный путь и успехи могут вдохновить других женщин: Нета Ривкин, Диана Голби, Елена Лагутина, Маша Троянская, Лена Блаунштейн, Алия Судакова, Ольга Бакушинская, Ольга Раз, Лариса Тетуева, Лена Крейндлина, Наташа Манор, Илана Кратыш, Таня Кисилевски, Алена Кошеватская, Елена Яралова, Диана и Ирина Вайсман, Белла Койфман, Наташа Гурович, Лиана Одикадзе, Ева Левит, Ксения Светлова, Юлия Сачкова, Оля Шур-Селектар, Нина Гершман, Татьяна Цым и Анастасия Глушков-Левенталь.

"На пыльных дорожках далеких планет"

Я росла очень любопытной девочкой, из серии "хочу все знать". У дедушки была большая библиотека, с книгами по самым разным темам и я их запоем читала, иногда по три книги одновременно. Причем, скорость чтения была такая, что можно сказать, что я их просто сканировала.

И в школе мне было интересно - я ходила на кружок искусств, литературы, занималась музыкой, участвовала в математических олимпиадах, и даже занималась в Клубе юных космонавтов, где мы конструировали и запускали ракеты. И вот самый первый мой запуск: берег Каспийского моря, красиво взлетела ракета, все получилось как задумано. Свой восторг я описала в школьной стенгазете, и вдруг меня вызывает директор. Я сначала даже испугалась, что это вдруг меня и к директору?

Первый его вопрос был, сама ли я написала. После этого он позвонил в редакцию сумгаитской городской газеты, сказал, дескать здесь девочка написала статью, которую на его взгляд, им стоит опубликовать.

Это было в апреле, в канун Дня космонавтики. Мы с мамой пошли на встречу с Марком Гориным, завотделом городской жизни, он тоже не сразу поверил, что я сама писала, и спросил маму: "Это вы ей помогали?"

12 апреля 1971 года в городской газете вышла моя статья под заголовком "На пыльных дорожках далеких планет", к 10-летию Космической эры. Мне предложили стать юным корреспондентом газеты. И в 13-14 лет я уже зарабатывала свои первые гонорары. Конечно, я тогда еще не знала, кем я буду, ведь я уже говорила, что интересы у меня были разносторонние, но я чувствовала, что это профессия, в которой никогда не будет скучно, она имеет отношение ко всему.

Почти каждое лето я ездила в гости к бабушкиному брату в Свердловск. Он был человеком энциклопедических знаний, профессор-нейрохирург, среди его друзей были Кио и Товстоногов. И вот однажды мы с ним ходили в театр и встретили пару его знакомых: "Это профессор такой-то и его жена, -сказал дядя, и добавил, почти с придыханием, - она-журналист!".

Я тогда подумала, что если уж мой дядя так относится к это профессии... и это был еще один толчок. Мне было лет 14, с того момента я сосредоточилась на журналистике.

Когда будут известны двойки?

Учиться я мечтала в Москве. Мне говорили, что с моей пятой графой журфак МГУ мне не светит, и так как я углубленно изучала английский, на семейном совете было решено поступать на иняз Московского педагогического института. Приехала в Москву сразу после получения аттестата и начала заниматься с педагогом по английскому языку, чтобы поднять свои шансы.

В тот год на журфаке МГУ ввели новую систему, за месяц до экзаменов объявили творческий конкурс, и только те, кто его проходил, получал допуск к экзаменам. Я решила попробовать, все равно до подачи документов в пединститут оставалось время. На 1 туре нужно было представить свои публикации - мне это не составило труда, за четыре года работы в газете у меня собралась пухлая папка, и редакция выдала профессиональную характеристику
2- й тур - сочинение на вольную тему, а 3-й - собеседование. У меня брал интервью руководитель отделения международной журналистики. Мы с ним говорили обо всем - об азербайджанской литературе, об английской поэзии, даже немного на английском поговорили. Он был уверен, что я поступлю и даже сказал, что будет рад, если я буду учиться у них. Я прошла творческий конкурс на отлично и решила все-таки рискнуть и поступать в МГУ.

Было 4 экзамена. На первом экзамене я написала два сочинения. Просто первое мне не понравилось и я решила написать второе. Закончила последней и не успела проверить ошибки, поэтому, выходя, спросила экзаменатора: "А когда будут известны двойки?". Такого вопроса от абитуриента она, видимо, еще не слышала!

Второй экзамен - английский, сдала легко, историю тоже без проблем. А вот последний, по литературе и грамматике русского языка, был решающим. По стечению обстоятельств, принимала его у меня та же преподаватель, которой я сдавала сочинение. Встретила она меня словами: "Ну что, двойку не получила?", а закончила фразой: "Не зря Викторией назвали, придется ставить пять". Так я поступила в МГУ.

Докатилась до радио...

Потом я вернулась в Баку и начала работать в газете "Молодежь Азербайджана". Это был такой кайф и драйв! Время технологических новшеств, мы все молоды (30-летние уже воспринимались стариками), замечательная атмосфера. Чудесное было время.

Через какое-то время я почти на год снова уехала в Москву, а когда вернулась, обнаружила, что все поменялось: пришел новый редактор, атмосфера изменилась не в лучшую сторону. Начала искать другую работу. Мне предложили должность редактора отдела общественно-политических передач на Государственном радио. И хотя на прослушивании главный редактор и спросил меня, дескать, где вы были раньше, я была очень расстроена, я любила писать, а тут "докатилась" до радио. Настроение было абсолютно упадническим. И вдруг оказалось, что радио - это праздник. Это как рисовать картину без красок. Только звуки и интонации.

Я пришла на радио в 1983 году и влюбилась, и больше никогда не хотела возвращаться в газету.

Не моя война!

В 90 году, когда этнический конфликт в Азербайджане перерос в недовольство Советской властью, в Баку вошли войска. 19 января я чуть не попала под танк, чудом спаслась. Поезда не ходят, самолеты не летают… Было ощущение абсолютной беззащитности. Это была не моя война, и я поняла, что я хочу жить и растить ребенка среди своих. На самом деле, я ждала приглашения из Израиля еще с 1988 года, по вызов почему-то никак не приходил. И тут по городу прошел слух, что те, кто добирается до Москвы, на месте получают вызов.

Я вспомнила, что рядом есть военный аэропорт и решила попробовать улететь оттуда. Мы с сыном все оставили дома, взяли только документы и украшения, которые зашили в игрушечного медведя Миню. В аэропорту оказалось, что таких" умных" собралось несколько десятков человек. Мы объединились и стали требовать, чтобы нас вывезли в Москву. Прорвались на территорию, два дня провели там, говорили с генералом, сказали, что если нас не спасут, мы ляжем на летное поле и не дадим самолетам взлетать. Нас вывезли.

В Москве в Израильском консульстве выдали вызов на месте. Мы вернулись домой, чтобы оформить визу, а в ноябре репатриировались.

"Вы опоздали на 5 минут, я в вас больше не нуждаюсь"

В Израиль я приехала с 7-летним сыном Леней. Первую квартиру нам сняли на улице Левински в Тель-Авиве у пожилой женщины, правда, оказалось, что она представительница "древнейшей профессии". Пришлось срочно съехать. Денег на съем не осталось. На какое-то время нас приютила подруга, мы спали у нее в салоне на диване. Я училась в ульпане, параллельно занималась волонтерской работой в женской организации НААМАТ. Через неделю после приезда поехала на встречу в русскоязычную редакцию радио "Коль Исраэль" с Михаэлем Гильбоа. Он поведал мне про "секретный" план создания радиостанции с вещанием 24 часа на русском языке. Я оставила свои данные. А вскоре случилась война в Персидском Заливе, которая подстегнула этот проект.

В один прекрасный день я получила два письма: приглашение с радио на творческий конкурс и на курс для журналистов - новых репатриантов под эгидой газеты "Маарив". Я пошла на оба конкурса. Курс был просто блестящий, ничего лучшего для журналиста из другой страны быть не могло. Я училась день и ночь.
Мой маленький сын почти меня не видел, однажды он так соскучился, что поехал из Бат-Яма в Рамат-Авив не зная точного адреса. На улице остановил какого-то дедушку, объяснил, что мама учится в школе для журналистов, и сердобольный дедушка привел его в школу "Котерет".

В то время мы уже жили в гостинице для репатриантов, там всегда были люди, можно было позвонить, узнать, как ребенок, кто-то присматривал за ним. Как-то я договорилась с соседом за 5 шекелей в час (это были огромные деньги!), что он будет заниматься с Леней после школы. Когда сосед пришел, сын посмотрел на часы и заявил: "Вы опоздали на 5 минут, я в вас больше не нуждаюсь".

Я быстро вошла в израильскую действительность

Мне повезло - для Лени нашлась семья израильтян, которая взяла над ним шефство. У них было трое детей, и они брали моего к себе после школы. Дети вместе играли, ели, а вечером Леню возвращали домой. Семья Мерлин-Атиас стала второй семьей моему сыну и нашими друзьями на всю жизнь. Люди моего возраста, они по субботам приглашали нас на природу. В их компании были репатрианты из Америки, Венгрии, Марокко, Англии. Это было просто счастье и, благодаря им, я быстро вошла в израильскую действительность.

Еще, когда я была добровольцем в НААМАТе, меня познакомили с Рахель Цур, педагогом, психологом и владелицей большой компании по "ловле мозгов". Это была суровая женщина с золотым сердцем. Она стала для меня всем. Она учила меня высокому ивриту (в Израиль я приехала уже с неплохим знанием языка), психологически поддерживала, одевала, подсказывала как себя вести на собеседованиях, давала советы, как пройти экзамены, и даже помогла получить государственную квартиру. Правда, об этом я узнала позже.

Когда гостиницу расселяли, я получила комнату в "Амидаре"и была несказанно счастлива. Мы как-раз "обмывали" на радио мое новое жилье, и, когда подняли тост: "Чтоб у тебя было больше комнат!", раздался звонок. Рахель спросила, с какой новости ей начать - с хорошей или плохой?

"Плохая новость - тебе опять придется паковать вещи, хорошая - у тебя теперь две комнаты". Оказывается, она дошла до министра абсорбции, потому что не понимала, как можно женщине с мальчиком жить в одной комнате. И добилась своего! Она была настоящим меценатом, помогала многим представителям творческих профессий, не только мне.

Можно вас потрогать?

Работать на радио РЭКА я начала через полгода после репатриации. Его костяк составляли 7 журналистов, известных и опытных в израильской среде и за рубежом. Все остальные, принятые, а работу, были новыми репатриантами. Это был особенный период: в стране оказался миллион новых граждан, которые совершенно не понимали реалий этой жизни. А мы предоставляли информацию, которую ни одно СМИ на русском языке не могло дать столь оперативно и интерактивно: об абсорбции, о банках, о системе здравоохранения, о юридической системе, об Институте национального страхования, и даже о продуктах питания.

Без Радио РЭКА, по моему убеждению, не было бы такой удачной интеграции репатриантов, мы реально помогали людям решать проблемы. Радио было другом и советчиком в каждом доме. Люди даже знакомились через радио в программе Мордехая Кармона "Любовь с первого слова", а потом приходили к нам парами.

Мы работали вдохновенно, но, когда ты сидишь в студии и напротив тебя только продюсер и оператор, ты плохо представляешь, что происходит по ту сторону микрофона. Однажды мы с Шломит Лидор (Дорит Голендер - прим.) были приглашены на большой концерт для репатриантов в Гейхал ха-Тарбут в Тель-Авиве. В антракте к нам подошла бойкая дама и поинтересовалась, кто мы. Когда она услышала, что мы с радио РЭКА, тут же начала звать подруг. Нас окружила группа людей, они начали рассказывать, как они нас любят, и вдруг одна из них спросила: "А можно вас потрогать?" Тогда я в первый раз поняла, как важна наша миссия.

Мне нужна цель!

Я ушла с РЭКА на досрочную пенсию в 2015 году, прощалась плача. И тут объявляют конкурс в корпорацию КАН - подала документы, пришла на собеседование, представила план программы о стиле жизни, один из членов комиссии мне говорит, дескать когда-то у тебя была популярная программа для детей, почему бы и здесь не создать программу для подрастающего поколения?

Моя первая авторская программа, вышедшая в эфир в 1991 году, называлась "В детской". Я полагала, что она станет не актуальной к концу 90-х, но детская тема осталась со мной до сих пор, и те, кто участвовали в передаче тогда, стали приводить своих детей в программу "Медабрим по-русски".

А мне вновь посчастливилось стоять у истоков чего-то нового. Основной костяк КАН - это молодые люди возраста, максимум, моего сына, здесь другая современная аппаратура, иная концепция эфира. Мне снова было чему учиться. Я не могу жить бесцельно, у меня всегда должна быть какая-то цель. Когда спрашивают, что такое успех, я затрудняюсь с ответом. Наверное, когда то, что казалось несбыточной мечтой, становится реальностью... но тогда пропадает острота чувств и нужно искать что-то новое, к чему стремиться.

Наверное, успех - это оптимизм, открытость и счастливый случай. Это стремление и стечение обстоятельств... и чтобы то, что я делаю приносило пользу еще кому-нибудь, а не только радость мне.

По одежке встречают

Я глубоко убеждена в том, что "по одежке встречают". В том смысле, что человек должен быть ухоженным, чтобы на него было приятно смотреть.

Мой личный стиль со временем менялся. Люблю неизбитое, оригинальное, такое чтобы подходило мне, но с учетом модных тенденций, такое, чтобы в этом чувствовалась я. Для меня это способ самовыражения, то, что на мне надето, не должно выглядеть кричаще, но должно выделяться. Оно должно быть сообразно той среде и ситуации, в которой я нахожусь. Например, когда я пришла в КАН с его молодежным коллективом, я поменяла практически весь гардероб: в нем впервые появились сникерсы и спортивная обувь и стало больше вещей в стиле спорт - элегант.

Я люблю стильные вещи, все, "с головы до пят" - туфельки, сумочки, шляпки, необычные колготки... Люблю красивое линжери, как, например, в Jack Kuba - это моя слабость и удовольствие для самой себя. На самом деле, я просто люблю все красивое, что радует глаз.