Гость нового выпуска "Радио Долин" - режиссер Андрей Звягинцев. Это первое интервью кинематографиста после долгой болезни. "Медуза" кратко пересказывает эту беседу в нескольких цитатах.

Российский режиссер Андрей Звягинцев уже почти год проходит тяжелую реабилитацию после коронавируса, полуторамесячной искусственной комы и последовавшей полинейропатии. В интервью он рассказывает о том, как этот опыт и состояние на грани жизни и смерти повлияли на его мировоззрение и отношения с близкими.

Звягинцев заявляет, что всегда был против войны. Послание его фильмов, в частности, "Елены" и "Левиафана", по его мнению, осталось неуслышанным - многие россияне все еще видят главного оппонента не в государстве, а в воображаемых "врагах". Звягинцев считал, что обращается к "маленькому человеку", чтобы поговорить с ним на одном языке, но в итоге оказалось, что этому человеку "нужен только телевизор".

Война в Украине, по мнению режиссера, - это следствие "гражданской войны", которая шла в России все последние годы.

"Все, что происходит, - это "гражданская война", просто вытесненная на чужую территорию. <…> Мы как проводники длим эту войну. Мы должны остановить эту войну в себе".

Культуру нельзя смешивать и путать с пропагандой, считает Звягинцев. И культура, которая всегда была в оппозиции с властью, всегда найдет способ говорить о важном.

Перед болезнью Звягинцев начал работу над новым фильмом. Без возможности встать и передвигаться он не может непосредственно участвовать в подготовке съемок, например выбирать актеров или локации. Коллеги присылали ему фотографии мест для съемок, пока он был в больнице.

"Я только сидел и горевал о том, что я не смогу [походить] по этим пространствам. А надо же обязательно все это потрогать, увидеть, стены как выглядят. В общем, все это надо своими ручками испытать на прочность".

Самоцензура в российском кино была и до войны, говорит режиссер. Но сейчас она особенно ярко видна.

Просто отважно говори себе: "Я могу говорить". Вот этот слоган "Я могу говорить", эта фраза из "Зеркала" [Тарковского] памятная, она меня вдохновляла. Не сама эта фраза, а вообще ощущение такого гиперборейства или какого-то рыцарства, когда ты сам себе говоришь: "Что ты тогда вообще коптишь небо, если ты не можешь говорить о том, что ты считаешь правильным сказать? Тогда зачем это все нужно?"

Сейчас Звягинцев ждет, когда закончится реабилитация, он снова сможет ходить и вернется к работе. Хотя он вынужденно находится в Германии, уезжать из России навсегда он не собирается.

"Будем делать кино, у нас ничего не остается другого. Я не знаю, где я буду через полгода. <…> У меня нет решения по части того, где я буду жить. Но я не хочу оставлять свой дом".