Как в одном разговоре могут сочетаться слезы и смех, добро и горе, свет и горечь, так и в этом спектакле говорится о человеке, о нас обо всех и о времени, в котором мы живем. Премьера спектакля "Я здесь" пройдет в Израиле 22, 23 и 24 сентября. Этот спектакль - трагикомедия, как и вся наша жизнь. И это спектакль о силе человеческого духа. И обо всем этом рассказывает Анатолий Белый в интервью в преддверии премьеры.

- Анатолий, вы - недавний репатриант, всего пару месяцев назад приехали в Израиль. Как можно за столь короткий срок подготовить спектакль? Все меняется с невероятной скоростью. Как эта внешняя скорость влияет на внутреннее развитие сценического действия?

- Мы создаем этот спектакль вместе с молодым режиссером Егором Трухиным, закончившим ГИТИС, поставив перед собой некую задачу. Спектакль - актуальный, динамичный, и мы начали сочинять его, используя стихи русскоязычных поэтов, написанные после 24 февраля. Но этот спектакль - вовсе не поэтический монолог. В нем много отрывков прозы, которые мы пишем с Егором - это полноценное театральное действо. Действо актуальное - потому спектакль получается емкий, компактный, упругий, на одном дыхании. Нам важно передать эмоции, размышления о том, как жить в сегодняшнем мире, как относиться к происходящему. Но жизнь остается жизнью… Этот спектакль - как сочинение на тему.., как быстрая реакция на то, что происходит вокруг. Это история обычного человека, пострадавшего от войны. Мы все путники. Он, как и мы, тоже в пути. И надо выбирать: либо дорога сострадания, помощи, защиты и, соответственно, свободы, развития и света, либо дорога агрессии, насилия, злобы, зависти, ненависти и, значит, деградации и утраты совести и души.

- Ваш роль определена как "Герой", то есть вы центральный персонаж, но не единственный...

- Подлинный герой этого спектакля - текст. Текст стихотворный и прозаический. Различные наблюдения и исследования показывают, что физиологически человек не может быть сосредоточен на стихотворном тексте более 45 минут. Стихи должны сочетаться с тем, что привлечет зрительское внимание. И потому, мы ставим "Я здесь" так, чтобы предельно держать концентрацию зрительского внимания в этом насыщенном объемном действии.

Мы покажем все оттенки чувств, будем смеяться, плакать, переживать. Это разговор о том, что нам делать дальше, о том, что человеческий дух преодолеет любые условия, любую войну.

В этом спектакле есть место и самоиронии, и юмору. Есть абсурдность ситуации, герой переживает разные оттенки чувств. Можно смеяться и плакать, можно говорить посредством, прозы и стихов о жизни и об этом времени, о нас самих. Что с нами происходит? Что нам делать дальше? Это открытый разговор…

- Как вы отбирали авторов стихов? Они - авторы - прекрасны все, но мне особо приятно, что одна из них, Лена Берсон - моя знакомая, известная израильская поэтесса. Вы подчеркиваете, что все стихи написаны после 24 февраля…

- Стихи появлялись на страницах фейсбука моих друзей, я начал следить за этими поэтическими текстами, понимая, что у художников, у поэтов появилась "открытая рана"… И на фоне их эмоций, их творчества, их боли и возникла идея этого спектакля. Появилось желание сделать спектакль - гражданское высказывание. И я стал искать "свои" стихи - и так познакомился с творчеством Жени Беркович, Али Хайтлиной, Лены Берсон и других. Начал с ними переписываться, знакомиться с их стихами, с новыми авторами, доселе мне не знакомыми. Это очень глубокая поэзия… Мне прислали сборники и книги, только готовящиеся к печати. В этих стихах - боль и зубной скрежет, отчаяние и горе, осознание кромешного ада и попытка найти хоть какие-то смыслы и оправдания, чувство вины и мольба о мире.

Позже, когда в этот процесс включился режиссер Егор Трухин и я понял, что мы с ним совпадаем в мироощущении и в видении театра, в том, каким должен быть этот спектакль, мы уже вместе искали тексты, отбирали новый материал так, чтобы он был живым, но не был прямолинейным. Ведь наш спектакль - все-таки некая отражение, рефлексия на тему войны.

- Вы ставите спектакль одновременно проходя процесс репатриации, с неизбежным столкновением с бюрократией, с вживанием в другую страну.

- Я занимался своей "мягкой абсорбцией" параллельно с работой над спектаклем. Я не мог не отразить на сцене все то, что происходит. Это желание буквально жгло меня.

- Вы известны как создатель цикла "Кинопоэзия". Продолжаете читать стихи для канала "Дождь". Этот спектакль естественное продолжение вашей прежней поэтической деятельности, ваша поэтическая "идеология"? Или это спектакль о нас и о времени, в котором мы живем? Собственно, любой спектакль о нас и о нашем времени в той или иной коннотации, в том или ином видении. Но "Я здесь" более, чем актуален.

- Верно и то и другое. "Я здесь" - продолжение моей поэтической деятельности в том плане, что читать стихи одно из моих самых любимых занятий. Это и душевный порыв, и продолжение того, чего я не могу не делать. Поэзия для меня - необходимость, отдушина, моя форточка, через которую я могу дышать полной грудью и высказывать то, что я хочу и в той форме, которая мне импонирует. Ну, с другой стороны, "Я здесь" к поэзии в чистом виде не имеет никакого отношения. Это именно спектакль, театральное действо и ни в коем случае не программа декламации. Это именно театральный спектакль, совершенно другое звучание, но я не буду даже намекать на его форму, чтобы не раскрыть все карты сразу.

- Часть доходов от продажи билетов на спектакль будет перечислена в один из фондов помощи Украине…

- Я не могу себе позволить повернуться спиной к трагедии. Войны происходили всегда и жить без войн человечество, к сожалению, не может, так соткана человеческая природа. Но это война близкая, несправедливая, неправильная и жестокая. Я часто задаю себе вопрос: что я могу сделать, как помочь? С детства меня воспитывали скромным человеком. Но в данном случае, я могу своим оружием - театром, помочь людям. Это меня вдохновляет.

- Ваш спектакль называется "Я здесь". Я здесь - это про всех и везде. Но вы конкретно сейчас в Израиле. Меня покоряет то, что вы, приехав, занимаетесь не собой, а другими. Занимаетесь через ваш спектакль. Но, тем не менее, какие у вас планы?

- Это уже не секрет. Мне поступило предложение от театра "Гешер " с директором которого, Еленой Крейндлиной, я совершенно случайным образом познакомился на театральном фестивале в Авиньоне, куда прилетел уже из Израиля на показ спектакля Кирилла Серебренникова "Черный монах". После спектакля зашел за кулисы, а рядом с Кириллом стоит женщина и как-то лукаво улыбается и говорит "Здравствуйте, я Лена Крейндлина". Конечно, я про нее слышал множество раз, но судьба нас связала в Авиньоне. Надо было обоим прилететь из Израиля во Францию, чтобы встретиться за кулисами у Кирилла Серебренникова.

- Причудливо тусуется колода…

- Пути неисповедимы, так что с октября я начинаю репетировать в театре "Гешер" в новом спектакле в постановке режиссера Александра Баргмана, который будет ставить "Эвридику" по мотивам пьесы Жана Ануя. Для постановки в "Гешере" создается новая редакция этой пьесы на русском языке, новая ее интерпретация. Но параллельно мы учим иврит и через какое-то время сыграем этот спектакль на иврите.

- Произнеся фразу про иврит, вы сразу становитесь новым репатриантом.

- Я буду учить иврит с удовольствием. Мне хочется выучить этот язык. Я понимаю, что на это могут уйти годы, но тем не менее желание такое есть. Если ты приехал жить и стал гражданином Израиля, то учить иврит необходимо, хотя бы из уважения к стране, которая тебя приняла и дала тебе гражданство. Но в моем случае это еще и мое желание. Мне нравится как иврит звучит, мне хочется разговаривать на этом красивом языке.

- Уверена, что у вас это получится, иврит действительно прекрасный язык, очень красивый, очень музыкальный и на иврите написано множество прекрасных стихов. Думаю, что вы когда-нибудь сможете их читать в спектаклях.

- Спасибо и приходите на спектакли!

Заказать билеты можно здесь