"Хуй войне!", когда-то использованное группой "Тату" в качестве провокации, теперь абсолютно легитимное словосочетание на публичных акциях. Многие заблокированные в России медиа, включая "Холод", отказавшись от выполнения законов военной цензуры, отказались и от запрета на мат. Если нас и так запретили, то зачем ограничивать себя в словах? Филолог Ксения Туркова объясняет, как обсценная лексика прекращает быть обсценной в период социальных потрясений и почему в этом нет ничего страшного.
Одесскую журналистку Юлию Городецкую недавно узнали на улице в нью-йоркском Бруклине - а все благодаря флешмобу "Хуй вам, а не Одессу!", который она запустила в соцсетях во время недавних массированных обстрелов города российскими войсками. Юлия уже несколько лет живет в Нью-Йорке, но последние полгода провела в Одессе. Когда начались обстрелы, она надела одну из самых "кричащих" рубашек, накрасила губы и записала на улицах города видео о том, какая злость и какое отвращение к бомбящим город россиянам ее переполняют. "Мы вас не боимся. Хуй вам, а не Одессу!" - заключила Юлия и призвала всех принять участие в этом флешмобе. Ролик стал вирусным, его перевели на английский, а позже даже появились сувениры со знаменитой фразой.
По словам Городецкой, этот флешмоб стал для нее терапевтическим актом освобождения от сгустка боли. "До войны я использовала обсценную лексику, - признается Юлия, - в самые острые моменты, из разряда молотка, упавшего на ногу. Но заглавная фраза флешмоба даже для меня была определенным перебором. Она стала лакмусом, показывающим, что я не готова сдаваться, даже несмотря на то что мне сейчас очень плохо". По ее наблюдениям, флешмоб подхватили даже те, кто никогда не матерился: люди признаются, что флешмоб позволяет им справиться с эмоциями, возвращает иллюзию контроля над ситуацией.
С началом войны мат для многих перестал быть табу. На днях я спросила своих подписчиков в фейсбуке, стали ли они в последние полтора года больше материться; я получила около 250 комментариев, и большинство из них были утвердительными. Вот лишь некоторые из цитат:
"Мат стал восприниматься как необходимость, без него сложно описать реальность".
"Я за 50 лет столько не материлась, сколько за последние полтора года!"
"Матерюсь как сапожник, до этого меня все знали как человека, который не матерится вообще. Удивительно, но мат поддерживает".
"Материлась больше в начале войны от ужаса, злости и невозможности по-другому описать".
Интересно, что изменения в отношении к мату заметили даже те, кто активно использовал его и до войны. Мат для них превратился из приправы в обязательный ингредиент - в том смысле, что стал восприниматься как необходимая лексика для описания происходящего. "Я материлась и раньше, но после войны стало все равно, что матерюсь. Все оказалось лицемерием и цинизмом, мой мат просто детский лепет по сравнению со всем, что происходит", - написала одна из подписчиц. В ее цитате подмечена важная примета времени: матерный язык намного честнее, чем язык пропаганды, ненависти и агрессии.
Мат перестал быть табуированной лексикой и в независимых медиа - тех самых, чтение которых фактически табуировано в России. Издание "Медиазона" запустило подкаст "Хуй войне!", который, как сказано в описании, пытается осмыслить "эту новую реальность". Видимо, для новой реальности понадобились и новые (для публичного пространства) языковые средства. Мата стало больше и на многочисленных ютуб-каналах, ведущие которых активно используют обсценную лексику наравне с нейтральной.
Во многих семьях мат перестал быть табу даже для детей. "Ввела амнистию для детей, если это связано с оккупантами и военной агрессией россии", - написала мне одна из комментаторок в фейсбуке (авторская орфография сохранена). Знакомый профессор-славист недавно рассказывал мне примерно то же самое: с началом войны он разрешил использовать мат дочке-тинейджеру - например, на митингах в поддержку Украины, когда собравшиеся держат плакаты или скандируют "Хуй войне!" или знаменитую фразу о русском военном корабле.
Участница одной из русскоязычных фейсбук-групп Вашингтона недавно пожаловалась на то, что время от времени видит на местных машинах надпись Fuck Putin. "Как же так? На это же смотрят дети!" - возмущалась она и спрашивала, нельзя ли куда-нибудь написать жалобу на матерящихся. Поддержки ее пост не нашел: большинство комментаторов написали, что скрывать происходящее от детей невозможно и им лучше честно все объяснять, а не стыдливо загораживать надписи, утверждая, что "таких слов нет". Они есть, и сейчас актуальны как никогда.
Интересно, что если для активно выступающих против войны россиян мат стал прежде всего способом честно описать реальность ("Как это, блядь, возможно?" - поет Влади из "Касты" на антивоенном альбоме "Длится февраль"), то для украинцев с самого начала войны русский мат был "оружейной смазкой или прицелом-усилителем".
Именно эти метафоры приводит филолог Гасан Гусейнов в статье "Как украинцы посмели присвоить русский мат?":
"Российская армия может иметь перед украинской численный перевес. Но, подобно грекам в битве при Саламине с персами, украинцы отбиваются сейчас, как свободные люди от смердов, от обельных холопов русского царя. Как реинкарнацию Ксеркса украинцы заклеймили этого царя публичным матерным словом".
Гусейнов вспоминает, что использование мата в публичной сфере в России официально запретили в 2014 году - как раз в год аннексии Крыма и начала гибридной войны. И именно тогда украинцы наделили Путина матерной кличкой хуйло, которая стала известна во всем мире.
Однако сейчас, полтора года спустя, многие украинцы чувствуют, что им нужна уже другая "оружейная смазка", другой усилитель. Украинский художник Эдуард Межул в комментариях к моему посту признается: "Мы сначала подхватили фразу про русский военный корабль, но сейчас уже ищем именно украинские острые слова, которые помогли бы нам выразить сильные эмоции".
Об этом же написал и политолог Сергей Сумленный: "Я сейчас перешел исключительно на украинский язык (по-русски общаюсь буквально с несколькими людьми), а по-украински материться не получается".
Преподавательница украинского языка и техники речи Виктория Хмельницкая, которая ведет популярный блог о языке в инстаграме, подтверждает: чем дольше идет война, тем менее незаменимым кажется русский мат. По ее словам, украинцы начали активно интересоваться именно украинскими ругательствами. "Конечно, люди стали больше материться, потому что мы считаем, что сдерживать себя не надо, - говорит Хмельницкая. - Но также украинцы очень интересуются тем, как можно ругаться по-украински. У меня даже была лекция для подписчиков, в которой я переводила все ругательные слова (не матерные). Так что многие сейчас хотят употреблять не русский мат, а именно украинские ругательства, и чтобы это было так… смачно!"
Получается, что для украинцев мат в начале войны действительно стал чем-то вроде оружия, которое забрали у противника и направили против него же, причем успешно: адрес, по которому отправился русский военный корабль, теперь знают во всем мире.
В то же время в России для тех, кто выступает против войны и поддерживает Украину, мат выступает в роли своеобразного "вентиля": когда все остальные свободы уничтожены и под запретом оказались самые простые слова, остается свобода обсценного самовыражения как самый честный способ описать свои чувства и реальность.
Впрочем, многие признаются, что новая привычка материться им самим в себе не нравится. "Сейчас, когда я непрерывно молюсь за украинцев, за окончание войны и за прекращение репрессий, мат вообще неуместен", - написала мне одна из подписчиц. А другая добавила: "Очень уважаю тех, кто удерживает себя от мата. У меня не получается. В конце концов дала себе обет (настоящую клятву), что перестану материться, когда кончится война".
Ксения Туркова, филолог
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.