Спектакль "Не смотри назад" по пьесе Жана Ануя стал настоящим событием театрального сезона. Целых 25 лет труппа "Гешера" не участвовала в постановках на русском языке, но, пригласив Римаса Туминаса и актеров новой, "военной" алии, было решено сделать исключение.

Не случайно сам режиссер говорил: "На репетициях "Не смотри назад я отдыхаю". Легкий, очень "актерский" спектакль, где у каждого артиста есть возможность показать и пластику, и мастерство, и музыкальность, спектакль был восторженно принят публикой.

Сначала было обещано всего десять спектаклей, но успех, неизменные аншлаги, интерес к постановке Туминаса, как в Израиле, так и на гастролях в Европе и... история Эвридики и Орфея продолжается по сей день. Переосмысленный миф продолжает будоражить, интересовать, восхищать. Не последнее место в успехе спектакля сыграл и звездный актерский состав:

Осенью спектакль "Не смотри назад" увидят зрители в Кирьят-Хаим, Реховоте, Иерусалиме.

Мы поговорили с актерами разных поколений, разных "волн" репатриации. О работе с Римасом Туминасом, о том, как менялся спектакль, у которого сегодня есть все шансы стать настоящей театральной легендой.

Лена Фрайфельд, ведущая актриса театра "Гешер", репатриировалась в 1991-ом году в возрасте трех лет из Львова

Корр.: Лена, насколько слов о том, как ты работала с Римасом Туминасом.

Лена Фрайфельд: Мы с Римасом до последнего дня, до премьеры играли, что-то пробовали, что-то придумывали, обнаруживали новые вещи, он давал нам возможность что-то попробовать. Это было незабываемо.

Корр.: Я была на спектакле, и в нескольких сценах мне показалось, что у тебя появился литовский акцент. Это тоже результат работы с Туминасом?

Лена Фрайфельд: Да, я так думаю - я его актриса. Интересно, что когда на спектакле был мой папа, он тоже так услышал - что я говорю с литовским акцентом. Мне самой кажется, что у меня, скорее, ивритский акцент. И я пыталась работать над тем, чтобы в сектакле на русском не было израильского акцента, а вышел - литовский. (смеется).

Корр.: Так получилось, что ты сегодня - одна из уникальных актрис, таких, наверное, не только в Израиле, но и в мире единицы. Ты играешь на иврите, русском и английском языке. Как ты справляешься, как тебе удается одинаково хорошо играть на трех языках?

Лена Фрайфельд: Это даже лучше, чем играть только на иврите. Потому что мы должны играть то, что чувствуем, то, что проживаем в этот момент. И тогда это проживание даже более актуально. Иногда даже так лучше играть - когда не думаешь о том, что ты играешь. Я очень это люблю. Неплохо знаю и русский, и английский, мне очень нравится то, что сегодня есть возможность играть на трех языках.

Корр.: Я общалась с Анатолием Белым и с Никитой Гольдман-Кох, которые совсем недавно репатриировались в Израиль. Мы с вспоминали и о спектакле "Не смотри назад" 14 апреля в Ришон-ле-Ционе, после ночи, когда наша страна подверглась иранской атаке, но назавтра спектакль состоялся - актеры вышли на сцену, зрители не сдали билеты. Для тебя это был рядовой, обычный спектакль?

Лена Фрайфельд: Этот год, даже эти два года, если считать с тех пор, когда началась война на Украине, мы находимся в напряженной ситуации. Для меня сейчас выйти на сцену и сыграть спектакль - это подарок. Даже больше скажу: и для нас, и для зрителей эти полтора часа - это подарок. Я очень рада, что многие люди так чувствуют - идут, покупают билеты, приходят в театр. Так, мне кажется, легче пережить тот период, который мы все проходим сейчас.

Никита Гольдман-Кох, актер театров "Гешер" и "Fulcro", репатриировался в Израиль из Санкт-Петербурга после 2022 года, занят во всех трех спектаклях Римаса Туминаса, поставленных в "Гешере"

Корр.: Никита, расскажите о вашей работе с Римасом Туминасом?

Никита Гольдман-Кох: Когда я еще жил в России, видел его спектакли, такие, как "Дядя Ваня", "Евгений Онегин", "Маскарад". Римас Туминас всегда создает особый мир. Он очень не любил выражение "обыденное существование", "простая жизнь". Потому что, мне кажется, для него жизнь не была проста. Он хотел, чтобы на сцене актеры жили на грани. На грани любви и ненависти, на грани жизни и смерти. Он всегда перед спектаклем говорил: "Помните, перед кем вы играете. Раньше, в мифе, ваши персонажи были людьми, которые уже умерли. Поэтому помните, что вы играете небесам".

Спектакль "Не смотри назад" - это, действительно, спектакль - праздник. Это спектакль, который передает ощущение последнего праздника. Когда перед войной или перед какими-то катаклизмами ты волей-неволей чувствуешь в воздухе какое-то напряжение. И ты начинаешь в преддверии чего-то неизбежного жить как сумасшедший, жить на полную катушку. Потому что есть ощущение, что это скоро может закончиться.

Наши персонажи живут вот в этом преддверии. Они пытаются жить на полную, любить на полную и все время ждут, когда же придет их поезд в Авиньон. Один проходит, второй, третий, четвертый. А на финальном, пятом поезде мы слышим, что это поезд войны. Он идет по тем же самым рельсам, что шли предыдущие поезда, он идет в том же направлении, в котором шли до этого поезда обычные. Но ты в преддверии чего-то неизбежного начинаешь жить как сумасшедший, жить на полную катушку, потому что есть ощущение, что очень скоро это может закончится.

И в конце спектакля наши персонажи живут в этом ощущении. Они пытаются жить на полную, поэтому может показаться, что это какой-то фарс. Все время движение от поезда к поезду ускоряется, а когда проходит поезд войны, все останавливается, и больше ты не можешь ни о чем думать, кроме войны. И все, что накапливалось на протяжении спектакля, оно как будто падает и разбивается под колесами этого поезда под названием "война".

Корр: 14 апреля вы играли "Не смотри назад" в Ришон ле Ционе на следующий день после иранской атаки на Израиль. Никто не отказался выйти на сцену, ни один зритель не сдавал билеты. Это был для вас особенный спектакль?

Никита Гольдман-Кох: Когда мы только репетировали этот спектакль, и сам Римас Туминас, и Анатолий Белый, и Никита Найденов, и я, как люди, которые, в том числе, из-за войны, уезжали из России в Израиль, мы уже тогда были в одном ощущенческом поле. Потому что мы вместе и по отдельности пережили травмирующее событие. Римас повторял: "живите на полную, играйте на полную, играйте, как будто в последний раз".

Но когда началась война в Израиле, это кардинально другая война. Мы поняли, что никуда мы из Израиля уезжать не собираемся, это наш дом, который сегодня находится в опасности. И это заставляет еще глубже проживать то, что происходит в спектакле.

Анатолий Белый, актер театра и кино, репатриировался в 2022-ом году из Москвы

Корр.: Анатолий, расскажите о вашей работе с Римасом Туминасом?

Анатолий Белый: В Москве с Римасом мы не пересекались, он руководил театром имени Вахтангова, я работал в МХТ имени Чехова. Так сложилось, что познакомились мы уже в Израиле. Работа над спектаклем по пьесе Жана Ануя "Эвридика" легкая и сложная одновременно. С одной стороны - новая труппа, новые люди, новый режиссер, с другой - очень интересная атмосфера, творческая, когда каждая репетиция и каждый спектакль дают что-то новое.

Корр.: Мне показалось, что ваш персонаж приобретает такое большое значение в спектакле, что у зрителя создается впечатление, что в пьесе три главные роли - Эвридика, Орфей и отец Орфея. Это трактовка Римаса Туминаса. для которого была важна эта линия отца и сына не меньше, чем история любви?

Анатолий Белый: нет, мне так не кажется. Да, мой персонаж, отец Орфея, важен, но все же главные роли - это Орфей и Эвридика. Молодые актеры Никита Найденов и Лена Фрайфельд прекрасно справились, мне интересно с ними, спектакль живет, развивается, даже немного меняется. Мне даже немного жаль, что мы не так часто собираемся, хотелось бы чаще.

Корр: 14 апреля вы играли "Не смотри назад" в Ришон ле Ционе на следующий день после иранской атаки на Израиль. Никто не отказался выйти на сцену, ни один зритель не сдавал билеты. Вы не так давно в стране, да и сложно назвать такой спектакль обычным. Это был для вас особенный спектакль?

Анатолий Белый: Каждый спектакль особенный. Мне показалось, что никому из тех, кто вышел в тот день на сцену, не приходило в голову отказаться, не приехать, не сыграть. Конечно, когда видишь в такой вечер полный зал, это совершенно необыкновенное чувство. Я очень надеюсь, что осенью, когда мы соберемся, чтобы сыграть "Не смотри назад" будет мир, будет спокойно в Израиле. Что нам остается? Только надеяться на мир и снова выходить на сцену.