Есть в нашем Тель-авивском музее искусств место, где мне захотелось скукожиться, совсем как девочке Алисе из страны чудес. Помните, когда она выпила нечто непонятное из бутылочки с надписью: "Смешанный вкус вишневого пирога, сладкой сои, ананаса, молодой индейки, сливочной карамели и поджаренного хлеба", и стала крошечной, чтобы пролезть в так манивший ее чудесный сад?
Ох, выпила б и я подобного зелья, дабы оказаться разом во всех коллекционных комнатах основательницы империи красоты Елены Рубинштейн (1870-1965). Присесть на миниатюрные стульчики, поваляться в уютной мягкой постели, вальяжно раскинуться на изящных диванчиках и креслицах из разных эпох. И пристально изучить каждую деталь маленьких помещений, очень точно воссозданных с большой любовью и мастерством.
Знаменитой интерьерной коллекции маэстро от красоты отведен в музее не самый большой по площади, но вместительный зал, наполненный томной негой домашнего тепла. В стенных, искусно подсвеченных нишах, расположились рядом ар-деко, ренессанс, барокко и прочие изысканные вехи, сочиненные человечеством в последние столетия. Мини-артефакты из разных эпох, собранные в одном пространстве, лишь оттеняют многообразие форм и стилевых решений, подчеркивают логичность, завершенность выставки.
Сама история, вдохновленная человеческой фантазией и талантом, ведет нас от XVI столетия к началу XX века.
* * *
… Девочка вприпрыжку бежала впереди матери по одной из брусчатых улочек родного Кракова и заглядывала в низкие окна встречающихся домов. Ее косички то и дело смешно взлетали вместе с каждым подскоком. Хелену притягивали и ярко горящие в некоторых жилищах свечи, и едва мерцающие огоньки, отражающиеся в зеркалах. Любопытство будущей косметической гуру росло по мере того, что она успевала разглядеть за прозрачными шторками и занавесями.
Самые разные виды комнат, которые ей удавалось рассмотреть на ходу, мелькали перед ее уже тогда вдумчивым, пытливым взором.
- Хеля, перестань заглядывать в чужие окна. Это неприлично!
Строгое замечание матери не возымело нужного действия.
- Мамочка, ты не понимаешь! Там так все интересно!
- Что именно тебе интересно? Как живут другие люди?
- Да, в некоторых домах почему-то так красиво, а в других тускло и скучно.
- Это зависит от достатка в семье, доча, - вздохнула ее мать. - Пойдем, у нас много дел и надо засветло успеть домой.
- Мам, мам, посмотри, какие здесь красивые стулья! Интересно, кто и когда их придумал такими?..
- Ты наш орлиный глаз, моя дорогая! Сестры недаром тебя так прозвали. Все-то тебе нужно, все-то ты замечаешь, - Августа Зильберфельд мягко взяла дочь за руку и увела от очередного окна.
Хелена действительно с самого детства все подмечала. Мимо ее острого взгляда не ускользало ничего. Мать привлекла свою старшую дочь к хозяйству с 12-летнего возраста. И ей это нравилось, как и проверять счета, что доверил ей в свою очередь отец. Интеллектуальные занятия Горация Рубинштейна, его художественные интересы, по временам отвлекали мужчину от коммерции, кормившей большую семью. Дочь в полной мере унаследовала и склонность к ведению бизнеса, и эстетические воззрения своего родителя.
Въедливый ум и огромное желание учиться привели в итоге девушку в Краковский университет, на факультет медицины. Она стремилась как можно глубже проникнуть в тайны человеческого организма, понять, как все устроено в нашем теле. Но здесь у Хелены не все пошло гладко. Ее мутило от одного лишь вида крови.
* * *
- Разве ты сама не видишь, что это не твоя стезя? Вспомни, как ты недавно грохнулась в обморок посреди операционной! Тебе этого мало? - отец вскочил с кресла и принялся мерить их просторную гостиную широкими шагами. - Самое время тебе выйти замуж, в конце концов! К тому же ты не безразлична одному очень приличному и весьма обеспеченному человеку, сама знаешь.
- Я продолжу ходить на занятия. И для этого вовсе не обязательно посещать операционную. Да и вообще можно выбрать иное направление. Что я и собираюсь сделать, - упрямо вскинула свою красивую голову Хелена. - Но не здесь, а в Вене. И в мои планы вовсе не входит замужество!
- Дорогая, - вмешалась Августа, которая до этого молча слушала их перепалку, - отец хочет для тебя только лучшей жизни!
- Да как же вы оба не понимаете, мне не нужен пожилой, пусть и богатый вдовец. Я сама хочу чего-то добиться!
- Тогда вот что, поедешь к своему дяде Луи, в Австралию, - заключил отец. - Там для тебя найдется дело.
- Детка, помнишь, как ты в детстве была дружна со своей кузиной? Она и твой дядюшка тебя давно зазывают в письмах ко мне, - Августа была довольно тем, как обернулся разговор.
Матери давно хотелось отправить не в меру самостоятельную и деятельную дочь к родному брату на далекий континент. Ей почему-то казалось, и вполне справедливо, как покажет в дальнейшем жизнь, что там ее кровиночка непременно добьется успеха. И вот теперь такая возможность представилась.
"Что ж, - хмыкнула про себя девушка, - это отличная идея. Новый мир, новые люди вокруг…"
Так вихрь возможностей закружил амбициозную мечтательницу. Вооруженная уже немалыми познаниями в медицине, массой идей и экипированная заботливой матерью баночками с кремом для лица, которые производили друзья семьи Рубинштейн, Елена (так она стала представляться в Австралии) отбыла в свое успешное будущее.
* * *
Косметическая компания процветала. Все шло прекрасно. Толчком послужил тот самый крем, которым некогда снабдила молодую женщину ее беспокойная мать.
Появились деньги, связи, а с ними и новое увлечение, вполне оформившееся со временем в серьезнейшую коллекцию. Собственно говоря, увлечение по сути и не было новым. Оно вернулось к хозяйке бьюти-сферы из детства, выглянуло из краковских окон.
* * *
- В моем парижском особняке слишком много мебели, - раздумчиво протянула Елена. - Мне не хватает воздуха, надо будет кое-что перевезти в американский дом.
Секретарша внимательно слушала метрессу и делала пометки в блокноте.
- Да, и вот еще что. Нужно сделать копии некоторых предметов обстановки в уменьшенном размере. Особенно это касается тех комнат, где находится только антикварная мебель. И свяжитесь с лучшими мебельными мастерами в городе. Хочу взглянуть, что есть у них в наличии.
Елена поднялась из-за массивного письменного стола из красного дуба и пересела за мраморный кофейный столик, приглашая жестом свою секретаршу присоединиться.
Заложив ногу на ногу, она мечтательно потянулась и вдруг спросила:
- А вы любите игрушки?
- В детстве, конечно, любила, особенно кукол, - опешила секретарша.
- А с чем именно вам нравилось возиться больше всего? - продолжала допытываться хозяйка роскошного кабинета. - И, кстати, вашей девочке тоже? У вас же дочка, я правильно помню?
- Да, год назад вы подарили моей Мари восхитительный домик с мебелью. Она тогда как раз приболела и лежала с простудой. С тех пор, это самая любимая вещь в комнате дочери!
- О, да! Припоминаю. Это была чудесная комнатка итальянских мастеров. Детская для маленьких девочек. У меня таких комнаток с мебелью из разных эпох набралось уже немало. И в доме пришлось отвести под них много места.
Знаешь что, подлей-ка нам еще кофейку, и подай с тем восхитительным ореховым пирожным, что ты испекла на днях, - улыбнулась Елена, устраиваясь поудобнее в небольшом изящном кресле на гнутых ножках. Ее ухоженные руки с крупными бриллиантами, до коих она была весьма охоча, любовно поглаживали отполированный подлокотник сиденья. Да и вся расслабленная поза патронессы свидетельствовала об определенном настрое. Она иногда любила повспоминать о длинной дороге своей жизни и любимой коллекции миниатюрной мебели, своей личной стране Лилипутии.
- А можно узнать, как все начиналось? - секретарша воспользовалась благодушным настроем своей хозяйки. Молодая женщина любила послушать ее рассказы.
Елена прищурилась, словно хотела разглядеть нечто совсем далекое, но при этом невероятное близкое, подвластное лишь ей одной.
- Ну если тебя не смущает только что начавшийся дождь и густеющие сумерки за окном… - Елена Рубинштейн весело подмигнула и продолжила, - потому что история эта долгая. И началась она в детстве, которое я провела в игрушечном Кракове с его башенками и сказочным замком…
* * *
- Мамочка, ты только погляди! - девочки во главе со старшей Хеленой ворвались в материнскую спальню.
- Тише, мои милые, чего расшумелись-то?
- Посмотри, что бабушкин-дедушкин садовник для нас смастерил! - Хелена очень осторожно водрузила на перину родительской кровати маленькую копию одной из комнат краковского замка Вавель. Мебель в комнатке была далеко не шедевром. Но сестры были в полном восторге. Хелена же торжественно сообщила:
- Это пан Сташек нам смастерил! Посмотри, мам, как здесь все похоже выглядит. Столик на одной ножке, камин, резной сервант с посудой. Даже зеркало в раме есть!
А вот здесь, смотри, стульчики совсем, как за окошками тех домов, мимо которых мы как-то шли, помнишь? И пол такой же, деревянный! - Хелена еще долго могла восхищаться этим немудренным произведением садовника.
- Мамочка, Хеленка не дает ни к чему притронуться! Пан Сташек же для игры нам это сделал, - жаловались сестры наперебой.
- Девочки, это же не игрушка, а искусство, - пыталась достучаться до сестер Хелена.
- Так, хватит верещать! - вынуждена была прикрикнуть мать на неугомонных дочерей. - Хелена, ты старшая, разбирайтесь в саду. У меня от вас голова разболелась.
Августа улыбнулась, когда дочери гурьбой направились в их скромный сад при доме и устроили там галдеж. Она подумала, что ее дочери, такой внимательной и сосредоточенной, предстоит стать интересным человеком с яркой судьбой. И не ошиблась.
* * *
Хелена Рубинштейн, основательница косметической империи, носящей ее имя, собрала за свою долгую жизнь десятки тысяч миниатюрных предметов. Она владела потрясающими маленькими комнатами с крошечной мебелью, воспроизведенной с величайшей точностью в различных стилях в течение четырех столетий.
В определенный момент жизни хозяйке роскошных салонов красоты стало невыразимо тесно в рамках собственного обладания и лицезрения искусством деталей. И Елена принялась украшать восхитительными миниатюрами всю свою недвижимость. Выставленные в ее домах и салонах красоты в Нью-Йорке и Париже, эти миниатюрные миры были созданы, чтобы поразить и очаровать своих посетителей, заставить их проникнуться подлинной и кропотливой работой создателей.
Миниатюрные дома (также известные как кабинетные или кукольные дома) впервые появились в Германии и Голландии в XVI веке, а распространились в семнадцатом. Они служили символом богатства и статуса своих владельцев, любивших устраивать так называемые исторические "кабинеты курьезов". Эти кабинеты были весьма популярны в эпоху Возрождения. Они включали в себя собрание различных редкостей и необычных предметов на потеху респектабельной публике.
Миниатюрные дома также играли образовательную роль, обучая девочек ведению домашнего хозяйства, представляя им визуальную модель идеального дома. Считалось важным показывать будущим хозяйкам дома, как должна выглядеть ухоженная и красивая домашняя обстановка.
Со временем создание миниатюрных комнат стало распространенным хобби среди женщин высшего класса.
В ХХ веке кукольные домики стали восприниматься как детские игрушки. Но, конечно, не экспонаты из знаменитой коллекции Елены Рубинштейн, являющиеся полноценными произведениями искусства.
Миниатюрные комнаты впервые были показаны в салоне дома величественной мадам бьюти-индустрии в 1935 году. Они составляли центральную часть ее обширной и эклектичной коллекции, в которой были представлены также работы крупных западных художников ХХ века, примитивное искусство Африки и Океании.
В экспозиции Тель-авивского музея искусств все эти изящно сконструированные комнатки бесконечно удивляют тщательно проработкой интерьеров. Исключительности миниатюрам придают дорогостоящие натуральные материалы, такие как слоновая кость, перламутр, серебро, хрусталь, махагони, олово и шелк.
В подлинной хрустальной люстре в викторианской столовой отражается пол с характерными шашечками, а от плиты на австрийской кухне веет ароматом венской выпечки. Воссозданная студия на Монмартре поражает миниатюрным концертным роялем. А вот и самый настоящий сундук с сокровищами старого ломбарда в Лондоне.
Прогуливаясь от одного мини-помещения к другому, мы совсем как когда-то сама Елена, с любопытством и ожиданием заглядываем через окна в уникальные капсулы времени. Они словно маленькие музеи, сохранившие атмосферу определенной эпохи.
Перед посетителем разворачивается повседневная жизнь прошлых столетий. И вдруг приходит осознание, что эти предметы, через которые мы входим в старый, уже, казалось бы, не существующий ныне мир, они здесь, с нами. Они никуда не делись, они дают ощущение призрачной стабильности, пока есть искусство.
В своей автобиографической книге "Моя жизнь ради красоты" Хелена Рубинштейн писала:
"Знатоки и искусствоведы приезжали со многих стран, чтобы увидеть эти миниатюрные комнаты, но я думаю, что больше всего мне нравится показывать их детям".
* * *
Ну что, вы готовы окунуться вместе со мной в эстетику удивительной миниатюрной вселенной Хелены Рубинштейн? Сдается мне, что я отправлюсь в наш Тель-авивский музей именно за этим еще не раз! И опять захочу стать маленькой как Алиса в своем Зазеркалье, чтобы проникнуть в красивую мечту.