Выставка "Персона и тень" - одна из экспозиций выставочного кластера под общим названием "Чего желает сердце: искусство как путь к исцелению" в Рамат-Ганском музее современного израильского искусства.
"Персона и тень" - выставка необычная не только названием, предполагающим дихотомию - персона и тень, но и самой задумкой, связью с Юнгом и психотерапией. Рисунок и живопись, графика и цвет, черное и белое, работы Рана Тененбаума и работы конца 19-го - начала 20-го века из коллекции Марии и Михаила Цетлиных. На этой выставке много противопоставлений и много связей, контрастов и необычных решений, и об этом будет рассказано 4 апреля на встрече с психотерапевтом Гили Флайшмен-Зив, с художником Раном Тененбаумом и куратором выставки Диной Якерсон.
Но причем тут Юнг? В честь концепции, которую придумал сам Карл Густав, верный ученик Фрейда. Теория Юнга оказала огромное влияние на современную психотерапию. Термины, вдохновившие нынешнюю выставку, описывают две части психики: персону - репрезентативную часть личности, с которой человек отождествляет себя и через которую определяется его бытие, и тень - вытесненную и скрытую часть человеческого сознания.
На деле весь кластер выставок, так и названный "Искусство как путь исцелению", пытается объяснить и рассказать о связи между искусством и арт-терапией.
Как это связано с выставкой "Персона и тень"? Просто - через портрет: может ли человеческое лицо быть зеркалом души? Какова связь между художником и моделью, между терапевтом и пациентом? Способно ли искусство отражать сложные переживания и другой взгляд на реальность? Связано ли искусство с исцелением? Как соединить работы Рана Тененбаума и коллекцию Марии и Михаила Цетлиных? О переосмыслении искусства портрета и о многом другом мы беседуем с куратором Диной Якерсон и художником Раном Тененбаумом.
Но для начала я напомню о коллекции Цетлиных, которая была передана в дар городу Рамат-Гану в 1959 году. Портреты в коллекции, работы ведущих художников конца 19-го и начала 20-го века, с которыми Цетлины поддерживали тесные отношения во время пребывания в России и Париже - Леона Бакста, Филиппа Малявина, Леонида Пастернака, Диего Риверы, Валентина Серова, Хуго Вейсманна, Александра Яковлева - в основном были портретами членом семьи Цетлин, а сами художники были друзьями этой семьи. Для коллекции - далеко не сразу, несмотря на договоренности - было построено отдельное музейное здание, в котором в ближайшее время должен начаться ремонт.
"Истинная тайна мира не скрыта, а видима…" - этой цитатой из "Портрета Дориана Грея" Оскара Уайльда открывается экспозиция, посвященная жанру портрета, претерпевшего множество воплощений в истории изобразительного искусства. Ран Тененбаум написал бесчисленное множество портретов себя и людей из близкого ему окружения - картины личные и откровенные. Приобретает ли портрет (как "Портрет Дориана Грея") сверхъестественные силы, может ли повлиять на судьбу, на суть человеческого опыта? В этом мы - художник Ран Тененбаум, куратор Дина Якерсон и я - любопытствующий посетитель-интервьюер - и пытаемся разобраться, сидя на низких складных дощатых табуретках посередине зала, между черными и белыми стенами на выставке "Персона и тень". Между портретами кисти Рана Тененбаума и портретами кисти Серова, Бакста, Малявина, Леонид Пастернака, Диего Риверы из коллекции Цетлиных. Сидим и мирно беседуем об искусстве. За стенами музея - все еще продолжающая война, 59 заложников (на тот момент) все еще в аду, перевернутая реальность по-прежнему не укладывается в сознании - уже полтора года. Мы же рассуждаем об исцеляющей силе искусства, пытаясь вести светскую беседу на музейном острове среди пепелища надежд.
Ран Тененбаум: На этой выставке представлены как картины, созданные давно, так и сделанные для этой экспозиции. Знал ли я о скандале вокруг коллекции Цетлиных и о продаже картины Серова? Нет... Я - затворник, редко выхожу из мастерской, занимаюсь живописью или делами свой художественной школы. Я даже не знал, что в Рамат-Гане есть Музей русского искусства.
Да, у меня сейчас проходит персональная выставка в галерее "Ротшильд", также портреты. Там есть пара картин, похожие на выставленные в Рамат-Гане, есть автопортрет - продолжение другого автопортрета, представленного на этой выставке. Есть всевозможные связи, кто бы и как бы их не осознавал. Каждая картина ведет к другой, между экспонатами проложена логическая цепочка.
Каждая выставка - это мой ребенок. Я сам курирую свои выставки, сам пишу тексты. Но здесь, на моей первой музейной выставке, я впервые в жизни работал с куратором - с Диной Якерсон, которая, кстати говоря, училась когда-то живописи в моей студии. На выставке "Персона и цель" есть и ее портрет. Опыт работы с куратором - совершенно иной.
Черные стены? Ничто не позволяет картине сиять больше, чем черная стена. Каждый раз, когда я прихожу сюда, меня наполняет умиротворение от черных стен. Черные стены меня успокаивают, позволяют определить, где "персона" и где "тень".
Белые стены в соседнем зале? Они помогают мне провести некие границы внутри самого себя.
Выставка в Рамат-Гане, которая продлится до 30 июня, стала моей первой выставкой в израильском музее. Я не буду вдаваться во все подробности, но музей - это сложная система, многоступенчатая структура. Есть определенного рода ожидания, связанные с работой в музее, которых нет в работе с галереями. В музее невозможно работать без куратора, так что "Персона и тень" - это в не меньшей степени выставка Дины, в отличие от выставки в галерее "Ротшильд", которая является исключительно моей и за которую отвечаю только я.
Дина Якерсон: Существуют всевозможные ограничения и всевозможные правила для музеев и правила взаимодействий с музеями. Как музейный куратор я ощущаю себя иначе, чем если бы я была куратором, организующим выставку в частной галерее. В музее нет места для спонтанности, все должно быть заранее обговорено, как и выставка "Персона и тень", которая вписана в более широкий контекст кластера "Искусство как путь к исцелению". Некоторое время назад я начала курировать коллекцию Михаила и Марии Цетлиных, который является частью объединения рамат-ганских музеев. У меня сразу возникла мысль показать коллекцию Цетлиных здесь, в этом здании. Так что вот результат - часть работ из коллекции представлены на выставке "Персона и тень".
Мы все, в каком-то смысле, гибридные существа. Я и куратор, и художница. У каждой стороны есть свои преимущества. Эти две области моей деятельности влияют друг на друга, но в то же время существует и разделение. Я познакомилась с Раном, учась в его студии, в то время, когда находилась на перепутье и переживала своего рода кризис, пытаясь разобраться, какая из моих личин "персона", а какая "тень"? Но именно здесь, на этой выставке, все смешалось, может и потому, что здесь представлен мой портрет, который Ран несколько раз переписывал. Можно сказать, что мой образ претерпел несколько воплощений - и в жизни и на холсте. Первый раз я курирую выставку, которая для меня является очень личной. Кто я - художник или куратор? Я все еще продолжаю это решать и как раз на днях у меня открылась выставка "Руки змеи" в галерее Кибуцного Семинара в Тель-Авиве - переосмысление шумерского мифа, написанного клинописью.
Маша Хинич: "Персона и тень" - это и вы вдвоем, стоящие за этой выставкой?
Дина Якерсон: "Персона и тень" указывает на связь между искусством и психотерапией. Недаром же весь кластер называется "Искусство как путь к исцелению".
"Персона" - это репрезентативная часть нашей личности, "тень" - это некое прибежище, укрытие. Ран связывает акт творчества с другими мирами - с мирами души и психологии, с тем, что происходит в этом акте рисования портрета, между объектом и субъектом, между художником и тем, кто ему позирует. Что означает портрет? Насколько в нем отражено отношение художника как терапевта к модели, как пациенту или наоборот? Какова связь между искусством портрета и юнгианскими мирами, психотерапией? Обо всем этом мы рассказываем, точнее показываем на этой выставке.
Ран Тененбаум: Мне кажется, что мы все хотим чувствовать себя комфортно на этой планете и быть самими собой, идти вслед за сердцем. Мы - художники - иногда стыдимся своего искусства, считаем, что оно недостаточно хорошо, что мы еще не достигли вершины, боремся со своими демонами. У меня был период, когда я на несколько лет замкнулся в студии и не выставлялся. А сейчас выхожу на белый свет, получив импульс в виде двух выставок, статей, интереса. Выхожу как персона из тени.
Хотя иногда возникает ощущение, что искусство, похоже, не имеет значения. У меня есть ученики, работы которых, как я считаю, могли бы быть представлены в любом музее мира, и люди смотрели бы на них с восторгом, но нет ни единого шанса, что это произойдет.
Маша Хинич: Существуют сотни причин успеха. Или тысяча, или двести тысяч. В основе всего всегда лежат вопросы энергии. Успех, энергия, связи, статьи, шум, уверенность в себе. Художник должен созреть, чтобы прийти и рассказать свою историю. И энергия художника является частью успеха его творения и частью истории искусства.
Ран Тененбаум: История искусства связана и с персоной, и тенью, и с другими мирами - мирами души, миром психологии, тем, что происходит в акте рисования портрета между образом и личностью, натурщиками и художником. В этом творческом акте создаются определенные связи. Модели влияют на художника, который пытается разобраться в том, что происходит в их душе, а не просто их нарисовать. Что касается автопортрета, то, наверное, это еще более сложная связь с самим собой. Попытка самоидентификации, попытка разобраться в самом себе. Искусство не обязательно должно быть красивым, оно не обязательно должно нравиться кому-то. Оно не обязательно должно что-то принимать во внимание. Рисовать кого-то - это способ быть с кем-то. Я всегда влюбляюсь в образ, пока работаю над портретом. Живопись не должна пытаться сделать что-то, что другие медиа делают лучше, особенно в том, что касается выражения вербальных идей. Живопись не годится для того, чтобы рассказывать историю вербально. Эта выставка предлагает иной взгляд на искусство портрета, возрождая его мистическую силу как акт, способный порождать личность и служить зеркальным отражением самого художника.
Маша Хинич: Можно ли использовать искусство, чтобы помочь пережить трудные травмирующие времена? Может ли искусство помочь сегодня смотреть на нашу реальность по-другому?
Дина Якерсон: Мы открыты для обсуждения связи искусства и психотерапии. Даже создаем эту связь на выставке и будем обсуждать эти темы на встрече 4 апреля. Собственно, весь кластер выставок посвящен этой теме. Много лет в израильском обществе существовало четкое, даже радикальное разделение между местом для искусства и местом для терапии. Было даже как-то неприлично говорить о связи между двумя вещами. Психотерапия чувств было едва ли не ругательным выражением. Сама профессия арт-терапии считалась непрестижной, малоинтересной для художников. Но ситуация изменилась и главный куратор музея Сари Голани подчеркивает силу арт-терапии, возможность искусства залечивать травмы; говорит о том, что можно сочувствовать, переживать.
Ран Тененбаум: Взаимодействие художников и натурщиков действительно напоминают сеанс терапии, причем взаимообоюдной. Это может быть похожим и на сеанс медитации. Цель современного художника не сделать "похоже", для этого есть фотография, а выявить душу образа, ту самую скрытую тень явленной персоны. Есть в этом некая магия. Что такое нарисовать портрет - украсть личность или показать личность? Поймать душу в ловушку или раскрыть ее?
Маша Хинич: Каждый раз, когда я прихожу на выставку "Персоны и тень", мое отношение к тому, что первично, а что вторично меняется. Кто и на что влияет? Портреты 19-го века на наше восприятие портретов Ран Тененбаум: а Тененбаума, или картины Ран Тененбаум: а на ощущения от живописи позапрошлого и прошлого веков? Может быть, старые работы - это тень прошлого, отражающие персону настоящего? А может быть, это настоящее выходит из тени и освещает персоны прошлого?
Ран Тененбаум: Действительно, здесь скрыта некая игра. Но есть и контекст развития израильского современного искусства, бывшего долгие годы намеренно холодным, отчужденным, интеллектуальным и концептуальным. В 1970-е годы в израильском искусстве возник минимализм как некий контраст экспрессионистской абстракции - яркой, чувственной, эмоциональной - когда весь мир был залит яркими красками. В противовес этому искусство стало интеллектуальным и холодным. Два аспекта искусства - чувства и духовность - были убраны ради техники самовыражения и эффектов. Аналитическое искусство работает, чтобы объяснить самое себя. Сегодня же, на мой взгляд, израильское искусство стало более эмоциональным, открытым, вышло из тени.
Дина Якерсон: Я родилась в Санкт-Петербурге, принадлежу к "полуторному поколению" в Израиле и мне было важно показать эти работы конца 19-го века - начала 20-го века русского искусства. Я даже читала лекции об этом периоде и одну из них - как раз в мастерской Рана Тененбаума. Я не просто хотела "вытащить из тени", из гетто коллекцию Цетлиных, а хотела установить некую связь времен через портреты разных эпох. И здесь я должна вновь поблагодарить главного куратора Рамат-Ганского музея израильского искусства Сари Голани, которая предоставила мне такую возможность.
Ран Тененбаум: Я редко выхожу из своей студии и не знаю и половины того, что происходит вокруг. Не потому что я сомневаюсь в себе, а потому, что раньше не верил тому, что мир может ко мне прислушаться. Мне нравится русская живопись 19 века, но мне была неизвестна судьба Музея русского искусства, я не знал коллекции Цетлиных, но благодаря Дине и нынешней выставке узнал историю этой коллекции и ее работы. Диалог между моими работами и работами из коллекции Цетлиных получился очень интересный. Это диалог расширяет само понятие портрета и обсуждает, что же такое портретное искусство в современной живописи. Диалог на этой выставке происходит и между тем, что искали в искусстве портрета художники, представленные в коллекции Цетлиных и тем, что такой портрет для меня.
Дина Якерсон: Душа прячется во внешнем образе, а портрет объединяет суть и личность образ и душу. Лицо - внешняя обертка души, отражение взаимоотношения внешнего и внутреннего. Портрет - это и маска и мистика. И здесь, на выставке "Персона и тень" это становится особо ясно.
- Ясно, насколько это может быть ясным в тени...
*****
Ран Тененбаум - (род. 1976, Кфар Саба) - художник и преподаватель живописи, в настоящее время живет и работает в Тель-Авиве. Тененбаум учился живописи в мастерской Исраэля Хиршберга в Иерусалиме. Помимо своей творческой деятельности, в 2015 году он основал (в сотрудничестве с Гаем Авиталем) школу рисунка и живописи "Коллель". Тененбаум выставляется в различных галереях и арт-пространствах по всей стран Тененбаум: е. Выставка "Персона и тень" - его первая музейная выставка.
Дина Якерсон (род. 1983, Санкт-Петербург) - куратор и художница, помощница главного куратора в Музее современного искусства Рамат-Гана. Дина также преподает искусство, проводит мастер-классы и лекции на различные темы в изобразительном искусстве. Дина - выпускница Программы международных кураторских исследований "Кибуцного Семинара"; она получила степень магистра кураторских исследований в Цюрихском университете в Швейцарии и также училась на факультете искусств в" Хамидраша - Бейт Берл".
Часы работы выставки:
Понедельник | 10:00-14:00
Вторник | 16:00-20:00
Среда | 10:00-14:00
Четверг | 10:00-14:00 и 16:00-20:00
Пятница | 10:00-14:00
Суббота | 10:00-14:00
Закрытие выставки: 30.6.2025
Музей израильского искусства в Рамат-Гане, ул. Аба Хилель, 146, Рамат-Ган