Я не против того, чтобы сделать так, чтобы некурящие не испытывали дискомфорта от вдыхания табачного дыма. Я против тотального высосанного из пальца вранья о вреде курения и преследования людей, курящих на улице. Данные о страшных последствиях курения (рак на раке и раком погоняет!) публикует Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), но нигде вы не найдете подробную технологию того, как эта организация печет свои страшные статистические пироги.

Широко известно, что француженка Жанна Кальман прожила на свете 122 года и 164 дня. В 117 лет она попыталась бросить курить, но вернулась к этой привычке, и окончательно уже перестала курить в 119 лет по той лишь причине, что стала плохо видеть, и ей было трудно зажечь сигарету, а кого-то просить она не любила. Тогда же она отказалась и от рюмочки аперитива перед обедом. Я лично в грузинском селе жил в доме, хозяином которого был человек по имени Лексо, которому было более 100 лет. Однажды ночью я разбудил Лексо, поскольку деревенский магазин днем был закрыт и я оказался без сигарет. Лексо дал мне табак, я набил им трубку и после первой затяжки кашлял до утра и не мог заснуть. Такой вот табак курил Лексо всю свою жизнь.

В 1965, когда ей было 90 лет, Жанна Кальман, оставшись без наследников, подписала сделку по продаже квартиры с адвокатом Франсуа Раффре. Раффре, которому было 47 лет, согласился выплачивать ежемесячную сумму в 2500 франков до смерти Кальман, поскольку был уверен, что она, будучи заядлой курильщицей, долго не проживет. В момент сделки ценность квартиры Жанны Кальман была равна десяти годам платежей. К несчастью для Раффре, Кальман не только прожила после этого больше тридцати лет, но и значительно пережила его. Раффре умер в декабре 1995 года от рака в возрасте 77 лет, выплатив Кальман сумму, эквивалентную $184.000, т.е. двойной рыночной стоимости ее квартиры. Его вдова продолжала совершать платежи до самой смерти Кальман.

Таких примеров, когда некурящие рано уходят в мир иной, в то время как курящие доживают до запреклонных лет, можно приводить великое множество. Как-то в разговоре с одним некурящим знакомым последний стал активно переубеждать меня в том, что я ничего не понимаю во вреде курения. Он сказал: "У моей сотрудницы мать умерла в 67 лет от рака легких, потому что курила". На мой вопрос: "А почему ты думаешь, что рак легких у нее возник потому что она курила, а не потому, что она ела много хлеба или пила много воды?" он промолчал, поняв, что со мной спорить бессмысленно. В другом аналогичном случае у человека нашлось иное, как ему казалось, неотразимое  доказательство моей неправоты. Он сказал мне: "Я читал, что в табачном дыме содержится четыре с половиной тысячи химических компонентов, 60 из которых - канцерогены. "Я ему объяснил, что только лишь в одном запахе кофе содержится более полутора тысяч химических компонентов, среди которых полно канцерогенов.

Этим фактом на протяжении многих лет доказывалось, что кофе вызывает рак, пока, наконец, "британские", "швейцарские" и другие ученые не пришли к окончательному выводу о том, что кофе - не только самый безопасный напиток на свете, но и - самый полезный напиток. А насчет канцерогенов можно было бы кое-что написать для того, чтобы простым людям нельзя было дурить голову по безграмотности, но мне просто лень этим заниматься. Мы же не крысы, которым вводят шприцом канцерогены и смотрят, когда они окочурятся. В воздухе среднего по размерам города витает такое количество канцерогенов, например, производных бензпирена от трущихся об асфальт шин, что если бы сказки про то, как канцерогены травят человечество, стали былью, то в городах жили бы одни тараканы, которые мало чувствительны к канцерогенам. Есть такие понятия, как антагонизм и синергизм, но я не буду лезть в в дебри научных джунглей. Первый по времени создания Лионский онкологический  центр очень увлекался канцерогенами и географической теорией рака. Огромное число научных статей научных энтузиастов упрощения проблемы растворилось в небытии без особого влияния на реальность борьбы с онкологическими заболеваниями. Осталась лишь радость вранья о раках, зловеще выползающих из сигарет и сигар с трубками.

Несложно представить себе, что пристрастие к курению четко коррелирует с генотипической основой физиологии человека. У меня был товарищ, который никогда не ограничивал себя в выпивке, но ни разу в своей жизни не попробовал курить, несмотря на то, что, выпивая в компании, был всегда окутан клубами сигаретного дыма. Нет ни малейших противопоказаний к тому, что указанная корреляция в свою очередь коррелирует с предрасположенностью к раковым заболеванием. Возможность такой корреляционной корреляции невозможно отрицать априори, а значит страшные цифры смертности от курения просто высосаны из пальца для того, чтобы, как вчера выразился один читатель моего ЖЖ, отвлечь народ от раздумий на более серьезные темы. Пока не появятся доказательства того, что онкологические заболевания связаны с курением, а не с генетической предрасположенностью к раковым заболеваниям людей, одновременно предрасположенных к курению, все страшилки остаются бессовестным ничем не подкрепленным враньем.

На закуску расскажу небольшую историю. В 1983 году я участвовал в качестве докладчика в международной конференции "Автоматизация в микробиологии и вирусологии", которая проходила в Западном Берлине. В силу определенных обстоятельств, о которых долго и ненужно рассказывать, я приехал в Западный Берлин один, что было по тем временам просто невообразимо. Куда хотите, но не в Западный Берлин в одиночку. Эта необычность произвела сильное впечатление на организаторов конференции. Они посчитали меня очень большим человеком у советской власти, которая активно в те времена работала над биологическим оружием. Главный вирусолог ФРГ Хабермейл пригласил меня на званый ужин в своем доме в числе 10 гостей, двое из которых были американскими генералами, работавшими в области производства вакцин, один гость был лауреатом нобелевской премии, а остальные - такого же уровня знаменитостями.

По окончании конференции был организован шикарный банкет для четырех десятков (из трех тысяч) участников, на который пригласили и меня. На десерт вдоль столов кокетливая девушка возила тележку с огромным стендом, заполненным умопомрачительно дорогими сигарами. Я выбрал огромную сигару и пошел курить в фойе, запивая изумительно вкусную сигару изумительно вкусным рейнским белым вином. В фойе я познакомился и разговорился с Генеральным директором ВОЗ. Мы говорили на разные темы довольно долго. Это был по виду араб, имя его не помню, но было видно, что этот толстенький дядя - из категории тех, которые знают толк в радостях жизни. Вот тогда между прочим я и спросил директора о том, как они устанавливают то, что больной умер от того, что он курил. Не используют ли они в работе методологию, описываемую следующей фразой: "Покойник курил? Значит он умер от курения!" На мой вопрос директор слегка улыбнулся и промолчал, так ничего не ответив. 

Леонид Андреев