"...Целовался на кухне с обоими". 

Марина Влади прогневила Малахова. Да-да! Некогда знаменитая, а ныне практически забытая, одинокая и оказавшаяся на грани нищеты 77-летняя французская актриса (так!) прогневила САМОГО всесильного Малахова! 

"На днях все СМИ опубликовали новость о том, что вдова Владимира Высоцкого Марина Влади выставила на аукцион личные вещи легенды - бронзовую маску стоимостью 50 тысяч евро и автограф последнего стихотворения, стартовая цена которого 15 тысяч евро", - так начал программу "Сегодня вечером" ведущий Андрей Малахов, не скрывая возмущения корыстолюбием и вероломством этой самой вдовы. Вообще-то по субботам Малахов обычно поет дифирамбы любимцам публики - артистам, певцам, спортсменам. На этот же раз ее создатели кардинально изменили формат, устроив товарищеский суд французской актрисе, посмевшей самостоятельно распорядиться принадлежащими ей реликвиями. Как несколькими днями позже выразилась корреспондентка программы "Время" в репортаже с этого аукциона, "Марина Влади продает самое дорогое - память". 

"Субботний" Малахов, как правило, милый, приветливый и дружелюбный, с трудом сдерживал гнев и ярость - словно Марина Влади лично его предала, устроив аукцион. Сама актриса наотрез отказалась обсуждать тему, когда ей позвонили из Москвы по телефону: "Я не буду говорить про это. Что обсуждать? Что за абсурд? Кто имеет право меня судить?" 

"Если бы человек чувствовал, что поступает правильно, он бы был менее агрессивен, - прокомментировал ведущий эти слова Влади, а затем обратился к бывшей жене Высоцкого Людмиле Абрамовой: - Именно вы подарили Владимиру Семеновичу двоих детей. Ваше отношение к ее поступку?" 

Людмила Абрамова, однако, ожиданий Малахова не оправдала. "Я боюсь вас разочаровать, но я не вижу предмета для обсуждения. Маска - это не личная вещь Володи. Стихотворение много раз опубликовано…" Но ведущий не унимался, предположив, что если бы сама Абрамова продала что-нибудь из вещей Высоцкого, она бы "могла на такси ездить каждый день". "Я давно все отдала музею", - мягко улыбнулась Абрамова, ломая заранее прописанный сценарий ток-шоу. 

Причина раздражения ведущего более-менее прояснилась, когда в программе показали интервью актрисы, которое она незадолго до новости про аукцион дала съемочной группе Первого канала. Она приняла телевизионщиков в своем имении под Парижем, но, видимо, наотрез отказалась обсуждать с ними подробности своей личной жизни: "Читайте мою книгу, я все сказала". Похоже, настойчивость корреспондентов ее взбесила, поэтому она с трудом сдерживалась, чтобы не выставить их за ворота. "Я не даю интервью уже много лет, так что будьте счастливы, что я с вами говорю"… "Телевидение меня совершенно не интересует - это не мой мир"… "Если бы он меня не встретил, он бы умер в 30 лет. Я его спасла просто, но я не буду детали вам давать, как я его спасала"… "Я плачу у себя дома одна…" - говорила Марина Влади в этом "эксклюзивном" интервью, так и не поддавшись на уговоры поделиться сокровенным. 

Сенсации не получилось. Очевидно, в отместку за это Андрей Малахов и решил обсудить ее "персональное дело", восполнив то, чего не удалось добиться в ходе интервью. Впрочем, большинство гостей, приглашенных в студию и знавших Влади и Высоцкого лично, тоже надежд ведущего не оправдали, отказавшись осуждать меркантильность вдовы. "Вот вам бы пришло в голову устраивать распродажу вещей вашего покойного супруга?" - кипятился Малахов, обращаясь к вдове Леонида Филатова Нине Шацкой. "Мне бы - нет", - ответила Шацкая, но и бросать камень в Марину Влади не стала. Вспомнила лишь, как та плакала у нее на кухне, сокрушаясь, что Высоцкий не хочет, чтобы она переехала к нему в Москву. 

"Она не случайно страдала у вас на кухне. Она понимала, что не единственная женщина в жизни Владимира Семеновича, и помимо нее есть другие", - злорадно подытожил ведущий, пригласив в студию женщин, которых якобы любил Высоцкий, и остроумно проиллюстрировав свое предположение фрагментом известной песни Высоцкого: "Помню, Клавка была и подруга при ней, целовался на кухне с обоими". Однако актрисы, которых Малахов аттестовал музами поэта, признавались лишь в дружеских с ним связях и никак не желали входить в историю в качестве его возлюбленных и муз. 

Отчаявшись, ведущий подверг сомнению любовь Влади к Высоцкому на том лишь основании, что всего через год после его смерти она, не сносив башмаков, вновь вышла замуж. "Ничего себе страдания!" - саркастически воскликнул он, видимо, абсолютно уверенный в своем праве судить людей и бесцеремонно вторгаться в их личное пространство. 

В программе НТВ "50 оттенков. Белова" тем же субботним вечером как раз говорили о том, имеет ли право звезда скрывать от публики свою частную жизнь, или публичность предполагает максимальную открытость. Начали с того, что голливудский актер Чарли Шин признался перед телекамерами, что болен СПИДом и мог заразить других. Гость студии депутат Рашкин осудил Чарли Шина и ему подобных западных звезд: "Это их культура, не для нашего человека. Это дебилизм… У него просто деньги кончились". 

Впрочем, запредельная "открытость" Анастасии Волочковой, представительницы отнюдь не "их культуры", как и демонстративная закрытость от посторонних глаз Марины Влади, ломает выстроенную в депутатской голове схему: каждый известный человек решает для себя сам, нужно ли ему откровенничать и разоблачаться перед камерами, и уж тем более пускать ли ему эти камеры и микрофоны в свою частную жизнь. 

Здесь же, в эфире, случился настоящий скандал. Актриса Наталья Бондарчук, женщина как будто бы смирная и богобоязненная, дала по морде светской журналистке, опубликовавшей без согласия актрисы сведения, которые та совсем не желала подвергать огласке. Она просила согласовать с ней текст, но журналистка, пообещав, обошлась без лишних формальностей, заодно и проигнорировав просьбу дочери Бондарчук: "Это не для прессы". 

Журналистка, получившая пощечину, отстаивала свое право на публикацию любых сведений, которые стали ей известны, тогда как актриса, напротив, защищала свое прайвеси и грозила журналистке судом. А зрители в студии изъявили горячее желание знать все о жизни своих любимцев. Идя на поводу у публики, желтая пресса и желтое же ТВ не выбирают средств, всеми правдами и неправдами добывая "горяченькое". Вот только и риски в подобных случаях возрастают - можно по морде схлопотать от героя очередной скандальной публикации, или быть посланным куда подальше. Одно можно сказать с уверенностью: эта "жила" никогда не иссякнет, покуда из зала им кричат: "Давай подробности". 

Ирина Петровская