В ЦАХАЛе (Армии обороны Израиля) уведомление о гибели военнослужащих происходит иначе, чем в российской армии. Семью или ближайших родственников погибшего израильского военного, полицейского или работника службы спасения нельзя уведомлять по телефону или телеграммой. О трагедии сообщают только при личной встрече представители специальной команды таких уведомителей, которые именуются "черными вестниками".

ЕСЛИ "ЧЕРНЫЙ ВЕСТНИК" ПОСТУЧАЛ В ДВЕРЬ...

Рано утром 18 июля нынешнего года в дверь дома семьи Барак в городе Герцлия постучали офицер и девушка-солдат, оба в армейской форме. На иврите есть выражение "хас ва-халила!", что в переводе означает "не приведи, господи!". Матери и отцы, бабушки и дедушки солдат и офицеров молят судьбу, чтобы - не дай бог! - "черный вестник" когда-нибудь не оказался у их порога. На сей раз чудовищная боль пронзила сердца родителей 20-летнего сержанта Эйтана Барака, командира взвода в бригаде "Нахаль", первого израильского военного, погибшего в ходе начавшейся наземной стадии операции "Цук эйтан" ("Несокрушимая скала"). Эту операцию ЦАХАЛ начал в ответ на нескончаемые ракетные обстрелы территории еврейского государства из сектора Газа, в котором власть захватила хамасовская группировка.

Только за первые 20 дней июля ХАМАС, "Исламский джихад", "Комитеты народного сопротивления" и различные салафитские организации выпустили по Израилю в общей сложности 1866 ракет.

Сержант Барак погиб в Газе в ночь с 17 на 18 июля. По израильским законам, имя и фамилия погибшего могут быть обнародованы только после того, когда о случившейся трагедии будут осведомлены близкие покойного.

На следующий день "черный вестник" стоял на пороге квартиры 32-летнего майора Цафрира Бар-Ора, погибшего командира разведбатальона элитной бригады "Голани". Но в данном случае и так всегда непростая ситуация осложнялась тем, что жена майора была беременной и у него оставалась сиротой годовалая дочь. По этой причине в квартиру вдовы вместе с "черным вестником" вошли врач, медсестра и психолог. Конечно, неожиданно овдовевшая беременная женщина сразу же представила себе, что родившийся ребенок никогда не увидит в своей жизни живого отца, а дочь, почти младенец, вряд ли вспомнит, плакала, кричала, но истерики у нее не было. И тем не менее медикам и психологу было чем заняться в доме погибшего офицера.

Война не оставляет без работы "черных вестников". В те же дни они навестили мгновенно ставших несчастными родителей 28-летнего капитана Цви Каплана, 20-летнего старшего сержанта Моше Молко, 21-летних старших сержантов Гилада Яакоби и Оза Менделевича, 45-летнего майора Амоца Гринберга. В течение только трех суток наземной операции ЦАХАЛа в Газе погибли 18 израильских военных. И тот факт, что за это же время хамасовцы и джихадисты потеряли более 100 своих боевиков, матерям и отцам погибших израильтян особой радости не доставляет.

Погибший старший сержант Нисим-Шон Кармели относился к категории "солдат-одиночек". Он, уроженец Техаса, в 2010 году один репатриировался в Израиль, чтобы встать в ряды ЦАХАЛа и защищать еврейское государство. По иудейской и мусульманской традициям похороны умерших и погибших предпочтительно не откладывать. Самый приемлемый вариант для иудеев - похороны в день гибели или на следующий, если этот день не приходится на субботу. Поэтому "груз-200", под которым имеется в виду оцинкованный гроб с телом военнослужащего, предназначенный для транспортировки, в ЦАХАЛе не используется. Родители Нисима-Шона, американские граждане, прибыли на похороны в сопровождении только самых близких родственников. Но социальные сети с подачи "черных вестников" рассказали о Нисиме-Шоне Кармели, солдате боевых частей и страстном болельщике хайфской футбольной команды "Маккаби". И на похороны солдата-одиночки Нисима-Шона пришли тысячи фанатов его любимой команды.

Впрочем, в сознании русскоязычных израильтян "груз-200" остается синонимом смерти молодого человека в военной форме. Израильский бард и врач Александр Борохов, к слову, уроженец Узбекистана, написал песню, в которой есть такие строки:

"И где теперь ответ найти,/ Как передать "оттуда" вести,/ Что жизнь начнется с двадцати,/ А смерть начнется с "груза двести". Но где начинается "жизнь с двадцати"? Не на этом же свете! А заканчивается "грузом двести" как раз на этом! Да и израильский "черный вестник" передает страшные вести отнюдь не в безвоздушное пространство.

РАБОТА НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ

"Черный вестник" в дверь никогда не звонит! Такова традиция. Он только стучит! Если ему долго не открывают, терпеливо ждет! Ожидать хозяев этот человек может часами! Таков его служебный долг. Иногда он проводит у закрытых дверей целый день! "Черный вестник" понимает, что несет страшную весть, что он "гонец смерти", и потому никогда не торопится. Ведь жизнь тех, в чей дом он вошел, неминуемым образом раскалывается на время "до" и "после" его прихода. "Черным вестникам" по долгу службы предписано извещать о гибели или тяжелых ранениях военнослужащих ЦАХАЛа, полиции, работников специальных служб их родителей, бабушек, дедушек и других близких родственников. И подобная работенка, конечно же, не для всех.

Обычно "гонцами смерти" служат военнослужащие, окончившие специальные курсы. Они изучают не только психологию, но и проходят серьезную медицинскую подготовку по программам парамедиков. Важность такой подготовки трудно переоценить. Ведь нередки случаи, когда, получив известие о гибели своего ребенка, родители или другие ближайшие родственники падают в обморок и сами оказываются на пороге смерти.

Алексей Деборов, бывший житель Санкт-Петербурга, отслуживший в ЦАХАЛе срочную службу, четыре года назад завершил учебу на курсах "черных вестников". И хотя стаж работы Алексея по этой профессии по обычным меркам совсем невелик, немало ему пришлось насмотреться горя. В беседе с корреспондентом "НВО" он рассказал о случае, когда известие о смерти солдата приняли его родители-инвалиды. "Они, выходцы из Южной Америки, плохо понимали иврит, - рассказывает Алексей, - поэтому вместе со мной в паре пришел еще офицер, свободно говоривший на испанском. Но, вероятно, из-за разных языковых акцентов, до отца погибшего военнослужащего смысл сказанного офицером дошел не сразу. Когда же он понял, что произошло с его ребенком, то стал биться головой о стену. Его жена вначале стояла остолбеневшая, а потом упала в обморок. Конечно, мы немедленно вызвали "скорую", но до приезда кареты нам пришлось принять на себя функции медицинских работников".

"Черные вестники" действуют от имени "канцелярии офицера города", что можно перевести как "городская комендатура". Они и подчиняются начальникам военных комендатур. Военная профессия "гонцов смерти" была создана совместным приказом министра обороны и начальника генштаба ЦАХАЛа после войны Судного дня октября 1973 года, когда вследствие внезапного удара египетской и сирийской армий израильтяне сумели победить только ценой огромных потерь. В том же году Кнессет (парламент Израиля) принял Закон об обязательном извещении родственников погибших военнослужащих и полицейских профессиональными психологами. Иначе говоря, "черными вестниками".

До начала 2000-х годов в Израиле существовал только институт военных "черных вестников". Однако не снижающийся процент гибели людей в дорожно-транспортных происшествиях сделал необходимым расширение Закона о "черных вестниках" от 1973 года. В 2002 году Кнессет утвердил Закон о погибших в автокатастрофах и в случаях, относящихся к криминальным. Первоначальный вариант закона, расширенного на гражданских лиц, предписывал извещать семью о гибели близкого человека полицейскому в сопровождении представителя властей. Со временем законодательное положение было упорядочено, и теперь о гибели гражданских лиц сообщают полицейский и два соцработника, по сути, те же "черные вестники".

Тем не менее в подготовке военных и гражданских "черных вестников" имеются различия. "Неожиданная смерть близкого человека удесятеряет трагедию близких, - объясняет мне ситуацию майор Давид Кастро, врач-психиатр, бывший преподаватель на курсах военных "черных вестников", - но у военнослужащих особый статус, их и хоронят не на гражданских, а на военных кладбищах. Представьте себе, если у призвавшихся молодых людей, недавно переехавших в страну, не оказывается здесь близких родственников. В этом случае военный "черный вестник" обязан известить городскую комендатуру о смерти солдата-одиночки, а в ряде случаев и принять участие в организации похорон. Именно так и произошло со старшим сержантом Нисимом-Шоном Кармели, о котором рассказано выше.

Поэтому разнится и продолжительность обучения гражданских и военных "гонцов смерти". Для гражданских этот курс длится 60 часов. На него направляются только добровольцы, социологи по профессии, старше 30 лет, имеющие семьи. Среди военных такую профессию может выбрать сверхсрочник в возрасте после 24 лет. Но работать он имеет право только в паре с офицером, профессиональным психологом или социологом в возрасте после 28 лет.

Для военных "черных вестников" продолжительность курса определена в 70 часов. Увеличение происходит за счет особого внимания к нестандартным ситуациям. Например, родителей погибшего необходимо вызвать из-за границы, помочь им в оформлении специальных пенсий за ушедших из жизни военнослужащих и приравненных к ним категорий.

РАЗРУШИТЕЛИ ДЕТСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

Особый подход требуют дети, которым, согласно израильским законам, в случае смерти родителей, обязательно об этом необходимо сообщать. Израильская журналистка Галит Эдут в статье "Профессия: "черный вестник", опубликованной в газете "Соф-а-шавуа" ("Конец недели"), рассказывает об Эяль Варшавяк, в прошлом "черном вестнике", а ныне координаторе Центра помощи пострадавшим при мэрии города Холона. Варшавяк поведал о том, как однажды ему поручили сообщить семье о гибели ее главы, израильского офицера. "Я надел синие брюки, синий жакет и рубашку в полоску, - вспоминает Варшавяк, - и поехал на работу к жене погибшего. Когда я сообщил ей о гибели мужа, она начала умолять меня не рассказывать об этом ее дочерям. Тем более что одной было три года, а другой всего годик. Я и сам не хотел этого делать. Однако, согласно уставным предписаниям, я обязан был поставить девочек в известность о гибели их отца. Поэтому вместе с матерью мы поехали в детский сад. Там мы взяли каждую девочку по отдельности, и я сказал им, что произошла очень печальная история и папа к ним больше не вернется. Спустя несколько лет я случайно на улице встретил старшую из этих сестер. Она узнала меня и поблагодарила, что в свое время я рассказал ей о трагедии, происшедшей с ее отцом".

Здесь необходимы пояснения. Примерно 20 лет назад существовала совершенно противоположная инструкция, запрещавшая рассказывать детям дошкольного возраста о любых новостях, травмирующих их психику. Но затем психологи пришли к выводу, что еще хуже, когда дети проживают определенный отрезок жизни с фантастическими представлениями об отце или матери или другом близком родственнике, которых уже нет на свете. "Лучше, если ребенок освободится от травмирующего психологического груза вместе со взрослыми", - говорит Эяль Варшавяк.

"Что побуждает людей взять на себя страшную роль "черных вестников", - задается вопросом Джини Двори, координатор спецотдела мэрии Герцлии по работе с населением при чрезвычайных ситуациях, - зная, что многие в Израиле именуют их "слугами ангела смерти на земле". И это еще самое мягкое прозвище". Эяль Варшавяк отвечает на этот вопрос следующими словами: "Природа человека такова, что он боится смерти. Поэтому есть определенная смелость и чувство собственной избранности в том, что ты можешь столкнуться с ней и не сломаться, а, наоборот, поддержать других в самые тяжелые мгновения их жизни". Джини Двори убеждена, что "тот, кто выбрал эту работу, должен обладать троекратным чувством соболезнования и одновременно выдержкой, а также профессионализмом психолога и медика".

"В ситуации, когда человек узнает о неожиданной смерти близкого человека, - говорит Алексей Деборов, - его реакцию по большому счету предсказать невозможно". В качестве примера бывший житель Санкт-Петербурга рассказал, как однажды на него накинулась мать израильского полицейского, которой он сообщил о гибели сына. "Она начала бросать в меня все, что попадалось под руку, - вспоминал Алексей, - но через три минуты силы женщину покинули, и она стала оседать. Мне пришлось подхватить ее, привести в чувство и вызвать врача". Несомненно, приход в дом "черного вестника", его пребывание - серьезнейшая травма для всех домочадцев. "Поэтому любое поведение человека, узнавшего о гибели близкого человека, следует считать нормальным", - делает вывод Деборов.

ГЛАВНОЕ - НЕ СЛОМАТЬСЯ

В этой связи возникает проблема психологической защиты и самих "черных вестников". Ведь у них тоже есть нервы, а эмоциональная сфера постоянно подвергается давлению. Они должны каким-либо образом находить способ психологической разрядки. Доктор Дорит Бен-Хамо, например, вернувшись после очередного визита в несчастную семью, включает на полную громкость радио и кричит во весь голос, чтобы выплеснуть наружу накопившуюся боль. Джини Двори помогает прийти в себя черный юмор, которым она "начинает сыпать направо и налево", а Эяль Варшавяк, приходя с работы, замыкается в себе и несколько часов ни с кем не общается.

Майор Давид Кастро, имеющий почти 30-летний опыт военного психиатра и психолога, не сомневается, что для "черных вестников", как и для врачей-психиатров, характерен "синдром профессионального выгорания", фактически психическое истощение, за которым следует усталость и полный упадок сил. Причем как в Израиле, так и во всем мире проблема "профессионального выгорания" врачей-психиатров исследуется весьма активно. Среди исследователей, занимающихся проблемой эмоционального опустошения врачей, есть и российские ученые - профессор Анна Леонова и доктор Лидия Золотухина.

"Что главное в работе "черного вестника"? - спрашиваю я в заключение нашей беседы Алексея Деборова. "Однозначного ответа нет, - отвечает Алексей. - Конечно, человек, который волей-неволей приносит в дом незнакомых ему людей страшную весть, должен опять же обладать крепкой психикой, чтобы не сломаться. И еще он, как ни странно, может показаться, должен получать удовлетворение от своей работы. Ведь, принося "черную весть", этот самый "вестник" обязан первым и поддержать человека, помочь ему пережить мгновения чудовищной душевной, а нередко и физической боли.

Захар Гельман, Иерусалим