Александр Генис, несомненно - классик. Он из той самой замечательной русско-американско-вавилонской библиотеки восьмидесятых: Аксенов, Бродский, Вайль, Генис, Довлатов… Это Генису посвятил Сергей Довлатов свой "самый короткий рассказ": "Вечерело, а мы с Петькой еще и не опохмелялись…" Александр Генис - писатель светлый, талант его иронично-веселый, а музы неизменны - книги, горы, музыка. О чем бы он ни писал, все сроду расцветает под его пером, дивно-странно окутываясь в цветной туман…

- Ныне вы приезжаете в Израиль в период политически-тектонических сдвигов - бурные выборы в Кнессет и трампова "сделка века". (А у вас есть какие-то (может быть, инстинктивные) предпочтения - короче, вы ястреб или жаворонок?

- Тектонические сдвиги - судьба Израиля. Все они меркнут по сравнению с разрушением Храма. И от Трампа я не жду ничего сравнимого. Что касается птичника, то по политическим взглядам я после Крыма стал ястребом, но в личной жизни остаюсь жаворонком и встаю всегда рано.

- Где родился, там и пригодился, как любит приговаривать Дмитрий Быков.

- Не надо ссылаться на Быкова, это не он придумал.

- Вы родились в Рязани, на Есенинщине. Можете себе представить А. А. Гениса, который бы так там и "жил, писал, любил"?

- Меня увезли в Ригу в пять лет, никакой Рязани я не знаю. Но если бы я остался в Латвии, то стал бы тем, кем стал: русским писателем в иноязычной среде, предпочитающим всем другим русскую кухню в изгнании.

- Ваша свежая книга "Гость". Дорожный роман, упругая проза движения по временам и весям. Вы и в жизни столь же динамичны?

- Я верю в то, что жизнь - шведский стол, и глупо уйти, все не попробовав.

- Сегодняшняя эссеистика какая-то скучная, равнодушная - "взгляд и нешто". Вы читаете современных публицистов, философов?

- Еще как. Томас Манн жаловался, что ему надоели романы про то достанется ли Грета Гансу, и я его понимаю. Интеллектуальные сюжеты не менее увлекательны приключенческих (которые я тоже очень люблю, но в старых книга). Из недавнего я с интересом и недоверием прочел вашего Харари, а сейчас читаю своего любимого Рюдерика Сафрански о Гете.

- К кому из пишущих на кириллице поэтов, прозаиков вы относитесь с симпатией?

- Мой список постоянен, как букварь: Толстая, Пелевин (последний роман "Тайные виды на гору Фудзи" удачно возвращает читателей к его шедевру "Чапаев и пустота"), Сорокин (сборник рассказов "Белый квадрат" и особенно повесть "Фиолетовые лебеди").

С поэтами то же самое - я ценю Цветкова, Гандельсмана, Веру Павлову. Из недавних открытий - киевлянин Кабанов.

- Как по-вашему, "Довлатовские чтения" идут на убыль (эпоха канула), или Сергей Донатович будет интересен и далее-везде?

- Смена вех ничему не мешает. Смешное вечно. Мы же перечитываем Ильфа и Петрова, даже в Америке.

- Извините, кто вам ближе - кошки или собаки? По Булгакову, это невольно выплескивается на письме - интуитивные движения руки, "и губы…"

- Я столько уже написал про котов, что они должны мне поставить памятник. Или - я им. Ведь на своем Геродоте, а теперь близнецах Ян и Инь я всегда ставлю теологические опыты, выясняя, кто кому служит богом.

- Эмигрантская литература, выживающая вне метрополии, то, что Синявский назвал "Вторая литература" (а мы бы предложили "элитература", тут и элитарность приятно слышится) - уходит на дно самоварной Атлантиды. Вы замечаете это в заокеанском далеке?

- Бесспорно. Но ее судьба в руках Путина. Стоит окончательно закрутить гайки, как вновь расцветут сто цветов в саду эмигрантской словесности.

- За последний год не стало Войновича и Битова. Вы были знакомы, литературно интересны друг другу?

- Я знал обоих, но относился по-разному. "Чонкин" - вершина русского комического романа, народная книга. Битов писал умные, тонкие, измочаленные книги, которыми русская литература может гордиться, даже их не перечитывая.

- Молвите слово про Сашу Соколова - сгущенная, тучная проза обязательно скучная?

-"Школу для дураков" никто не назовет скучной, начиная с Набокова. Это - роман взросления, заменивший русским читателям Сэлинджера. Мне очень нравится его эссеистика. Из других романов я восхищаюсь эпиграфом: "Гнать, дышать, держать, обидеть. Слышать, видеть, ненавидеть, И зависеть, и терпеть". И посвящением: 'To whom it may concern". Соколов еще и непредсказуем. Недавно он сказал, что в Америке запрещают курить, чтобы люди поменьше разговаривали друг с другом.

- Помните картину художника Оскара Рабина "Помойка номер пять" - это что, по-евонному совковая, застойная Россия? А все ведь лучше, чем "Бойня номер пять", как вы считаете? Жили же не по лжи - граненый грааль и ржавая селедка на газете "Правда"…

- Бахчанян на эту тему создал плакат. Вареный омар и подпись "Лучше быть красным, чем мертвым"

- Вы много лет работаете на радио "Свобода" - это просто журналистская рутина, трудодни, или вам творчески интересно?

- Радио, как сплетни, шепот с неба. За это я страстно его люблю и держусь за микрофон зубами.

- Почему телевидение, скажем, то же RTVi, давно не предложило вам вести программу, какую-нибудь "Книги и люди"? Или предлагали?

- Я с июля 2018 работаю комментатором на РТВИ. А с ноября веду свою программу НАШИ. https://rtvi.com/broadcast/nashi/

- Хорошо помним ваше выступление в Иерусалиме, в Русской библиотеке - битком набитый зал, стояли в проходах - как вам видится, это так у нас любят литературу или просто ломились "на знаменитость"?

- Это вопрос не ко мне, но рискну предположить, что многие пришли, чтобы узнать, правда ли я голосовал за Обаму.

- Что нового, Александр, пишется-издается, какие ваши тексты ждут обложки?

- Я пишу, как все последние 15 лет, в "Новой газете" новую книгу на глазах читателей. Называется она "Кожа времени", и выйдет, надеюсь, очень не скоро. Писатель без книги, как муравей без муравейника.

- И напослед пожелайте, пожалуйста, что-нибудь читателям.

- Гнать зайца дальше. Израиль так живет всю свою историю, за что я люблю его еще больше.

Ирина Маулер, Михаил Юдсон