В момент расставания с жизнью умирающий может испытывать огромное облегчение. Что в это время происходит в нашем сознании, в нашем организме? BBC Future пытается ответить на этот вопрос в статье из серии, подготовленной совместно с сайтом The Conversation.

"Сразу после смерти человек порой выглядит так, словно просто уснул. На лице у него нейтральное выражение. Но лицо моего родственника, страдавшего перед самой смертью от сильных болей без необходимых медицинских препаратов, после того, как он умер, было сияющим, на нем был написан восторг. Я много лет задумывался над этим вопросом: могут ли последние минуты жизни принести блаженство? Может ли момент умирания запускать прилив эндорфинов, особенно при отсутствии обезболивающего?" Такой вопрос задал нам 77-летний Йоран из города Хельсингборг (Швеция). Мы попросили ответить на него специалиста по паллиативной терапии Шеймуса Койла.

Поэт Дилан Томас частенько писал о смерти. Вот, например, строки одного из самых известных его стихотворений, "Не уходи покорно в сумрак смерти": 

Кляни пред вечной ночью свой черед,

Не соглашайся с тем, что свет умрет.

(Перевод Вячеслава Чистякова) 

Представление о том, что жизнь - это битва со смертью, довольно распространённое. Но возможно ли примириться со смертью и встретить ее с радостью?

Как эксперт по паллиативной терапии, я знаю, что в последние две недели перед смертью происходят общие для многих умирающих вещи.

В эти дни человек слабеет, ему становится хуже. Обычно он испытывает затруднения в ходьбе, ему все время хочется спать. В состоянии бодрствования он проводит все меньше и меньше времени.

В последние перед смертью дни он теряет способность принимать таблетки, есть и пить.

Для человека наступает то время, которое специалисты по паллиативной терапии называют активным умиранием - финальная и довольно скоротечная стадия жизни, обычно означающая, что жить осталось два-три дня.

Но многие проходят эту фазу и за один день. А некоторые могут балансировать на грани смерти в течение недели, что обычно очень тяжело переживают члены их семьи.

Так что с разными людьми это происходит по-разному, и невозможно заранее сказать, как все будет.

Что именно происходит с человеком в момент смерти, понять сложно. Но, как можно предположить из данных еще неопубликованного исследования, над которым я работаю, по мере того, как люди приближаются к смерти, организм начинает в большом количестве вырабатывать химические вещества, обычно сопутствующие стрессу.

За несколько мгновений до смерти нейрохимическая активность внезапно возрастает. А у онкологических (и у некоторых других) больных усиливаются признаки воспалительного процесса.

Наш читатель Йоран, задавший вопрос о последних минутах жизни, интересуется, может ли в это время, прямо перед смертью, происходить выброс эндорфинов. Но никто еще не изучал такую возможность.

Результаты одного из исследований 2011 года, однако, показали, что уровень серотонина (другого нейромедиатора, который, как считают, создает ощущение счастья) возрастал в три раза в мозгу шести крыс, когда они умирали. Вполне возможно, что с людьми происходит нечто похожее.

Предположение Йорана интересное, и уже существует технология, позволяющая наблюдать за уровнем эндорфина и серотонина в организме человека.

Однако неоднократное получение образцов крови на протяжении последних часов жизни человека - задача довольно проблематичная.

Добиться финансирования такого исследования тоже трудно. Для сравнения: в Великобритании на исследования в области онкологических заболеваний в 2015-2016 гг. было выделено 580 млн фунтов (почти 48 млрд рублей), в то время как на исследования в области паллиативной терапии - менее 2 млн фунтов (165 млн рублей).

Впрочем, стоит отметить: мы не имеем доказательств того, что болеутоляющие средства (например, морфий) могут препятствовать выработке эндорфинов.

Когда люди умирают, это далеко не всегда сопровождается болью. Из моих собственных наблюдений и дискуссий с коллегами можно сделать вывод, что если человек не страдал от болей ранее, то и во время умирания он вряд ли с ними столкнется.

Мы не знаем, в чем причина этого - возможно, это как-то связано с эндорфинами. Но никаких исследований этого пока не было.

В мозгу может происходить несколько процессов, которые облегчают нам сильную боль. Например, солдаты на поле боя часто не чувствуют боли - их внимание отвлечено на другое.

Работа Айрин Трейси из Оксфордского университета демонстрирует, какой удивительной силой в победе над болью обладают плацебо, внушение и религиозные убеждения. Помогает и медитация.

 

Состояние блаженства

Но что, кроме эндорфинов, может стать причиной возникновения чувства блаженства в момент смерти?

По мере того, как организм прекращает свои функции, мозг тоже начинает работать иначе. Возможно, это как-то объясняет те ощущения, которые испытывает человек в момент смерти.

Американский нейроанатом Джилл Болт-Тейлор на одной из конференций TED описала эйфорию и даже "нирвану", которую она испытала, когда находилась близко к смерти после инсульта.

Интересно, что хотя у Болт-Тейлор тогда отказала левая половина мозга, схожие ощущения прикосновения к высшей силе испытывают и те, у кого повреждена правая половина.

Я думаю, что у кого-то из вас наверняка имеется родственник или знакомый, который тоже пережил подобный духовный опыт или даже просветление.

Например, я знаю, что когда умирал мой дедушка, он поднял руку и указал на что-то или кого-то. Мой отец, набожный католик, считает, что дедушка видел мою бабушку. Он скончался с улыбкой на лице, что принесло моему отцу чувство глубокого утешения.

Процесс умирания священен для буддистов, которые считают, что момент смерти - это открывающаяся возможность для нашего разума прервать колесо перерождений или родиться вновь в более благоприятном мире - в зависимости от того, что несет наша карма.

Однако это не означает, что религиозные люди умирают более радостно. Я был свидетелем того, какую тревогу испытывали накануне смерти священники и монахини - возможно, они боялись высшего суда.

Люди уходят из жизни по-разному. Вам не удастся заранее предсказать, кто из них умрет мирно.

На некоторых из тех, за которыми я наблюдал в момент их смерти, никак не отразился предполагаемый выброс эндорфинов. Многие молодые люди, умиравшие в нашем хосписе, не могли смириться с тем, что им придется расстаться с семьями, и процесс умирания для них был морально тяжелым.

Испытывают блаженство в конце жизни обычно те, кто сумел примириться с неизбежностью смерти.

Правильный уход в таких случаях играет важную роль. Исследование пациентов, умирающих от рака легких, показало, что чем раньше они начинали получать паллиативную помощь, тем спокойнее они были и тем дольше жили.

Я вспоминаю одну женщину, которая получала внутривенное питание. У нее был рак яичников, и она была не способна есть.

Люди, которые вынуждены питаться таким образом, подвержены серьезному риску инфицирования. После второго или третьего случая заражения, угрожающего жизни, та женщина очень изменилась.

Ощущение мира, исходившее от нее, было просто осязаемо. Порой она покидала больницу, на короткое время возвращаясь домой, и я помню, как она рассказывала о красоте закатов.

Такие люди запоминаются надолго, они заставляют задуматься над собственной жизнью.

В конечном счете мы очень мало знаем о том, что случается, когда кто-то умирает.

За 5 000 лет существования медицины мы научились понимать, как человек умирает от сердечного приступа или утонув, но мы не знаем, как это происходит, когда кто-то умирает от рака или пневмонии. Все, что мы можем, - это попытаться описать процесс.

Мои исследования направлены на то, чтобы демистифицировать процесс умирания, понять его биологию и смоделировать последние недели и дни жизни человека.

Со временем мы, вероятно, поймем, какую роль в последние часы и минуты играют эндорфины.

Вполне возможно, находясь между жизнью и смертью, мы переживаем нечто самое важное и глубокое.

Но это не значит, что мы должны "согласиться с тем, что свет умрет". Как однажды сказал знаменитый шведский дипломат Даг Хаммаршельд, "Не ищите смерти. Смерть сама вас найдет. Ищите путь, превращающий смерть в достижение".

Шеймус Койл - научный сотрудник Ливерпульского университета.