Что общего между словами "консерваторские" и "детдомовские"? И какое отношение к этому имеют консервы?

При словосочетании "прекрасная Венеция", мы сразу представляем себе великолепную площадь Сан-Марко, дворец Дожей, Кампанеллу, всемирно известный Арсенал, мост Риальто и мост Вздохов с его жутковатой историей-легендой.

Даже тем из нас, кому еще ни разу не довелось воспользоваться вапаретто или, уютно устроившись в романтично покачивающейся на волнах гондоле, неторопливо проплыть по каналам под звуки нескончаемых канцоне гондольера мимо обшарпанной красоты средневековых зданий, все равно знакомы эти названия.

Но мало кому известны факты о других не столь знаменитых, но не менее любопытных объектах, коими наполнен старинный город.

Об истории одного такого строения венецианской цветной готики, в котором ныне расположен пятизвездочный отель "Метрополь", находящийся недалеко от исхоженного путешественниками Арсенала, сегодняшний рассказ.

Со строительством этого здания напрямую связана мрачная страница жизни средневековой Венеции.

* * *

Антонелла стояла на небольшом горбатом мостике и с минуту пристально всматривалась в мутную почти черную маслянистую гладь, зловонные недра которой без единого всплеска скрыли тщательно запакованный сверток. Лишь несколько небольших кругов, разошедшихся по воде, свидетельствовали об очередном утоплении младенца.

Женщина легко вздохнула и собралась покинуть ставшее уже привычным место преступления. Она делала это отнюдь не впервые и чувство даже мимолетного сожаления о еще одной несостоявшейся жизни с некоторых пор притупилось в ее душе.

Антонелла воровато оглянулась: все было тихо, вечерняя мгла загнала домой последних суетных горожан. Свежий ветер с моря задул мерцающие еще кое-где факелы, укрепленные в каменных простенках терракотовых зданий. На Венецию снизошло ночное отдохновение, дабы с первыми лучами неокрепшего светила вытащить из тепла мягких постелей торговцев и рабочий люд и заполонить ими вьющиеся улочки средневекового города.

Дама подобрала многочисленные юбки и торопливо поспешила восвояси, доложить хозяйке, что все прошло как обычно спокойно, свидетелей поблизости не наблюдалось. Прочь от темени и холода, ни к чему задумываться о маленьком сморщенном красном комочке, пришедшем в этот суровый мир всего на несколько часов. Иначе можно сойти с ума!

Но она не заметила худенького паренька, торопливо направлявшегося в сторону базилики деи Санти Джовани ди Паоло. Юноша вынырнул из-за угла мясницкой лавки именно в тот момент, когда Антонелла наклонилась над каналом, и из ее пухлых рук выскользнуло нечто похожее на крепко спеленатую куклу.

* * *

- Фра Петруччо, это снова произошло! - Джакомо, запыхавшись, влетел в притвор церкви и оттуда прямиком в скромную молельню, где монах-францисканец среднего возраста истово молился, преклонив колени, и пытаясь игнорировать усилившийся кожный зуд от власяницы, надетой на голое тело.

Монах вздрогнул, но не от неожиданно громкого появления юного послушника, а от праведного гнева. Он оперся о каменный пьедестал и с трудом выпрямился, на секунду запутавшись в длинной рясе.

- Ты не остановил негодницу? - буквально просипел Петруччо.

- Я бы не успел, фра Петруччо, младенец был уже почти в воде.

- Ступай в келью, Джакомо. Мне нужно подумать.

Фра Петруччо перекрестился, затем вновь опустившись на скамеечку, прислонил пылающий лоб к бронзовому распятию и горячо зашептал:

- Господи Всемогущий, к тебе взываю! Прояви свое милосердие! Пьета! Пьета!

* * *

Клариче не находила себе места от беспокойства. Прошлой ночью она разрешилась от бремени. Недавнюю роженицу немного лихорадило, но, невзирая на слабость, она несколько раз сползала с душной постели и спускалась вниз, чтобы самолично встретить застрявшую невесть где служанку. Антонелла все не шла.

"Вероятно, что-то случилось. Может быть, ее задержала ночная стража"… - эти мысли словно высверлили дырку в голове молодой женщины. И когда наконец внизу хлопнула массивная входная дверь, Клариче даже не услышала стука, настолько была скованна страхом.

- Ну?! Почему ты так долго, Антонелла? Я уж думала, тебя схватили!

- Я все исполнила, моя синьора. Он даже пискнуть не успел, как оказался в канале.

Между госпожой и служанкой существовал негласный уговор, они не называли между собой обреченных детьми, наивно полагая, что обезличенность заглушит муки совести и не даст почувствовать себя преступницами в создавшемся безвыходном положении.

- Тебя никто не видел?

- Нет, нет, не волнуйтесь! - Антонелла размотала толстую шаль, окутывавшую всю ее довольно объемную фигуру с ног до головы.

- Расскажи мне подробности! - потребовала Клариче.

"Ну вот опять и зачем только ей это?", - с раздражение отметила про себя служанка и принялась рассказывать то, о чем госпоже было и без того хорошо известно.

* * *

Раннее утро застало донну Клариче забывшейся беспокойным сном подле высокого ложа. Женщина всю ночь провела в молитвах и стенаниях и теперь, обессилев, заснула прямо на ковре. Когда Антонелла по обыкновению зашла в спальню госпожи, чтобы открыть ставни и разбудить хозяйку, она узрела совсем не радужную картину.

Миловидное лицо Клариче было искажено страданиями. Высохшие бороздки от обильных слез проложили себе дорожку через еще детскую припухлость румяных щек к горестным морщинкам, залегшим в эту ночь в уголках рта 17-летней женщины, успевшей родить уже не один раз и избавиться от детей самым жестоким способом. Она прерывисто дышала и постанывала во сне.

- Синьора, проснитесь! Проснитесь же! - служанка взялась тормошить свою госпожу.

Клариче, с трудом приоткрыв глаза, бессмысленно уставилась на служанку. Через секунду вспомнив, что произошло накануне поздним вечером, она вновь залилась слезами.

- Ну, ну, госпожа, успокойтесь! Ваши ближайшие подруги синьоры Доменика, Анна, да и другие женщины, разве они виноваты, что приходится делать такое? Разве они виноваты в том, что их супруги очень стары, как и ваш, и вызывают естественное отвращение? Или отправляются на долгие годы в плавание да походы, оставляют своих жен вдовами и это при живых-то мужьях!

- Ах, Антонелла, если б можно было сохранять детям жизнь, давать какой-то кров…

- Хотите позора и изгнания, а то и чего похуже?! Ну так ваш синьор Маурицио, как бы немощен он ни был, за этим не постоит! Благодаренье богу, что бОльшую часть времени господин проводит в своем любимом поместье в Торчелло и хотя бы не донимает вас! Надо быть вам осторожнее впредь с синьором Антони…

- Тссс, слышишь? - Клариче резко прервала ворчливые увещевания служанки.

Молодая дама окончательно пришла в себя и в данный момент ее больше волновал шум за окнами особняка.

- Да, синьора, это фра Петруччо!

Женщины одновременно подскочили к широкому окну.

Все ближе и ближе слышалось:

- Милосердия прошу! Отворите свои души для несчастных, не дайте им сгинуть! Пьета! Пьета! Пьета!

* * *

Монах давно уже начал собирать деньги на строительство консерваториума, где могли бы сохранять жизнь и давать приют рожденным вне брака младенцам. Он ходил по Венеции и взывал к людскому милосердию. В разных концах города можно было услышать его хриплый, но сильный голос: "Пьета! Пьета!"

Петруччо очень устал, так как целый день провел на ногах. На мосту Вздохов, что соединял дворец Рио ди Паллацо с тюрьмой, ему сделалось совсем невмоготу. Священнослужитель опустился прямо на настил, свесил седеющую голову на грудь и прикрыл глаза.

Божьего человека не напрягало щедрое итальянское солнце, изрядно припекавшее тонзуру, не мешали снующие туда-сюда люди. Ему нужно было лишь немного передохнуть перед тем, как двигаться дальше по городу со своей святой миссией.

Кожаный мешочек с деньгами, притороченный к крепкой веревке, опоясывавшей сутану, оказался на коленях у монаха. Вдруг Петруччо почувствовал как кто-то осторожно, но настойчиво дергает его за кошель. Не открывая уставших глаз, он цепко ухватил тонкую смуглую руку.

- Опять ты, шельмец! - монах даже не возмутился.

- Ну что вам стоит, святой отец! - захныкал мальчишка лет десяти с виду. - Я бы только немножко денюжек взял.

- Эти монеты предназначены для таких как ты, спасшихся из канала.

- Так дайте мне их сейчас, фра Петруччо.

- И что ты с ними сделаешь? Понесешь своему бандиту Микеле? Отправляйся-ка лучше к отцу Себастьяну, там тебя по крайней мере накормят.

* * *

Синьор Марино Санудо заложив руки за спину, стремительно направлялся по галерее второго этажа дворца Дожей к своему кабинету, где его вот уже полчаса дожидался посланник из Генуи. Внезапно сенатор остановился как вкопанный.

- Пьета, Пьета! - голос, взывавший к милосердию, доносился с площади Сан-Марко и был уже хорошо знаком политику.

Едва войдя в кабинет и извинившись перед послом морской республики, с которой у Венеции были весьма сложные отношения из-за жесткой конкуренции, Санудо вызвал к себе секретаря.

- Джованни, прикажи доставить этого монаха-глашатая во дворец. Давно пора выяснить, чего он хочет!

Стража препроводила Петруччо во дворец, чему монах был очень рад. Многие чутко откликались на призывы францисканца и давали, кто сколько мог. Но этих денежных средств было безусловно недостаточно для строительства детского приюта. Святой отец сам искал возможности, обратиться к Сенату Венеции. И теперь такой случай ему представился.

Монах и сенатор беседовали какое-то время с глазу на глаз, после чего Петруччо был отпущен с твердым обещанием о помощи. Вскоре под приют было передано обветшавшее здание постоялого двора, где некогда останавливались крестоносцы и которое монахи и мастера-горожане отремонтировали для детей.

* * *

Человеческая история хранит множество мрачных событий, участниками которых становились и становятся люди самых разных сословий.

Одним из таких весьма трагичных явлений в средневековой Европе, а именно в Венеции, было утопление младенцев. Молодость и кипение жизни брали свое, женщины, чьи мужья отсутствовали дома по много лет, отправляясь в плавания и походы, или пребывали в преклонном возрасте, влюблялись в других мужчин, в достаточном количестве прибывавших на венецианские острова.

И тогда происходило ужасное - детей, рожденных вне брака, топили в венецианских каналах. И длилось такое положение не один век. Пока фра Петруччо при помощи Сената не положил этому конец.

В XVI веке был построен первый консерваториум (от латинского conservare - сохранять). Туда принимали детей, ставших сиротами во младенчестве, давали начальное образование, обучали ремеслам. А затем мальчиков чаще всего отправляли на материк. У девочек же, начиная с четырехлетнего возраста, проверяли музыкальные способности, подходя к этому со всей серьезностью, и при наличии таковых, оставляли в приюте для дальнейшего развития таланта.

В итоге преподавание музыки стало главным занятием таких домов. И если сначала приюты постепенно превратились в музыкальные учебные заведения низшего уровня, где в итоге могли обучаться за небольшую плату все желающие, то со временем они стали музыкальными школами с более углубленным подходом к изучению искусства игре на различных инструментах и пению. А слово "консерваториум" (сохранение - отсюда и сохранение жизни) окончательно утратило свой первоначальный смысл.

Интересен в связи с этим еще один аспект, причудливо вытекающий из всего сказанного. Как бы странно это ни выглядело, слова "консерватория" и "консервы" - однокоренные и имеют под собой языковые и исторические основания.

* * *

Так вот, когда вы будете в Венеции в первый или очередной раз, задержитесь на пару минут возле пятизвездочного отеля "Метрополе" - ведь именно это здание некогда и прославилось в качестве приюта для сохранения жизни новорожденных. И непременно обратите внимание на старинные крутящиеся двери. Сейчас они, конечно, выглядят иначе. Но когда-то представляли собой так называемый "бэби-бокс". В этой двери был размещен шкафчик с двумя дверцами - внутри и снаружи - а в нем находилась детская люлька, в которую женщина могла уложить новорожденного и тихонько удалиться. А еще к зданию была пристроена маленькая часовня, где дама молилась и ей, если она жертвовала деньги на содержание приюта, согласно постановлению Папы Римского, отпускались все грехи.

В хороших путеводителях вы найдете упоминание 210-метрового канала Пьета или реки Милосердия в районе Кастелло. Туристические тропы приведут вас и к базилике Saint-Sepulcre - Гроба Господнего Иерусалимского, и к церкви Ла Пьета, изначально Санта-Мария-делла-Пьета, о которой прекрасно осведомлены меломаны.

Название канала и церкви произошло от итальянского pietA - "милосердие" (в изобразительном искусстве так называли сцену оплакивания Иисуса Марией), так как церковь была построена при приюте милосердия, созданном в XIV веке для воспитания сирот и подкидышей.

Церковь знаменита тем, что здесь выступал известный по всей Италии хор воспитанниц сиротского дома для девочек "Оспедале делла Пьета", в котором в начале XVIII века служил композитор Антонио Вивальди. Именно поэтому очень часто Ла Пьета называют церковью Вивальди.

Церковь обладает прекрасной акустикой. В наши дни музыка Вивальди продолжает раздаваться в концертном зале, который расположен в стенах церкви. Здесь находится потолочная фреска "Триумф Веры" работы Джамбатиста Тьеполо.

Кроме Вивальди музыкальным образованием детей-сирот занимался и другой знаменитый композитор - Франческо Гаспарини. Правда, при Вивальди и Гаспарини здесь принимали уже не только брошенных детей - сюда привозили на обучение своих дочерей даже аристократы из разных городов Италии. А сколько талантов вышло из этих стен, не сосчитать.

Итак, теперь вы знаете, что общего между словами "консерваторские" и "детдомовские". И в курсе, какое отношение к этому имеют консервы. А главное - узнали, как даже в мрачные времена Средневековья появлялись милосердные люди, озабоченные судьбой несчастных детей.