В этот вечер в опере было все прекрасно и обычно: нарядные люди встречались в фойе, пили кофе, рассматривали произведения живописи в маленькой галерее, в которой словно остановилось время. И тот самый Кадишман смотрит на нас глазами своих космических овец. Билетеры вежливо кивали, предлагали помочь - в чем, в жизни, труде или поиске места в зале?..

Звякало и дышало уютом кафе. Лифты уносили в ту заоблачную сферу, где плоховато слышно и весьма относительно видно. Потом все стихло, появился дирижер, и на сцене началась любимая и старая история. История¸ которую великий часовщик, политик, обладатель скандальной и невероятной биографии Пьер Огюстен Бомарше сочинил легко и отчаянно, - и наотмашь бросил в лицо современникам. И они были шокированы. Потому как это было впервые. Все впервые - слуги умнее господ, право первой ночи всячески высмеивалось, а в диалогах и в самом сюжете таилось предчувствие революции… После мир наверняка даст новые, неоднозначные оценки всем этим революционным бурям; скажет, что революции пожирают революционеров с жадностью голодных львов; но Бомарше со своих позиций упоением и азартом предсказывал и воспевал будущие грозы.

Оперный режиссер не самого высокого ранга, но преданный профессии и упрямо созидающий свою скромную грядку в мировом оперном саду, Дэвид Паунтни, рассказывает сюжет без особой симпатии к этим людям. К графу Альмавиве, к окружающим графа персонажам. К женщинам, которых их мужчины унижают. К мужчинам, которые заняты болтовней и глупыми интригами. Слуги, горожане, учитель музыки, мамаша-стяжательница, садовник, девочка Барбарина, слишком рано ощутившая свою женскую демоническую суть, парнишка Керубино, лентяй и ловелас, манипулятор и подлиза… Даже если бы всех этих персонажей режиссер-абсурдист посадил в космический корабль или сделал зелеными человечками, суть не изменится. Эта опера останется самой собой, именно такой, какой придумали ее либреттист Лоренцо Да Понте и композитор Моцарт. На основе канвы - яркой и обличительной драматургии авантюриста, выдумщика, шпиона Бомарше.

К слову¸ трилогия про Фигаро включает еще и пьесу "Преступная мать", которую драматург Бомарше считал главной, самой важной. Она будто рифмуется с "Тартюфом" Мольера, еще сильнее и язвительнее подчеркивая мысль, которая послужила первоосновой позиции автора: люди равны, сословия равны, все рождаются для равенства, в том числе и интеллектуального. Забывать об этом, пренебрегать этим глупо и постыдно.

Но вернемся в оперный зал. Мне, посмотревшей эту оперу в нынешней постановке уже в третий раз, совершенно очевиден прогресс, рост качества - от первых спектаклей и до этого, предпоследнего, который произошел в вечер теракта. 7 апреля.

Скажу сразу про оркестр. Этот коллектив достоин любви и уважения. Симфонический Ришон ле-Циона умеет играть в стиле, задуманном композитором.

Музыка Моцарта в нашем случае плещет волнами кружев, льется светлой водой, интеллигентно помогает вокалистам. Комическое и грустное уравновешено. Группы инструментов выглядят в длительном марафоне ровно и свежо. Я не заметила особого присутствия итальянского маэстро Микеле Гамбы, - возможно, была увлечена самовыражением оркестра. Каюсь…

Теперь о хоре. Которого в этой опере не слишком много, но он явно успешен. Хормейстер Асаф Бенраф, кажется, готов стабильно радовать аудиторию. И умеет это делать. Сценограф Лесли Треверс создает для воплощения перипетий комической драмы дом в двух лицах. Двойной дом-ребус. Помещение для слуг, - то, в котором Фигаро перед свадьбой измеряет стены, чтобы поставить дареную графом кровать; помещение, где дебоширит Керубино и Сюзанна примеряет шляпки, выполнено как обветшавшее, требующее ремонта, с облупившимися стенами. А пространство графа и графини Альмавива - чудесное гнездышко со стенами цвета слоновой кости и яркой, богатой позолотой. Еще в сценографии предусмотрена лестница, которую выкатывают люди в сером. Лестница в никуда. С нее можно прыгнуть на кактусы, что Керубино и делает, а можно просто спеть на ней и постоять - как нам покажет Фигаро. Слуга по имени Фигаро, этот вездесущий бывший цирюльник, выступающий наперсником графа - и его противником в этой части сериала, - обаятелен, но все же не слишком умен.

Сюзанна гораздо более дальновидна и способна перехитрить плейбоя и сибарита графа. К слову, чувства Альмавивы к ней в какой-то момент выглядят не банальной пошлой шалостью, не вульгарным волокитством пресыщенного аристократа, а истинным увлечением, почти зовом души непонятого и несчастливого человека… Графиня - Алла Василевицкая - в этом спектакле казалась мне безоговорочной победительницей! - нежна, очаровательна, элегантна. Ее фарфоровая хрупкость, ее хорошо спрятанная змеиная сущность¸ ее стойкая воля царят, - и до финала, до нестойкого равновесия раскрываются все новыми актерскими красками, оттенками, цветут интересными находками. Розина страдает, она жалеет себя - и понимает, что ее союз с графом - ширма, условность, чему граф дает подтверждение, когда в припадке ревности безжалостно и вовсе не аристократически хватает жену за волосы…

Кто в этой истории кого любит? Ах, не будем говорить о любви, потому что мы до сих пор не знаем, что это такое… Игра, интрига, озарение мгновения неким ярким порывом, борьба самолюбий…

А кто в этом мире моцартовского непростого карнавала хорошо поет? У меня не будет ответа. Не впечатлил по-настоящему никто. Алла Василевицкая порадовала. Хотя все старались. Фигаро, Альмавива, Керубино, Сюзанна в обоих составах были ровными, но без блеска. Скажу только, что "Свадьба Фигаро" - всегда сладкий и полезный продукт. И нам он был кстати…

Костюмы театрального художника Ули Шевцовой интересны, выразительны, они придают спектаклю колорит и своеобразный характер. Чего стоит одно только желтое, солнечное, будто золотом передающее эстафету - от серьезного к карнавальному и вновь к серьезному, - платье графини Розины…

Моцарта невозможно совсем испортить. Он победит, прорвется, расцветет. Ансамблями эта опера, возможно, даже ярче, чем ариями солистов. Чудесно было слушать и поразительный секстет в финале второго действия, и дуэт Сюзанны и Марселины (она тогда еще не знала, что Фигаро - ее потерянный сын, и страстно желала выйти за него замуж!), и ночные музыкальные приключения. Впечатляют переодевания, маски, и нелепый, детский поход в поисках истины, - когда все желают обмануть, и ведут каждый свою линию - и все оказываются обманутыми.

И нам так уютно и бестревожно в зале, и мы слушаем поистине великую музыку, и наша единственная печаль - что Фигаро немного бесцветный... Ведь мы еще не знаем о том, что в городе террористический акт, и не слышим сигналы и сирены, и не ведаем, что этот вечер болью и слезами войдет в судьбу, в память страны.

Моцарт отзвучал - и улицы, отмеченные бедой, встретили нас. Я желаю всем согражданам покоя, мира, сил; я желаю музыки и любви. Они нам опора в горе и тревоге. Берегите себя. Моцарт, как символ абсолютной гармонии, всем нам в помощь.