Если бы военные действия можно было остановить силой музыки, БГ бы их остановил. Но чудес не будет. Никто и не ждет. А музыку нужно записывать. И говорить о главном и очевидном, а потому - особенно запретном. Но… Говорим мы в Париже, куда Гребенщиков приехал из Лондона показать свои картины и устроить для всех желающих "квартирник" в мэрии шестого округа… А журнал наш выходит в России, и это приходится учитывать.

Играть в России - об этом сейчас даже думать бессмысленно. Как и о помпезном юбилее "Аквариума". И слава богу, говорит БГ, имея в виду юбилей.

- Юбилей как раз в эти дни в июле… Вначале ведь планировались концерты в России. Еще до…

- Рассказываю историю подробно. Менеджер "Аквариума" планировал большой юбилейный тур по всем городам и весям России и Украины - и я чувствовал себя как последний идиот. Потому что если группа празднует пятьдесят лет своего существования - значит, этой группе… в общем, зачем эта группа еще существует - непонятно.

- Да, звучит страшно.

- Это порнография. Rolling Stones - ладно. Им можно. Это их собачье дело, не мое. Но "Аквариуму" 50 лет?! И поэтому то, что случилось (отмена юбилейных концертов, а не "спецоперация", естественно. - Ю. С.), я воспринимаю как подарок свыше. Мы избавлены от необходимости тащить за собой страшный тэг "ЮБИЛЕЙНЫЙ ТУР 50 ЛЕТ". Это не значит, что "Аквариума" больше нет: он сохраняется как виртуальная группа, которой он был всегда. Мы были виртуальной группой, еще когда записывали "Треугольник" и "Табу" (альбомы 1981 и 1982 годов). Есть два типа групп: одни состоят из конкретных людей, и именно из них; а есть те, что играют музыку, которую никто другой сыграть не может, и неважно, кто именно сегодня играет, - важно, какая музыка играется. "Аквариум" для меня - группа второго типа. Если в какой-то песне там не будет меня - и слава богу.

Новый альбом, который мы пишем уже полтора года, - это будет "Аквариум". А концерты мы играем под названием "БГ+" - c теми людьми, которые могут в данный момент приехать в данный конкретный город*.

При существующем сейчас положении дел "Аквариум" на сцене появляться не будет.

- А как вы будете заканчивать альбом? Потому что ведь половина группы - в России, половина - не в России…

- Альбом пишется во многом виртуально. И все альбомы "Аквариума" за последние лет тридцать все равно записывались с огромным количеством приглашенных гостей. А тут я еще сделал так, чтобы были удивительные гости на каждой песне, потому что все-таки… Все-таки 50 лет. (Улыбается.)

- Кто из удивительных?

- Я не хочу сейчас раскрывать карты. Но для меня главное, чтобы эта музыка была сегодняшняя, чтобы это был "Аквариум", и чтобы этот альбом отражал то, что есть сегодня. Не то, что было вчера, и не то, что было (так и сказал - Ю.С.) завтра.

- А сегодня "тема" - одна…

- Я много лет пытаюсь это всем объяснить: у искусства не может быть темы: искусство бесконечно больше любой "темы"; если есть тема, искусство становится агиткой.

Вы знаете, одна из первых песен, которые я написал в жизни, называлась "Война"; мы играли ее в 73-м году. Очень детская была песня. С тех пор я немного подрос. И знаю, что нельзя навязывать свои мысли песням; дай сердцу говорить, и оно скажет то, что будет больше любой твоей логики, любой темы, любой мысли - но это будет верно.

- Есть в этом альбоме песни, написанные уже после 24 февраля?

- Есть несколько, которые написаны после, но говорить, какие, я не буду. Потому что есть еще песни, которые были записаны задолго до - и они все равно, зараза… в общем, в них все уже сказано. Как это происходит, я не знаю.

- Как в песне "Пошел вон, Вавилон" и…

- Да "Вавилон"-то ладно, а вот "На ржавом ветру" или "Сякухачи" - это совсем страшно…

- Вы сейчас не поедете в Россию ни при каких условиях (пока существует нынешняя власть)?

- Пока все так, как есть, я там находиться не смогу. Но мою "русскость" у меня все равно никто не отнимет. То, что я сижу сейчас на rue de l'Odeon, не означает, что я "менее русский". И говорю я на русском языке, и пишу я на русском языке, поэтому русская культура - это то, чем я дышу. Где я этим дышу - неважно.

И потом, понимаете, происходит удивительная вещь: раньше, когда мы выезжали из России, чтобы сыграть где-то концерт - ну, в том же Антверпене, например, - мы играли для небольшого количества русских людей, которые там жили. Они приходили, скорее, как в социальный клуб… А теперь мы играем в том же Антверпене, в том же зале, и там - такой прием, как в любом городе России. Или Украины (до…). То есть зал забит по самые стропила.

- Конечно, сейчас россиян за границей стало намного больше…

- Исходя из того, что я вижу, их стало в разы больше. И кто для них будет играть, если не мы?

И получается так, что у нас с Юрой Шевчуком разделение - он говорит: я обязан играть в России, даже если мне и не дают играть; и значит, я играть не буду. Но зато вместе со всеми - в России. А я нахожусь вне России, но играю, и играю для тех же людей, для которых играл всю жизнь. Просто большая часть моих слушателей в силу обстоятельств переехала.

Важно сказать, что я считаю себя не вправе судить о поведении людей, которые остаются в стране. Они могут справедливо заметить: "Вам легко говорить оттуда, а попробовали бы вы сказать это здесь". Критика "из-за стены" мне самому всегда казалась чем-то немного постыдным. Так что осуждать я никого не готов.

…Вот Сашу Сокурова вообще взяли и не выпустили. Когда государство неподвластно никакому контролю, оно может сделать все что угодно и сказать, что "этого не было", или "так надо", или и то и другое. Дел с ними иметь нельзя никаких.

- Александр Николаевич Сокуров, и не только он, долго пытался выстраивать "требовательный диалог"…

- Боюсь, что компромиссов с государством не бывает. Государство не считает тебя человеком.

<…>

А Александр когда-то о нас очень трогательно заботился. С 80-го по 84-й год у нас были робкие попытки сотрудничества. Он сделал нам один концерт, устроил мизансцену - мы играли в ВТО. И потом он просил, чтобы мы сделали музыку к его фильму… Я не уверен, что он фильм снял, но собирался, и ради него мы спели романс Глинки. По этому поводу я начал изучать творчество этого композитора, и в итоге страшно Саше был благодарен, потому что, слушая Глинку, понял, как я примитивен, что можно писать музыку значительно свободнее… И осознал, что могу больше, чем думал. Отсюда вырос весь наш альбом "День серебра".

- Вы записывали еще в 2014 году вместе с Юрием Шевчуком и другими музыкантами видеообращение против войны. Сейчас что-то такое вы бы сделали?

- А мы с Юрой как раз переписывались вчера по этому поводу, и есть у него какие-то идеи, которые мы обсуждаем. Хотя я считаю, что музыка и искусство - они выше всего этого дела.

- Выше?

- Мы можем использовать свое честное имя. И говорить: "Да, мы против!.." Но это все равно, как когда люди выходят и говорят: "Мы за все хорошее против всего плохого". И что дальше?

- И все-таки это важно, и вы сами уже много раз сказали важные слова, назвав эту "спецоперацию" позором России и еще куда более резкими словами (имеющие гугл да погуглят)…

- Я сказал то, что сказал. Повторять это еще раз не вижу смысла.

- Вы уехали из России прямо 24 февраля?

- Дело в том, что я переехал в Лондон два с половиной года назад. Мне там удобнее заниматься записью музыки. А 23-го числа мы играли концерт в Петербурге. И весь концерт - я всем уже рассказывал об этом - у меня было страннейшее ощущение, что я играю в 1939 году где-то в Мюнхене.

- Отчего это ощущение возникало?

- Не знаю. Судя по всему, этот холодный змей уже в воздухе висел, и просто я его присутствие чувствовал. И 24-го я вернулся в Лондон. Билеты на этот день были куплены до - у меня в Лондоне идет постоянная работа. Там работы вдвое больше или в пять раз больше, чем когда я живу в Петербурге.

- Может быть, еще много лет не доведется приехать в Петербург…

- Я даже не могу себе пока этого представить. То есть Господь меня хранит от того, чтобы я думал об этом. Я продолжаю считать, что мой дом в Петербурге. Остальное - не в моих руках.

Как бы ни было, я живу в мире. Вот небо - оно и есть небо. Оно в хорошую пору и в Сестрорецке - небо, и в Лондоне, и в Париже, и в Африке, и в Аргентине, и где угодно. И вот я под этим небом живу на этой земле.

У греческого мудреца Анаксагора, который всю жизнь занимался политикой, а потом ушел (про это писал Диоген Лаэртский в "Жизнеописаниях великих философов"), спросили: ты больше не патриот, тебе нет дела до отечества? Он ответил: отнюдь нет, мне очень даже есть дело до отечества, - и указал на небо.

Я абсолютно разделяю его взгляд.

- Вам удивительно удается оставаться на связи со всем вот этим (показываю на небо). Мало в российской музыке групп, которые бы так свежо звучали… И даже голос ваш стал мощнее, чем был в начале пути. Стало больше металла…

- Спасибо. Я ничего с этим специально не делаю. И надеюсь как раз, что на новом альбоме голос будет без металла… Я всю жизнь мечтал, чтобы в "Аквариуме" были какие-то нежные, трогательные, ритмически правильные и легкие песни. Что-то вроде Донована.

- Ну, у вас много таких…

- Нет, мало-мало… Я всегда начинаю каждый альбом с этим желанием, а потом вдруг такая песня появляется, другая - и опять получается мрачнюга… Очередной какой-нибудь "Знак огня", или "Время N", или "Русский альбом" - чего я совершенно не хотел изначально.

- На новом альбоме будет такой фьюжн, как часто бывало?

- Нет, это должен быть абсолютно чистый "Аквариум". Я за то и бьюсь уже полтора года, чтобы там не было ничего наносного. Поэтому некоторые песни по 30-40 миксов уже имеют.

- А "чистый "Аквариум" лично для вас - это что? У каждого ведь свой "Аквариум"…

- Я когда-то сказал глупую, романтическую и претенциозную фразу, но тем не менее она правильна. Что "Аквариум" - небесный зверь. Он, с одной стороны, дикий, то есть не принимает условностей, принятых в обществе, а с другой стороны, он небесный - небесный эталон. И если в музыке это есть, то это "Аквариум", если нет - то… я не уверен.

- А что вы думаете как социолог… Не практикующий, конечно, но…

- Ну почему. Написание песен - это и есть социология…

- Возможно. Как вы думаете, какие причины привели к 24 февраля? Вы говорили, что "давно было видно", что к этому идет, но тем не менее - несколько главных причин…

- Не мое дело это анализировать. Пусть рассуждают ученые, историки, философы. Социологи. Но скажу одно… Любые надежды на то, что этого не случится, были беспочвенны. Я ничего другого не ждал.

- Они были беспочвенны в том числе потому, что Россия - это какое-то проклятое, заколдованное место? Потому что ведь этот ужас даже злой логикой не объяснить…

- Это по разным причинам.

У меня всегда было ощущение, что при имеющемся устройстве государственного аппарата ничего хорошего от него ждать нельзя. По самой простой причине -

потому что этот аппарат заточен на самовыживание, на обеспечение хороших условий для самого себя - как и любая саморегулирующаяся система.

<…> А раз заботится только о себе - значит, те, кем управляют, идут как дрова в топку.

Россия - место фантастическое, великолепное, полное естественной красоты… Здесь бесконечное количество прекрасных, достойных, интеллигентных и образованных людей. Говорю потому, что мало кто ездил по России так, как ездили мы.

Но время от времени происходит интересный процесс, он происходил за последний век уже несколько раз: вдруг получается, что огромное количество людей, живущих в России, вынуждено ее покинуть. Как будто Вселенная говорит: так, очередная партия готова? Окей! Пошли отсюда вон!

(БГ смотрит на гуляющих по сторонам людей.)

Вообще поражает, какое количество красивых лиц - особенно мужских - я вижу и в Париже, и в Лондоне, и где угодно… Как будто нахожусь в кино. Где каждый второй фантастически красив… И когда сравниваешь с проходом по любому русскому городу, понимаешь, какие страшные вещи происходили у нас все время - то есть насколько вырезали генетически просто страну… Эта операция по уничтожению генофонда проходит почти что каждое поколение. И только-только вроде кто-то начинает появляться, и им опять: вы созрели? Все!

Езжайте давайте. Просвещайте весь остальной мир. Оплодотворяйте мир. А мы будем растить новых. Вот сейчас они опять будут растить новых.

- "Спецоперация" показала окончательно, что если будет какой-то протест в России, то ОНИ не остановятся ни перед чем…

- У меня сейчас даже челюсть отвалилась: а что, когда-нибудь были какие-либо сомнения?

- Ну, раньше споры велись годами…

- Я, по счастью, вырос в такой семье, где споров не было…

- В "такой семье" - это в какой?

- И мама, и отец мне очень много дали. Отцу я обязан понятием достоинства. У мужчины в первую очередь должно быть человеческое достоинство. А мать старалась делать все, чтобы дать мне образование сверх того, что дается в школе… Это меня сформировало. По счастью…

И они всегда рассуждали об устройстве Советского Союза и России, и, слушая их, я тоже ориентировался.

- А как получается, что такой огромный интеллектуальный и культурный потенциал у страны, я уже не говорю о богатствах разного рода, и все равно все время она в какую-то воронку втягивается - насилия, всевластия, преступного безумия?

- Я слышал много версий, почему так происходит. Как социолог я их все принимаю. Но любые предположения по поводу того, почему это происходит, будут выходить за пределы моей компетентности.

- Какая версия вам ближе?

- Ну, брамины в Индии говорили, что в России перерождаются… существа… те, что называются асурами. Духи, которые имеют огромный потенциал. И появившись в России, они выбирают сами каждый для себя: он пойдет вниз, он останется таким же или он пойдет вверх. И поэтому Россия всегда будет страной испытаний. Так говорят брамины. Я не буду ни соглашаться, ни не соглашаться. Я просто слышал эту версию.

- Пока она, кажется, "подтверждается" - всю историю…

- Ну, с учетом того, что мы видим за последние даже не сто лет, а за последние несколько сотен лет, это очень похоже на правду…

- Вопрос от слушателя Дмитрия М. из Москвы. Будет ли наказание за то, что сейчас творит Россия? Видимо, он имеет в виду, будет ли наказание в кармическом смысле?..

- Законы кармы, как и законы физики (ну, собственно, законы кармы - это и есть законы физики), никто не отменял. Любое действие рождает противодействие. С этим, к сожалению, ничего не поделать.

- Когда весь этот ужас завершится, вы примерно представляете?

- Не завершится, это будет продолжаться… будет видоизменяться постоянно. Будет, я уверен, что-то еще большее. Такое, что я сейчас даже представить себе не могу…

- Есть мнение, что уровень пропаганды, которому "подвергается" российское население, - невиданный в истории. И что перед нею вряд ли и другой народ устоял бы. И тоже стал бы… зиговать.

- Судя по содержанию писем, которые мне приходят в очень большом количестве, далеко не все зигуют. Поэтому… Я думаю, что это те же самые испытания, которые всегда полагались на нашу долю. Вот они сейчас принимают такую форму.

- Но тем не менее подавляющее большинство молчит, и какая-то часть активно поддерживает… Заметная часть, по крайней мере.

- Если мы, например, возьмем контингент музыкантов, то среди тех, кто поддерживает теперешнее безумие, - имена, которые, очевидно, всегда были там. Всегда так или иначе "поддерживали государство"… То, что рок - это музыка протеста, придумал Артем Троицкий. (Улыбается.) И все журналисты, которые до него про это писали. Потому что как еще можно было в журнале "Ровесник" написать про рок… "Тигр в гитаре" - была такая книжка. Иначе нельзя было написать. Поэтому рок вдруг стал музыкой протеста. С какого рожна, простите?! Элвис Пресли - музыка протеста? "Роллинг Стоунз", "(The) Who?"… Простите… Это может сказать только человек, который вообще не понимает ничего - ни в рок-н-ролле, ни в музыке, ни в психологии…

Рок значительно больше любого протеста. Рок - как и любая правильная музыка - дает эталон, возвращает человека к его изначальному истоку. А там уже человек сам решает.

- А чем в этом смысле рок отличается от других видов музыки? Что, классика не возвращает?

- Для каждого времени свои методы. Как говорил Шри Чинмой - он яснее всего это выражал, - музыка спускает небо на землю… Музыка - это то, что определяет суть людей, живущих в данном месте… И музыка все время вносит эту новизну. И дает каждому новому поколению свой эталон. Эталон того, какими мы можем быть.

- Тут, к слову, за нашей спиной стоит памятник выдающемуся эталону - Шарлю Азнавуру. Недавно установили…

- Никогда себе не прощу, что с ним не увиделся. Однажды мы с Азнавуром оказались в одном городе в Провансе, это было незадолго до его смерти. И мы ходили в один и тот же ресторан, но все время расходились… Типа: Шарль только что ушел. Или: Шарль вот-вот придет… И у нас ведь общие знакомые были - например, мой названный старший брат Дживан Гаспарян был близким другом Азнавура… Я очень надеялся на то, что мы встретимся, но этого не случилось. Значит, нельзя. А жалко. Хотелось пожать ему руку. И, может быть, что-то с ним вместе сделать. (Вздыхает.) Ну, таких людей, конечно, нужно холить и лелеять.

Самое время начинать новое "общественное движение" "Познакомься с ними, пока они живы".

* Концерты намечены на осень в Таллине, Вильнюсе, Праге и еще нескольких европейских городах.