В Иерусалиме скончался известный писатель, драматург, переводчик, шоумен и мистификатор Марьян Беленький

В последние месяцы Марьян, известный кипучей энергией и искрометностью, пребывал в глубоком отчаянии. И это понятно: узнав о страшном диагнозе, он потерял веру в спасение. Да и врачи, судя по всему, не особо обнадеживали его.

Беленькому было 72 года - по нынешним временам чуть ли не юношеский возраст. Но рак, этот бич человечества, плюс целый букет других болезней, оставлял крайне мало шансов…

Мы с Марьяном сотрудничали больше двух десятилетий. Виделись, правда, только пару раз, да и то мельком, общались в основном в чате. Человеком он был непростым, взрывным, готовым изречь нечто нелицеприятное. И в то же время очень ранимым. Мастер розыгрышей, сам он не очень любил становиться жертвой чьих-то шуток. И, как положено по штату классному юмористу, в жизни был не самым жизнерадостным человеком.

Несмотря на множество великолепных текстов и реприз, блестящих шоу и сценариев, в историю Беленький вошел прежде всего как отец тети Сони - самой знаменитой героини Клары Новиковой.

В декабре прошлого года - то есть, незадолго до того, как медики произнесли страшный диагноз, мне довелось взять интервью у Марьяна. Один из вопросов был связан именно с небезызвестной тетушкой:

- Ваша "тетя Соня" стала даже не персонажем, а символом, любимицей евреев по обе стороны Атлантики…

- В Москве жил мой дядя - брат матери. Мы поехали к нему, мне было лет 11.

"С Мариком надо что-то делать - он так поет" (в смысле разговаривает с еврейской интонацией), - сказал он.

А что я мог сделать - у нас на Подоле все так говорили -и русские, и евреи. Даже учительница Полина Ароновна.

"Я знаю? Шо такое? Ай, бросьте, шо вы тут мине рассказуете".

Подол 50-х годов - это была та же Одесса, тот же Бабель.

И мать стала со мной бороться, прививая мне интонации литературного языка и выбивая еврейщину.

Когда впервые увидел по ТВ "тетю Соню", я был в ужасе. Это было то, что я выдавливал из себя по каплям всю жизнь. Я уже привык к тому, что "жидовщины", еврейских интонаций, еврейского акцента, надо стесняться, как дурной болезни, а не выставлять это напоказ.

Я позвонил Кларе и попытался уговорить ее этого не делать.

"Ты себе не представляешь, что творится, - сказала она, - тетя Соня жутко популярна. Меня всюду приглашают выступать в этом образе. В Америке все просят тетю Соню!"

Тетя Соня пошла в народ, я уже был здесь, а ее продолжали дописывать.

Меня до сих пор спрашивают, почему я не использую этот образ.

- Помните ваш первый гонорар?

- Я закончил школу, и работал учеником токаря на заводе. В Киев приехала бригада "12 стульев" Литгазеты. Тогда они были в зените славы, и никому не известный Хазанов исполнял монолог про кулинарный техникум. Выступали они в ДК "Пищевик" на Подоле. Перед началом я подошел к Веселовскому и дал ему несколько текстов.

Они сидели все в президиуме и тут поступила записка из зала, что только московских печатают. А Веселовский как раз читал мои материалы. Я видел, он толкал Александра Иванова, и они оба смеялись. Только я думал, что смеялись они над наивным провинциалом, который принес им такие халтурные тексты. И тут он вызывает меня читать свой текст - мол, не только московских публикуем. Я вначале не поверил. Для меня это было совершенно неожиданно, я покраснел, и, спотыкаясь, вышел на сцену и, запинаясь, прочел текст. Веселовский сказал, что опубликует, и слово сдержал.

Это был рассказик о том, что писатели, которые ничего не пишут, экономят леса и бумагу, и им нужно присваивать звание "Отличник целлюлозно-бумажной промышленности". Один ненаписанный роман - это невырубленный гектар леса.

После концерта Веселовский дал мне пять рублей и я где-то расписался. Я так полагаю, что дал он мне свои, ибо в советское время такого не позволялось - без оформления, без ничего.

И я шел домой, сжимая в руках эту пятерку. А на следующий день мама послала меня на Житний базар и я купил на эти пять рублей половину индейки и мать испекла ее в духовке с яблоками.

Это было мое первое выступление и первый гонорар.

Потом, много лет спустя, когда Хазанов платил мне 100 рублей за пятиминутный выход, в то время, когда инженер получал 120 в месяц, это на меня уже не производило того впечатления, как та, первая пятерка.

- Слышал, что если бы не советская власть, вы могли стать шоколадным королем…

- Мой дед Соломон Беленький был братом Моисея Беленького - переводчика Шолом Алейхема, автора книг "Что такое Талмуд" "Спиноза", директора студии театра Михоэлса.

Нынешняя киевская кондитерская фабрика им. Карла Маркса была "Фабрикой Беленького", старые киевляне еще это помнят.

Мой дед первым в России производил цукаты (киевское сухое варенье), конфеты от кашля "Кетти босс" и киевский торт, который тогда назывался "Торт Эстра-Люкс". Рецепт дед приобрел у Эйнема (фабрика Эйнема потом стала кондфабрикой "Красный Октябрь").

В 18-м году, когда пришел Щорс с большевиками, фабрику у деда отобрали, но по территории уже бегали собаки, никакого производства не было, склады с запасами сырья на несколько лет были разворованы. В 1923 году дед фабрику восстановил с большим трудом, а в 1928-м ее отобрали окончательно. Дед пошел в райком партии:

"Фабрика - это моя жизнь. Согласен на любую должность, хоть рабочим на конвейере".

В райкоме посовещались и сказали:

"Директором вы быть не можете, поскольку беспартийный и бывший буржуй.

Главным инженером вы быть не можете, поскольку у вас нет образования. Будете завпроизводством".

В этой должности он проработал до пенсии. Фабрика выпускала простые леденцы и карамели - шоколада не было. Дед добился приема у Микояна - пустите за границу, я вам организую поставки какао-бобов. И вот еврея, буржуя, беспартийного отпустили, приставив, правда, двух товарищей в штатском. С тех пор в СССР бесперебойно стали поступать какао-бобы в обмен на какую-то руду. Иностранные языки деду не понадобились - деловые переговоры в Америке он вел на идише.

Деда на фабрике звали Хозяин, несмотря на запрет парткома. Поначалу бегали к нему жаловаться на бардак, но дед выразительно вздыхал, указывая наверх.

Дед сладкого никогда не ел, просто не любил.

Еще до Первой мировой войны он собирался перекупить фабрику Эйнема в Риге, уже и договор собирались подписывать, но в Ригу вошли немцы, и сделка не состоялась.

Если бы он успел, у меня бы сейчас в жизни были бы совсем другие проблемы - типа лечения фламинго в собственном саду и достройки третьего этажа виллы. Латвия евреям домов и фабрик не возвращает, но компенсации выплачивает исправно, через адвоката.

Незадолго до отъезда в Израиль я выступал перед девочками на кондфабрике. Когда я сказал, что это моя фабрика, это была самая удачная реприза, они долго смеялись. После выступления ко мне подошла пожилая женщина - мастер цеха:

- Так что ж вы не сказали, что вы - внук Хозяина? - и, озираясь, сунула мне пакет из спеццеха, где производились мелкие партии изделий для крупных деятелей партии.

Вкус того шоколада я помню по сей день.

* * *

Еще одна стезя, на которую Беленький вышел в Израиле, - переводческая. Он перевел на русский с иврита книги и пьесы лауреата Государственной премии Израиля Эфраима Кишона, классика израильской драматургии Ханоха Левина.

Спектакли по пьесам израильских драматургов в переводе Беленького ставятся в театрах России и Украины:

Э.Кишон. "Эй, Джульетта!" - Черниговский молодежный театр

Э.Кишон. "Шлюбне свідоцтво" - Театр "Актор" (Киев)

По рассказу Этгара Керета "Расколошматить Свина" в переводе М.Беленького снят мультфильм (режиссер - Олег Куваев).

Выступал на эстраде со своими произведениями в жанре стенд-ап комеди.

Кроме Клары Новиковой и Геннадия Хазанова скетчи и монологи Марьяна исполняли Аркадий Райкин, Любовь Полищук, Ян Арлазоров, Илья Олейников (Клявер), Олег Акулич и другие.

Автор цирковых номеров (реприз), которые исполняются в цирках Украины, России, Китая (Гонконг, Шанхай); их исполняли Юрий Никулин и Михаил Шуйдин.

По рассказу Беленького "Письмо Богу" снят одноименный короткометражный фильм (режиссер - Мария Ибрагимова), получивший премию зрительских симпатий на международном фестивале в Вашингтоне.

Среди тысяч отзывов о его творчестве, Марьян больше всего ценил высказывание знаменитого поэта Бориса Слуцкого:

"Путь познания мира через комизм характерен для творчества Марьяна. Табу отсутствуют, осмеянию подлежит все, что этого достойно. … И при этом в осмеянии отсутствует человеконенавистничество. Герои Беленького милы, просто жизнь так странно устроена. Вообще-то все творчество Марьяна - об одиночестве. Человеку не очень уютно в этом мире, но рыдать по этому поводу не следует. Лучше смеяться, и этот очистительный смех может породить некую новую реальность, может быть, лучше подходящую для бытия".

* * *

Еще несколько цитат из моего интервью с Марьяном:

"В Украине к власти пришел КВН. В России - КГБ. Я надеюсь, что веселые и находчивые победят тупых и угрюмых".

"Однажды, сидя в читальном зале, в журнале "Молодая гвардия" (начало 1991 г.) я увидел репродукцию замечательной картины.

Изображена там была обнаженная жирная жадная жабообразная жлобская жуткая жидовка, сидящая на коленях царя с лицом Ельцина и шепчущая ему что-то на ухо. Глаза у царя тупые-тупые. А на заднем плане - русские церкви горят, а царский трон посреди моря крови стоит, а в море в этом отрубленные головы русских витязей плавают…А на берегу моря - жидов видимо-невидимо, ухмыляются, видя беду русскую…

С улицы донесся ритмичный шаг кованых сапог, надсадный лай овчарок, звон разбитого стекла, хруст костей, истошные женские крики…

Я пошел домой паковать чемоданы.

Я до сих пор благодарен гениальному русскому художнику Игорю Бородину за то, что я здесь".

* * *

Пара слов о розыгрышах.

Марьян был талантлив и в мистификациях. Например, именно его перу принадлежит "сионистское стихотворение Владимира Маяковского":

Евреи! Достаточно

для человечества

вы отдали сил в суматохе дней.

Страна Палестина -

ваше отечество,

туда езжайте,

все поскорее.

Еврейские нивы, сады и поля -

Такою будет твоя земля.

Что сам посеешь, то сам и пожнешь -

Антисемитов пусть хватит дрожь.

Довольно домов

для других вы строили -

Стройте свой дом

в стране Исроэля.

Евреи, оставьте Россию немытую

Идите туда, где не будете битыми.

Туда, где не взыщут на вас вины,

Туда, где руки ваши нужны.

Расцветет пустыня еврейским трудом

Для всех поколений - сейчас и потом.

Не ждите погрома ужасной картины -

Езжайте, евреи, скорей в Палестину!

Что делать - будешь решать ты сам.

Ты на горе восстановишь Храм.

Сюда, как встарь, соберутся народы

И будут славить мир и свободу

Чтоб не было к былому возврата -

Бери свое - от Нила до Ефрата.

Только не жди - не поможет бог,

если себе ты помочь не смог.

Во имя будущих поколений -

Езжайте скорей в Палестину, евреи!

(Газета "Восход", СПб, 30.02.1913)

Восхищенные "открытием" соплеменники Марьяна пересылали друг другу этот плод творчества Беленького, совершенно не обращая внимание на дату публикации. Ну, 30 февраля - и что же?

И Сергея Есенина Беленький произвел в сионисты, опять-таки оставив тридцатифевральскую метку как фирменный знак:

Никогда я не был в Палестине,

Ты меня не спрашивай о ней.

Я в твоих глазах увидел море сине,

В полумраке голубых огней.

Не ходил я в Хайфу с караваном,

Не возил я шелк туда и хну.

Наклонись своим красивым станом,

На коленях дай мне отдохнуть.

Или снова, сколько ни проси я,

Для тебя навеки дела нет,

Что в далеком имени - Россия -

Я известный, признанный поэт.

У меня в душе звенит тальянка,

При луне собачий слышу лай.

А не хочешь, ты, израильтянка,

Увидать далекий синий край?

Я сюда приехал не от скуки -

Ты меня, незримая, звала.

И меня твои лебяжьи руки

Обвивали, словно два крыла.

Я давно ищу в судьбе покоя,

И хоть прошлой жизни не кляну,

Расскажи мне что-нибудь такое

Про твою веселую страну.

Заглуши в душе тоску тальянки,

Напои дыханьем свежих чар,

Чтобы я о дальней северянке

Не вздыхал, не думал, не скучал.

И хотя я не был в Тель-Авиве -

Я тебе придумаю о нем.

А твои глаза как море сине,

Голубым колышутся огнем.

(Журнал "Красная новь" 30.02.1927)

В своем Живом журнале Марьян - напомним, автор незабвенной тети Сони из репертуара Клары Новиковой, - весомо, грубо, зримо пишет по поводу своих стилизаций:

"Что бы я ни делал, все равно найдутся идиоты, которые скопируют нижеприведенный текст без этого замечания, не обращая внимания на даты. И пойдут гулять по миру неизвестные стихи Есенина и Маяковского. И будут их друг другу пересылать, публиковать в еврейских и антисемитских изданиях.

Так же как было с моей статьей Ленина "Сионизм и классовая борьба в Палестине", которая теперь официально считается принадлежащей перу вождя мирового пролетариата".

* * *

Прощайте, Марьян. Ваш след на этой бренной земле останется если не навечно, то надолго - как минимум, пока остаются на белом свете ценители качественного юмора и хлесткой сатиры.