Фильм был снят в 1999 году. Это не прорыв в киноискусстве, не новое слово мастерства сценаристов. Не некая культовая история, на которой воспитывались и набирались эстетической и общественной зрелости многие и многие зрители. Фильм сняли, получили за него какие-то призы. Но, вероятно, кому-то эта картина и проблемы, которые она затрагивает, показались важными. И в беэр-шевском театре, - театре, который нередко радовал зрителей качественными и яркими работами, - решили возродить эту историю про рок-группу в Крайотах, в далеком от всякого столичного шума городке. И ввести в ткань маленького рассказа про маленьких людей, про их амбиции и надежды, фрагменты выступлений Голды Меир, атмосферу тревоги (близится Война Судного дня), "вулканическую" лаву и командорские шаги истории. Пьесу по мотивам киносценария Амира Бен-Давида и Моше Зондера написала Эйнат Барановски. Режиссером выступил Эльдар Гохер-Гройсман. Спектакль назвали так же, как фильм: "Перекресток Вулкан".

…1973-й год. Все события музыкальной драмы спрессованы примерно в одну неделю, которая отделит мир от войны, покой от череды трагедий, навсегда изменит судьбы и страны, и героев этой истории.

Сценограф Рои Ватури, по-видимому, решил, что чем более ветхими, замшелыми, радикально-несовременными будут декорации, тем больше жизненной правды проклюнется в это театральной версии старого кино… Тот же принцип воплотился и в костюмах спектакля (художник Гили Кохави). Душные тряпки, безнадежно устаревшая мебель - энергии и правдивости происходящему на сцене не добавляют. Спектакль обозначен как "музыкальная израильская захватывающая драма". Драматургическая основа этой "вулканической" музыкальной новеллы-ностальжи, на мой взгляд, не содержит глубины. Никакой.

Бар "Перекресток Вулкан". Дыра с явным налетом гордой бедности и беспросветной пустоты в кассе. И группа молодых людей, которые мечтают прославиться, вырваться из своей провинции, дружбы и неопытной влюбленности. Все скромненько, банально, до боли наивно, немного пафосно. Очень вторично…

Тель-авивский продюсер приезжает в глушь послушать местную группу - но всерьез заинтересован только в солисте. Миха Шели, поющий, благородный, пытается разрешить дилемму: уехать и бросить группу, или остаться - и навсегда расстаться с мечтой о большой сцене, о славе и новой интересной жизни… В эти нехитрые сюжетные перипетии вплетаются несколько любовных и музыкальных аккордов. Одна из героинь, новая репатриантка, очень всерьез учит иврит, вживается, врастает в израильскую почву, находит свою любовь. К слову, влюбленный в нее юноша-сабра заучивает на русском языке: "Я к вам пишу, чего же боле…". Лично мне, - и исключительно мне - это кажется немного безвкусным. Неужели сам факт обращения к Пушкину уже должен сразить нежное девичье сердце?..

Ладно, Бог с ним, с Пушкиным. На сцене разворачиваются несколько новелл-крошек, в которых затрагивается и жестокость, садизм (восходящая звезда-футболист и его девушка), и испытание надеждой и мечтой, и вопросы дружбы. И все они довольно плоско и бескрыло воплощаются на сцене. Актерам этого спектакля не позавидуешь. Играть здесь нечего. Хотя участники стараются.

Действие вязнет между моментом истории и провинциальными буднями. Но есть в этом спектакле одна бесспорная удача. Это Габриэль Демидов в роли Михи Шели. Он музыкален, естественен, прекрасно двигается. Держит натянутой живую нить общения с партнерами. Умеет сыграть "второй план", показать глубокие переживания, заставляет зал с интересом следить за своим героем. Такому актеру играть "вулканическую историю с музыкой" - все равно, как если бы драгоценную гитару использовали для заколачивания свай…

Но лиха беда начало. Габриэль Демидов возник как актер, беэр-шевский театр ему обеспечил подмостки и зрителей - а роли, драматургический материал и режиссеры обязательно появятся. Не может быть иначе…

…В серебристом тумане черно-белого экрана старого телевизора - Голда Меир. На дворе - год 1973-й. Страна Израиль на пороге войны. На перекрестке. Музыка и лирика уводят в сторону от грустных мыслей. Хотя бы немножко…