Я пошла смотреть спектакль "Квартет" в театр "Идишпиль". Играли его в этот вечер на сцене "Гейхал ха-Тарбут" в Ришон ле-Ционе. Я смотрела "Квартет" в четвертый раз. И не потому, что мне нечем заняться. Просто я боюсь, что больше такого счастья, такой удачи в моей жизни не будет. Но не только в моей - ограблены все израильские зрители. Потому что все сотрудники театра "Идишпиль" получили "уведомления о прекращении деятельности". Иными словами - о закрытии театра.
Колокол качнулся и загрохотал над всей театральной жизнью нашей страны. Не спрашивай, по кому он звонит - колокол всегда звонит по каждому. И по мне, и по тебе. И по всему театральному братству.
Закрытие газеты, театра, культурного проекта - беда. Беда - и я не нахожу других слов, чтобы это событие обозначить. Я люблю чудесный, выразительный язык - идиш. У него долгая и плодотворная прекрасная жизнь. Верю, что идиш будут знать наши правнуки. А теперь у меня внутри (что там: душа, национальная гордость, еврейская моя галутная боль-память?) все горит от стыда за израильскую культуру и от бессилия.
Закрытие театра на идиш - плевок в лицо культуре еврейской страны. И предательский выстрел в спину каждому, кто этот театр любовно растил и строил, кто вел его к успеху через жизненные бури и финансовые ухабы.
Первым знакомым, которого я увидела в уютном фойе, оказался главный художник по свету "Идишпиля", влюбленный в искусство театра и всегда, неизменно и благородно ощущавший этот театр своим домом - Миша Чернявский. В мире израильской культуры этого человека знают и ценят. Сотни спектаклей были "освещены", стали зрелищными в истинном смысле этого слова благодаря мастерству Миши Чернявского. Мы поговорили с ним о горестных новостях.
Помолчали…
Итак, "Квартет". Произведение модного на протяжении долгого времени, остроумного и знающего секрет успеха у публики драматурга Рональда Харвуда (его настоящая фамилия Хорвиц). "Квартет" - пьеса, написанная для четверых солистов. Для четырех звезд сцены. И режиссер Миша Теплицкий сумел собрать и вдохновить именно такой звездный ансамбль. Даже на фоне немногих громких успехов в театральной жизни Израиля (таких сегодня не очень много, но они имеются!) - спектакль "Квартет" выделяется. Это несомненная удача его создателей.
В этом зрелище есть и печаль (речь в пьесе и спектакле идет о тех, кто проживает свои "золотые годы" в доме для ветеранов сцены), и юмор: улыбки и анекдотические ситуации помогают обитателям этого дома не сойти с ума и не впасть в уныние.
Тенор Реджи (достойная, интересная работа Исраэля Трайстмана) всю жизнь любит и ненавидит одну женщину. И этот ядовитый мед окрашивает и питает его дни. Он скрытен и раним, щеголеват, но беззащитен. В знаменитом квартете из "Риголетто", который записан на диске, он выступал Герцогом. Актер очень точными штрихами создает глубокий сценический образ, показывает человека, который по привычке, по инерции одевается с иголочки и использует тонкий парфюм. Он благороден, и при этом обидчив, и по-детски отчаянно воюет за свой утренний джем. Легко переходит от серьезной темы к смешному и банальному. И пытается не прозябать, а жить полнокровной жизнью.
Сиси - милая, женственная. Незлобивая. Умеет найти приятное даже в своей повседневной жизни. Бывает, что и плачет, обижается, Ее точно и увлекательно играет Эсти Нисим. Ее героиня забывает какие-то мелочи и тревожится по пустякам, но в целом она жизнерадостна и прелестна. Она пела Маддалену в "Риголетто". Ее самая высокая лирическая нота в спектакле - рассказ о том, как она потеряла оставшуюся в родной Польше семью, оказалась на чужбине с недоброй теткой… Актриса естественна и убедительна, и ведет свою линию в спектакле очень трепетно и верно.
Джин, бывшая жена Реджи, его Джильда - эксцентричная эгоистка, утратившая когда-то свой дивный голос и потерпевшая крах в личной жизни. В этой роли (точнее - в этой партии, ведь ветераны еще сильны в опере!) хороша Нета Яшчин. Она громкая, яркая, победительная. И при этом несчастная. Финалом жизни кажется ей этот дом престарелых, где все для нее выглядит таким мрачным. Но в гриме, перед выступлением, когда перед ней вдруг открывается возможность выйти на сцену, - она оживает, и сияет, и царит…
Велвл в квартете был шутом Риголетто. И он со счастливой деловитостью прилаживает на спину горб своего сценического героя, а горб похож на сложенное крыло… В этой роли - блистательный, проникновенный
Андрей Кашкер. Этот актер мог бы, - да просто должен! - сыграть множество самых разных прекрасных ролей на израильских сценах. Его масштаб, многогранность таланта этого требуют. Театр "Идишпиль" раскрыл талант этого изумительного мастера, но не полностью, далеко не полностью. В характере его героя в "Квартете" - целое море запоминающихся оттенков и красок. Искренность, тепло. Он так нежно и светло вспоминает покойную жену, и играет при этом ловеласа и дамского угодника. И немножко хулиганит. И сам себя веселит. И за весельем скрывает боль и тревогу.
Музыка великого Верди (соавтором которого в этом спектакле выступает талантливый композитор Евгений Левитас, создавший вдохновенный, неповторимый и очень театральный мир, драгоценную звуковую раму для актеров) будит в зрительских душах красоту и поэзию. Полина Адамова искусно нанесла на стены нечто гризайлевое, буколическое; маленькую старую веранду превратила в мини-вселенную, и одела героев спектакля в прекрасные облачения, много добавляющие к смыслу истории и усиливающие режиссерский замысел.
"Квартет" - это спектакль не о закате жизни и не об уходе из нее. И даже не о том, как больно потерять любимую профессию. Он о силе человеческой души, о неугасимости любви и о вечной молодости сердца. О том, что каждый из нас очень многое может создать, изменить, обрести. Даже на закате жизни. Даже тогда¸ когда слезы о несбывшемся туманят глаза.
Я смотрела спектакль - и плакала. Было так больно и горько сознавать, что замечательного театра больше не будет. Что зрители смирятся с этим. И занавес опустится навсегда. И эти реплики, и музыка, и финальная сцена, когда участники квартета машут руками в темноту - окажутся моим последним воспоминанием о великолепном театре "Идишпиль".
"Господи, - думала я, - если Ты говоришь на идиш, и даже если делаешь это нехотя - помоги! Ты же все можешь. Ах, как они это чудесно сыграли, как трогательно, как нежно… Неужели это закат?.."