Офер Гитай прожил в Беэри пять лет. Он женат, отец трех дочерей, младшей из которых два с половиной года. 7 октября после почти 14 часов пребывания в защищенной комнате (МАМАДе) он вместе со своей семьей был эвакуирован. Сейчас, как и большинство членов кибуца, Офер находится в гостинице на Мертвом море, а по поводу будущего у него гораздо больше вопросов, чем ответов.

Беседовал Габи Вольфсон.

Офер, когда вы покинули Беэри?

Поздно вечером 7 октября. Солдаты переходили из дома в дом, эвакуировали одну семью за другой. Нас собрали всех вместе неподалеку от кибуца, и когда приехали автобусы, нас отправили в Нетивот, оттуда - многих в Тель-Авив, а оттуда большинство отправилось на Мертвое море, туда, где большинство общины находится в настоящий момент.

И весь этот маршрут: Беэри - Нетивот - Тель-Авив - Мертвое море вы проделали в один день, 7 октября?

Да. Разумеется это все продолжалось и в ночь на 8-е. Кстати, были люди, которых эвакуировали только 8-го.

То есть, они находились в осаде более суток.

Да. Только в воскресенье их вывезли.

Если мы возвращаемся к событиям того дня, сколько часов взаперти провели вы?

Мы были заперты в МАМАДе с половины седьмого утра до девяти вечера. Я не помню точно часы, но примерно такое время.

Террористы проникли в ваш дом?

Нет, к нам в дом они не вошли, по счастью, но были совсем рядом, возле окна нашего дома. Убили одну соседку, еще одну похитили. Они подожгли несколько домов рядом с нами. Я даже не могу объяснить, почему они не проникли в наш дом. Просто повезло.

Сколько человек в вашей семье?

Нас шестеро, но на протяжении многих часов нас было в МАМАДе 13 человек, так как к нам присоединились еще одна семья и одна молодая пара. Они сбежали из своих домов и прятались у нас.

Сказать, что 13 человек в МАМАДе - это тесно, значит ничего не сказать.

Да, именно так. Тесно, половина из нас маленькие дети. Им нужно в туалет, они хотят есть, пить. Это очень тяжело. Очень. При этом вы можете себе представить, что в панике и взрослые. А страх показывать нельзя, надо как-то успокаивать детей. К тому же надо хранить тишину. Шуметь в этой ситуации почти равносильно гибели.

Сколько лет самому младшему ребенку, который там был?

Два с половиной года.

Что с ними происходило в это время?

У меня три дочери. Два с половиной года, пять с половиной лет и восемь с половиной лет. В какой-то момент я вышел из МАМАДа, чтобы принести им компьютер. Потом они были заняты играми и немного отключились от кошмара ситуации, в которой мы находились. С нами был мальчик-подросток, который тоже довольно долго был занят телефоном, а потом помогал занять младших. Сложнее всего было занять младшую. Она разумеется не спала в тот день. Ей было тяжело, всем нам было тяжело. Тяжелый день. И когда нас уже эвакуировали из дома, то привезли на территорию возле кибуца, где собирали всех. Представьте себе ситуацию - ночь, слышны выстрелы, все время звучит сигнал "Цева адом". И так - два часа. Только через два часа приехал автобус, которым мы уехали в Нетивот.

Что вы видели по дороге из дома на территории кибуца?

Должен сказать, что мои защитные механизмы работали видимо так сильно, что я не видел ничего. Честно. Люди, которые были там со мной, рассказывали потом, что мы видели очень многое. Видели тела, сожженные дома, машины. Я не видел ничего. Просто ничего. Видел солдат, видел машину, которая нас забрала, видел своих детей. Больше ничего.

Те, кто были с вами, в том числе дети, видели.

Да. Конечно. Да.

Потом вы приехали в Нетивот.

Да, это было уже около полуночи. Там мы смогли хотя бы положить детей на матрасы и дать им поспать. Но уже через час или полтора нас отправили на Мертвое море. Туда мы приехали под утро.

Через Тель-Авив?

Нет, нас уже отправили напрямую. Первые семьи, которые были эвакуированы из кибуца около шести часов вечера, поехали сначала в Тель-Авив, и только потом на Мертвое море. Остальные, те, кого эвакуировали позднее, поехали прямо туда.

И приехали под утро.

Да, мертвые от усталости. Среди нас, разумеется, были раненые той или степени тяжести. Некоторые люди в копоти, некоторые с затрудненным дыханием, так как террористы пытались поджечь их дома. Было очень тяжело.

Кто вас встретил в гостинице, кроме персонала?

Никто. Только персонал, который надо сказать, делает все от него зависящее, чтобы нам помочь. Действительно делают все возможное, и мы за это очень им благодарны.

Все эвакуированные жители Беэри находятся в одной гостинице?

Большинство. Не все. Большинство находятся в гостинице "Давид Ям а-Мелах". Нас здесь около 800 человек. Еще примерно 70 человек находятся в гостинице "Эйн Геди" неподалеку, примерно 20-30 находятся в гостинице в Тель-Авиве. И есть несколько семей, которые предпочти отправиться к родственникам в разных районах страны. Но большинство - да, в одной гостинице.

И что дальше, Офер? Сколько времени вы пробудете в гостинице?

Столько, сколько понадобится, и, судя по всему, мы говорим о достаточно продолжительном времени. Именно поэтому мы начали создавать здесь какие-то образовательные структуры для детей. Мы понимаем, что будем здесь не один день, и надо как-то организовывать жизнь, в первую очередь для детей, но и для нас тоже. В то же время мы начинаем искать альтернативное место для жилья. Понятно, что мы не хотим застревать в гостинице слишком надолго. И в то же время очевидно, что все потребует времени. Я надеюсь, что в течение месяца, может двух, у нас уже будет место, где мы сможем начать обживаться. Это, конечно, оптимистичный прогноз, скорее надежда.

Как продвигается поиск такого места?

Непросто. У нас есть рабочая группа, которая ходит буквально с места на место, проверяет, оценивает. Проблема Беэри заключается в том, что нас очень много. Нам нужна территория, где могут поселиться примерно двести пятьдесят семей. Немного мест в Израиле приспособлены для такой большой общины. И если даже найти такое место, туда надо подвести коммуникации, установить здания. Это требует времени. Посмотрим.

Когда вы говорите о зданиях, то имеете в виду, я полагаю, временные строения - караваны, каравиллы.

Да, это один из возможных вариантов, безусловно.

С кем вы контактируете для принятия решений, для их реализации?

Прежде всего, у нас есть руководство кибуца. Это люди, которым мы доверяем и на которых полагаемся. К тому же есть добровольцы. Совершенно потрясающие люди, которые помогают нам организовать все, что необходимо. На всех уровнях: организационном, образовательном - любом. Мы им действительно очень многим обязаны и очень благодарны.

Где правительство во всей этой истории?

Министерствам потребовалось больше времени, чем добровольцам, для того, чтобы появиться у нас. Сейчас они начали нами заниматься, но для этого потребовалось очень интенсивное давление с нашей стороны. Мы живем в ощущении, что нас дважды бросили на произвол судьбы. И в ту субботу, и потом.

В ту субботу, я полагаю, вы имеете в виду незащищенность поселка и позднее появление армии.

Да. Но и потом я не могу сказать, что кто-то спешил нам помочь, кто-то интересовался, в чем мы нуждаемся. Нам приходилось гоняться за чиновниками, за представителями правительства.

И когда они появились?

Постепенно, каждый в свое время, но это было капля за каплей. Потребовалось наше агрессивное давление для того, чтобы они начали нам помогать.

Но вы сказали, что многие люди приехали ранеными. Кстати, полагаю, что и ранеными душевно, психически.

Безусловно.

И если правительства, государства тут не было, то кто им помогал?

На наше счастье, мы столкнулись с хорошо организованной сетью гражданских организаций. Это было потрясающе - как волонтеры оказывали нам помощь практически во всем. Государства не было, а волонтеры были.

Я возвращаюсь к теме психологической помощи. После того, что вы прошли, такая помощь необходима. Кто вам ее оказывал?

Здесь есть лучшие специалисты, которые оказывают помощь людям всех возрастов - от детского сада до пенсионного возраста. В этом счастье.

Офер, чем вы занимались до эвакуации из Беэри?

Я педагог, занимался подготовкой педагогов в рамках проекта "Хотам".

И как вы справляетесь сейчас экономически?

Прежде всего, надо понимать, что кибуц Беэри был очень сильный экономически в мирное время. Мы сами создали себе места работы, а правительство обещало дать чеки для покрытия всего, что необходимо.

Приведите пример тех мест, которые вы создали? Например в системе просвещения.

Мы открыли детские сады, которые являются копией того, что было в кибуце. Детские сады открыло движение "Дрор Батей Хинух" и сделало это великолепно. Оно же сейчас помогает нам открыть начальную школу, которая начнет работать в ближайшую неделю-две. Пока что старшие получают помощь в рамках неформальной системы просвещения. Это далеко не идеальное решение, мы должны организовать для них нормальную систему школ.

Как вы поддерживаете отношения с людьми, которые находятся в других гостиницах и других районах страны?

Для нас это очень важная тема, так как одна из наших главных задач - сохранение общины. Мы создали программу, которая включает беседы в режиме онлайн и иные мероприятия, которые могут помощь нам остаться общиной. Мой друг, например, который находится у родственников на севере, принимает активное участие в таких встречах. В эти дни мы выпускаем первый номер онлайн-газеты нашего кибуца. Это поможет людям поддерживать связь с происходящим в нашей общине.

Скольких знакомых вы потеряли в тот страшный день?

Не было ни одного человека, которого я не знал. Кибуц - это очень маленькая группа людей. Даже если кто-то не был личным другом моей семьи, я знал его по совместным трапезам в столовой, по играм моих и его детей. У моей дочери погибла подруга. Это коснулось всех.

Среди жителей Беэри есть и те, кто сейчас находятся в Газе.

Да... И для нас нестерпима мысль, что часть наших соседей похищена. Просто нестерпима.

Вы вернетесь туда, где жили до 7 октября?

Это вопрос, точного ответа на который ни у кого нет. Кто-то говорит, что вернется, кто-то говорит, что хочет создать Беэри в другом месте.

А вы?

Признаюсь честно, у меня нет ответа. Я приму решение в зависимости от того, что лучше для моих дочерей. У меня три дочери, и мои решения продиктованы лишь тем, что хорошо для них.

В каком состоянии дочери сейчас? Старшая уже в том возрасте, когда все понимают и задают вопросы.

Да, и ей непросто. Дети получают психологическую помощь, но им очень непросто.