Бабушка ее бежала в 1942-м из гетто Звенигородки. Сыну в 2000-х делали брит-милу в киевской синагоге Бродского. Дочь в позапрошлом году приняли в иерусалимскую религиозную школу "Бейт ульпана". Однако всего этого (включая документы, датированные 1944 годом) оказалось недостаточным для израильского консула, чтобы признать беженку из разрушенного Мариуполя еврейкой.

Сейчас бизнесвумен (владелица мини-отеля и цеха по переработке овощей) Марина Сташенко живет в США по спонсорской визе U4U, но мечтает вернуться в Израиль, где чувствует себя дома и где осела почти вся еврейская община Мариуполя, вывезенная равом Менахемом-Мендлом Коэном. Далее мы предоставим слово ей.

"Тушенку бери, сахар, масло"

Ночью 24.02.2022 я крепко спала и проснулась от телефонного звонка подруги из Киева. А потом позвонила еще одна подруга: "Ты что, спишь?" "Вообще-то да, - отвечаю, - 5:30 утра". А она: "Так война же началась!"

В этот день я должна была везти 13-летнюю дочку в Одессу - она поступила в иерусалимскую религиозную школу "Бейт ульпана", и их представитель Рина Легай приезжала в Украину за детьми.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

Первое чувство - растерянность. Когда по радио рекомендовали сделать запасы воды и еды, сказала маме срочно приезжать ко мне - она у меня близко к зоне разграничения с ДНР жила. Часов в 9 утра мы отправились в супермаркеты, но было поздно - все уже размели. Я много лет связана с торговлей, поэтому пошла по маленьким магазинчикам, которые хорошо знала. Как сейчас помню, спрашиваю знакомую продавщицу, а что брать-то? "Тушенку бери, сахар, масло" - как она посоветовала, так и сделали.

Все равно чувство ирреальности не покидало. Восемь лет назад уже пытались захватить Мариуполь, даже референдум провели, но город быстро отбили. Надеялась, что так будет и на этот раз. Буквально за неделю до войны - 16 февраля - Зеленский приезжал в город вместе с Ахметовым. Тот строил большой университет и сказал, мол, строил, строю и буду строить - Мариуполь станет европейским городом. В общем, мы просто решили переждать, думала, за выходные все вернется на круги своя.

Но обстрелы усиливались с каждым днем, а 2 марта началась блокада. Люди разобрали тротуарную плитку, складывали мини-печки из кирпичиков и на них готовили. Когда закончилась вода, начали топить снег, а потом спускали воду из аквариумов - рыбок выбрасывали, а эту воду цедили через марлю и пили.

Вскоре прилетело в роддом по соседству с нами. В доме вылетели все окна, потом загорелся примыкающий к зданию небольшой торговый центр. 6 марта ТЦ полностью сгорел, и огонь перебросился на нас. Сначала выгорели два подъезда, потом третий и, наконец, мой четвертый - рухнули перекрытия, от дома остались одни стены.

Две близкие подруги потеряли мужей

Мы к тому времени уже уехали в пригород - у нас там частный дом, отапливаемый подвал, маленькая печка. Почти три недели ночевали в подвале - я с дочкой и мои родители.

Русские туда тоже дошли - 19 танков я насчитала, кружились по селу, перепахали все дороги, но никого не трогали. Везде ходили в форме, с автоматами, когда мы их увидели, то вообще забаррикадировались в подвале - нос боялись высунуть на улицу.

Очень много друзей пострадали. 8 марта в поселке Садки начался артобстрел - там мой бывший муж живет с новой семьей. Вышел он покурить, в этот момент прилетело, очнулся лежа на земле в пыли и грязи, поднял голову - полдома снесло. Слава богу, дети находились в другой половине.

А соседский дом, где жил наш друг боксер с семьей, разрушен полностью, девять человек погибли.

Две близкие подруги потеряли мужей. Юра погиб от осколочного ранения - просто уехал и не вернулся … А Илья Губенко - лучший наш друг, еврей, прятался с семьей в подвале - 22 человека их было с друзьями и соседями. Его дом к тому моменту уже разрушили. Илья отвечал за еду - каждое утро готовил на мангале, грел воду, кормил взрослых и детей. Только тещи не было с ними, и жена очень переживала - как там мама под обстрелами. В общем, решила за ней ехать, но сломала ногу. И Илюша ей говорит - Люба, я сам съезжу.

И вот он с еще одним нашим другом - Лешей - поехали за мамой Любы в центр города. Начался обстрел, Леша успел забежать за угол дома, а Илья - нет. Когда чуть стихло, бегал четыре часа, звал Илью, искал среди живых, ходил между тел и не мог поверить, что того убили. И вдруг опустил голову, и увидел Илью… Он серого цвета, открыты глаза и рот - осколок попал в сонную артерию. Забрать тело Леша не смог - Илья был очень крупным, да и стреляли еще. Тело пролежало там четыре дня, потом смогли похоронить во дворе больницы №2. А Люба доехала со сломанной ногой до Днепропетровска, там ей наложили гипс, и так через всю Украину и Европу она вела машину - спасала детей и маму Илюши.

Провели по минному полю

19 марта рано утром я все-таки решилась выбираться в Запорожье. Блокпосты стояли через каждые 100-200 метров, устала их считать. Первый был перед Бердянском - обыскали машину, но разрешили дочке остаться в салоне - было очень холодно, минус 12. А мы с документами ушли - прямо в поле был вырыт окоп, и туда запускали людей, переписывали их данные и т.п.

По дороге попадали в дымовую завесу, ехали мимо сгоревшей техники - танков, БТР, легковушек, рядом двигались разбитые машины - люди прикрывали окна целлофаном, скотчем приклеивали, тряпками закрывали. И везде надписи: "Дети".

Доехали до Васильевки, а перед нами взорванный мост. И вдруг видим поворот с трассы направо - заезжаем в какое-то маленькое село, там люди сидят на лавках - это проводники, от дома к дому провожают машины, знают тропки по минному полю. На выезде из села вижу блокпост, блин, опять они… И тут показался желто-голубой флаг - мы окна открыли, кричали "Слава Украине!".

Хождение по консулам

В Запорожье большой пункт приема беженцев, еда, ночлег. Неделю у друзей пожили и поехали в Днепр, там я машину оставила - на спидометре всего 800 километров было - и эвакуировалась при помощи ЕА "Сохнут" в Кишинев. Прошли консульскую проверку, репатриировались, а в Израиле - новые неприятности. Консул по имени Рон Шехтер заявил, что у него много вопросов к нашим документам и потребовал выписки из книги актовых записей. Знал, разумеется, что архивы в Украине сейчас закрыты, война идет, но подчеркнул, что "не ставит невыполнимых задач".

Мой сын обратился к депутату Верховной Рады Ирине Геращенко, она помогла с доступом в архив, там сделали копии этих записей, и мне их прислали, заверив апостилем. Мы снова пришли к консулу и услышали, что там нет какой-то подписи и печати. Я объяснила, что бабушка моя - Раиса Моисеевна - родилась в 1923 году, а это свидетельство №321 - восстановленное, и выдано в 1944-м. "Вы хотите сказать, что в том году 321 человек запросил свидетельство о рождении?", - спрашивает консул. А что в этом странного, фронт уже был в Беларуси, а в Черкасской области, где выдано свидетельство, люди как раз восстанавливали документы. Это прошитая книга, хранится в государственном архиве, есть фото, выписки, апостиль, что еще нужно? "Нет", - говорит, - "у вас поддельные документы". И дал нам отказ.

После этого мы пошли с этими же документами к другому консулу. Тот очень внимательно меня выслушал, посмотрел документы и сказал, что даже подтверждение не требовалось. Но у вас отказ. Поэтому нужно подать апелляцию, что мы и сделали 9 мая 2022 года.

Бабушка была еврейкой, моя дочка поступила в религиозную школу, сын постоянно посещает синагогу, брит-милу ему делали в киевской синагоге Бродского, раввин Мариуполя Мендл Коэн нас знает, дети ходили в еврейский детский сад, а потом в еврейскую школу. У нас очень дружная община была, все собиралась в синагоге по шабатам и праздникам, мы и в Израиле создали мини-землячество. Но всего этого оказалось мало…

Дома больше нет

Глава еврейской общины Черкасс тоже делал запрос, убедился, что это не подделка, а официальный 199-страничный документ, причем, свидетельство бабушки находится в середине актовой книги - его нельзя было туда вставить.

Бабушка была в гетто и лагере в Звенигородке. Ее мать и младшую сестру Полину расстреляли немцы, а она со второй сестрой, Идой, бежала. Рая ушла в партизаны, а Ида работала в госпитале санитаркой. После войны Рая вышла замуж, родилась моя мама, семья переехала на Донбасс и много лет прожила в Жданове (ныне - Мариуполь). А Ида в свое время эмигрировала в США, давала интервью Фонду Спилберга - рассказывала о лагере, как они бежали, как их прятали…

Сейчас у меня нет никакого статуса - я не понимаю, сколько дней могу находиться в Израиле, и когда меня отсюда выгонят. Да и куда…

Я вышла из самолета в Тель-Авиве в теплом спортивном костюме и жилетке. Все, что у меня есть сейчас - принесли израильтяне. Дома больше нет, сын остался в Украине, живет у друзей, его дом тоже разбомбили - крыша рухнула. Когда закончились бои и в город стали возвращаться люди, мы уже были здесь, в Израиле. Но наши соседи вернулись - и чудом заметили в траве у дома растяжку.

Как все это восприняли знакомые россияне? Моя лучшая подруга замужем за гражданином России - война застала его в Мариуполе, он тоже сидел в подвале, потом, вырвавшись из центра, приехали в наш загородный дом - умывались, отъедались. У него мама в Питере - ей 94 года. В России жить больше не захотел - уехал с моей подругой в Португалию, и оттуда звонит маме, мол, очень тебя люблю, но даже на похороны к тебе не приеду в эту страну. Он не бедный человек, огромный дом под Питером, две квартиры на Невском, говорит, ничего не хочу, мне стыдно быть русским.

Другие друзья - клиенты-москвичи, каждый год приезжавшие в мой мини-отель на 15 номеров на берегу моря. Причем, не на неделю приезжали, а на полтора месяца. Мы очень сблизились. Когда началась война, глава этой семьи позвонил, спрашивает: "Маринка, как ты?" "Жива", - говорю. "А у меня сын ушел в Нацгвардию", - делится он новостями. Москвич, 25 лет. Такие вот дела.

Хотели выселить всех

В июне 2022 года нас пытались выселить из гостиницы Министерства абсорбции - 34 взрослых и 13 детей, среди них один с ДЦП и два аутиста - все в статусе беженца. За три дня предупредили… Спасибо волонтерам, удалось отстоять.

А до этого я переболела Covid-19. Лечила медсестра по телефону, сказала… приложить лук к ступням и медитировать. Я предупредила о склонности к астме, о том, что нужны препараты, разжижающие кровь. Реакции ноль. Отправили на изоляцию, а на следующий день выгнали, мол, уже не заразна.

В августе при помощи подруги и одной дальней знакомой, выступившей гарантом, удалось снять квартиру в Хайфе. В день переезда у папы случился приступ, мы с мамой поехали за Скорой в больницу, а 14-летней дочери с перевозчиком пришлось самой перебираться с вещами в чужой город… К сожалению, операция не помогла, отца похоронили уже в Хайфе.

Дочь пошла в школу и уже через три месяца оказалась в общем классе - иврит у нее хороший (96 баллов), появились друзья, ей здесь очень комфортно. Я стала подрабатывать уборками в чудесной семье, которая рекомендовала меня своим друзьям - работаю по 10-12 часов, чтобы прокормить семью. Но, поскольку статус репатриантки не получила, язык учить не могла - не дают разрешение на ульпан…

27 мая 2023 года сын прилетел к нам в гости в Израиль. Было приглашение и обратный билет - все как полагается. Но его задержали в аэропорту и несколько дней обращались как с преступником. Забрали пояс, зарядку для телефона… Мне не разрешили передать ему даже носки, спасибо, что собак, которых он привез нам, разрешили покормить - это тоже непросто далось. Гарантийное письмо от адвоката, предложение внести залог - ничего не помогло - после четырех дней в депортационной тюрьме, его выслали.

В тот момент меня охватило такое отчаяние, что борьба с "Нативом" показалась безнадежной, я забрала дочь и улетела по спонсорской визе в США, где живет большая часть мой семьи. 19 июня мы приземлились в Нью-Йорке, а 21-го я получила страховку, покрывающую даже стоматологические услуги, и разрешение на работу.

Сейчас живем в Филадельфии, в материальном плане все замечательно - есть машина, живу в хорошем доме, но… не моя это страна. Тоскую по Израилю, где чувствовала себя дома. Не в последнюю очередь потому, что там осела почти вся наша еврейская община, вывезенная равом Коэном. И там осталась мама. В июне 2023-го она снова пришла в "Натив", но там даже не посмотрели привезенные ею документы, доказывающие, что тетя Ида была еврейкой, следовательно, ее родная сестра тоже еврейка.

Разумеется, 7 октября пережила шок - вторая война за два года… Никто из моих друзей не покинул Израиль, и мама по-прежнему там. Мои адвокаты (Марина Барановская и Алекс Паткин) сказали, что в случае опасности заберут ее к себе - у них есть мамад. Деньги с нас они уже не берут, говорят, что добиться для евреев гражданства Израиля - дело чести. Надеюсь на повторное рассмотрение нашего дела - должна же восторжествовать справедливость!

P.S. 14 февраля 2024 года мама снова была в "Нативе". Принесла дополнительные документы. Чиновник выслушал, обещал перезвонить через пару дней. Потом сообщил, что ответ будет через месяц. Прошло уже полтора месяца, удалось добиться лишь формальной отговорки - мол, документы отправлены на проверку, запаситесь терпением. Хотя терпение за два года борьбы почти иссякло. Я сижу в Штатах, но сплю и вижу, когда получу статус и вернусь в Израиль на законных основаниях.

Михаил Гольд, основатель проекта Exodus-2022 - для портала "Детали".

Проект Exodus-2022 посвящен сбору и публикации свидетельств еврейских беженцев от российско-украинской войны.

Впервые после Второй мировой и создания Государства Израиль десятки тысяч еврейских беженцев появились в самом сердце Европы. Их кровь, разумеется, не краснее крови других. Однако официальными целями российской "спецоперации" были объявлены денацификация и защита русскоязычного населения. Поэтому особенно показательны истории украинских евреев, чьи жизни были разрушены "освободителями от нацизма". Эти люди представляли собой объект двойной "заботы": и как евреи (для которых нацизм - эквивалент абсолютного зла), и как русскоязычные.

В рамках проекта собрано уже около 150 свидетельств, часть из которых опубликованы на шести языках: https://exodus-2022.org/testimonies-ru