Что может возраст лауреатов Нобелевской премии рассказать нам о творческой активностиДжеймс Мерфи (James Murphy), бывший вокалист группы LCD Soundsystem, совершил то, что он назвал самой большой ошибкой в своей жизни, в возрасте 21 года: тогда он отклонил предложение стать одним из сценаристов комедийного сериала, съемки которого должны были скоро начаться.Это был сериал "Сайнфелд" ("Seinfeld").После этого он долгое время не мог найти достойное место, работая сначала вышибалой в баре, а затем ди-джеем, прежде чем он выпустил первый альбом группы LCD Soundsystem в уже не столь нежном возрасте 35 лет.Возможно, Мерфи был старше большинства своих коллег по дэнс-року, однако, согласно новому докладу, опубликованному Национальном бюро экономических исследований (NBER), его путь к успеху является довольно типичным для тех людей, которые достигли значительных творческих успехов.Авторы этого доклада изучили наивысшие точки творческой активности великих изобретателей и лауреатов Нобелевской премии и пришли к выводу, что самым благоприятным возрастом для реализации творческого потенциала является промежуток с 35 до 39 лет.В XX веке пик творческой активности новаторов немного сдвинулся в сторону более зрелого возраста — отчасти это объясняется тем, что современным ученым приходится изучать гораздо более значительные объемы информации, чем их предшественникам.Более того, те люди, которые добиваются блестящих результатов в абстрактных областях науки, таких как искусство или физика, зачастую делают это в более раннем возрасте, чем те, кто получает Нобелевские премии за достижения в областях, требующих более широкого контекста, таких как история и медицина. Исследование, проведенное в 1977 году, показало, что лауреатам Нобелевской премии было в среднем 36 лет, когда они занимались той работой, которая принесла им мировую известность, однако химикам в среднем было 39 лет, а врачам- 41 год.Так почему пик творческой активности приходится на промежуток времени с 35 до 39 лет? Самым очевидным фактором здесь, несомненно, является образование: будущие ученые сначала ходят в школу с 5 до 18 лет, затем до 30 лет они получают свои научные степени. Затем они тратят несколько лет на то, чтобы освоиться в своей профессии, и вуаля! Вы внезапно открываете принцип неопределенности. Между тем, научные открытия реже совершаются в более зрелом возрасте, потому что с возрастом мы меньше вкладываемся в образование, и наши навыки и знания постепенно устаревают.Однако гуманитарные науки говорят нам о том, что гений с возрастом никуда не исчезает. Более 40% лучших стихотворений Роберта Фроста и Уильяма Карлоса Уильямса (William Carlos Williams) были написаны ими уже после того, как им исполнилось 50 лет. Поль Сезанн написал свои лучшие полотна непосредственно перед своей смертью.В докладе NBER говорится о том, что ученые-теоретики (предлагающие новые модели мышления), как правило, делают это раньше, чем ученые-экспериментаторы (предлагающие ответы на вопросы на основании существующих знаний), примерно на 4,6 года.Так происходит по двум причинам. Во-первых, ученым-теоретикам далеко не всегда нужно дожидаться, когда закончатся серии экспериментов и будут опубликованы их результаты. Во-вторых- и на это стоит обратить внимание- то, что они являются относительными новичками в своих областях, позволяет им яснее видеть те щели и ходы, которые ветераны уже не замечают.Вот как это объясняют авторы исследования:"Важнейшие концептуальные труды предполагают радикальный уход от существующих парадигм, и способность увидеть и оценить значение такого радикального ухода наиболее ярко выражена непосредственно после ознакомления с этой парадигмой, то есть прежде, чем она будет окончательно усвоена".Они цитируют Зигмунда Фрейда, который в своей книге "Цивилизация и недовольные ею" пишет: "Те концепции, которые я здесь суммирую, я впервые выдвинул в чисто экспериментальных целях, однако со временем они настолько мной завладели, что я потерял способность мыслить как-то иначе".Таким образом, гениальность проявляется именно тогда, когда опытный разум бросает на проблему свежий взгляд.

Ольга Хазан, "The Atlantic ", США