Впервые за долгие годы мы вспомнили, что это значит - быть единым народом и чувствовать боль других как свою собственную. Ряды сомкнуты, дух сплочения царит в стране. Но вот вопрос: насколько нас хватит?

Последние недели многим открыли глаза. Оказывается, мы можем быть другими - не равнодушными одиночками, крепко вцепившимися в "свое", а отзывчивыми, щедрыми братьями и сестрами, членами одной большой семьи, поставившими во главу угла "наше".

Полки супермаркетов пустели, потому что мы посылали товары на передовую. Добровольцы были готовы на все для солдат и их семей: собирать вещи, ремонтировать квартиры, сидеть с детьми, выгуливать собак… Мы не просто помогали своим защитникам - мы переживали за них, мы чувствовали их, как своих близких. И они тоже чувствовали это отношение. За всеми нашими подарками, за безыскусными детскими письмами различали главное - дух, который крепит их боевое братство.

Нам дорого дался этот рывок в единение, и цена еще не уплачена полностью. Старт был дан тогда, когда матери убитых подростков обратились к людям и стало ясно - они обращаются к общности, к народу, и он слышит их. Да, мы услышали, и, несмотря на боль, не скатились в ответную ненависть. Вместо этого мы проявили лучшие свои качества: встали плечом к плечу и, отплакав, не "разошлись по домам", как после других трагедий. Внутренне мы все еще стоим плечом к плечу.

Почему же тогда сыновья народа гибнут, а враг не сломлен? Неужели он так силен? Почему руководство страны не готово отдать армии тот приказ, которого ждут 80-90 процентов населения? Чего недостает нашему единству? И с кем на самом деле мы воюем: с жалким логовом головорезов или с самими собой?

Именно сейчас, когда мир в очередной раз не позволяет нам одержать верх и навязывает "односторонние перемирия", как будто желая спасти террористов, надо мысленно отвлечься от ХАМАСа с его ракетами и взглянуть на проблему в более широком ракурсе.

Этим летом нас объединил враг. Из-за него мы бегаем в бомбоубежища и навещаем раненных в больницах, из-за него содрогаемся от близких разрывов и несем посылки на сборные пункты. Но почему мы не были едины вчера, когда он копал свои туннели, когда набивал боеприпасами склады, школы и мечети? Разве допустили бы мы такое у себя под боком, если бы были одной семьей? Разве подвергли бы опасности жизнь своих детей? Разве смогли бы пропустить мимо ушей предупреждения жителей юга, слышавших, как под землей прокладывают ходы для убийц?..

Глупо грызть себя за вчерашнее. Время не отмотать. Что было, то было. Раньше мы жили каждый сам по себе, зато сейчас живем общими радостями и печалями, общей бедой и общей решимостью, общей болью и общей надеждой.

Но что будет завтра!? Вот что главное! Что случится, когда наступит затишье и ракеты перестанут ежедневно летать над нашими головами? Станем ли мы такими, как прежде? Уйдем ли с этой продуваемой ветрами, опаленной солнцем площади нашего единства? И если да, то чего оно стоит? И если да, то понятно, почему наши лидеры не отдают решающего приказа. Это не им, это нам всем не хватило духу пойти в единстве до конца и дотянуться друг до друга сердцами.

Ну а если мы готовы стоять насмерть, если не сдадим позиции сплоченного народа сразу после их взятия, тогда мы действительно едины. Тогда и война с ХАМАСом завершится полной победой.

Именно сейчас мы решаем исход этой войны и сейчас определяем то, что наступит после нее: очередная передышка на фоне нашего разобщения или движение к миру. Ведь сплоченность обязательно придаст нам сил и, в итоге, именно она положит конец войнам.

Сегодня, в этот самый миг перед нами встал вопрос, от которого зависит все наше существование: готовы ли мы пойти в единстве до конца? Какой же ответ мы дадим?

Олег Ицексон