Мужчины тоже подвергаются сексуальным домогательствам и домашнему насилию. Около 40% случаев - по отношению к мужчинам, но мужчинам жаловаться куда трудней. Если женщина придет в полицию, то ей тяжело, но там потихоньку меняется. Существуют лобби и общественные организации в защиту женщин. Вот если мужчина пойдет жаловаться - это как с женщинами лет 30 назад. Засмеют, и отправят домой.

Как-то неожиданно свершилась мечта анархистов. Израиль остался без полиции. Все полицейские генералы оказались замешаны в следствии о сексуальных домогательствах. СМИ и социальные сети полны сообщениями, слухами, домыслами и теориями заговоров.

Ясно лишь одно. Медленно, но уверенно уходит у нас эпоха израильского мачо. Трудно сказать, уйдут ли вместе с кодами сексуального хищничества и другие отрицательные черты израильского мачо - агрессивность, вседозволенность, веселое хамство, милитаризм, верхоглядство, всенипочемство, беспредельщина, антиинтелекутализм, ксенофобия. Для многих все это еще продолжает считаться доблестями, и имеет другие названия. Не буду спорить.

Искоренение сексуальных домогательств идет не так быстро, как хотелось бы. Не только среди мужчин, цитирующих пословицу, "если сучка не захочет, кобель не вскочит". Среди женщин тоже сплошь и рядом слышишь, мол, сами виноваты, а вот я себя так веду, что ко мне никто не приставал. У многих женщин это сексистское отрицание идет вместе с классовым отнекиванием - нет ни гендерной, ни классовой дискриминации; посмотрите, чего я достигла.

В деле борьбы с сексуальным хищничеством Израиль отстает от своего главного союзника лет на 8-10. В Америке такое скандалы уже в прошлом. Государство и корпорации здесь строго следят за тем, чтобы секса в их стенах не было. Не из-за широты души, а потому, что "неуставные отношения" нарушают функционирование корпорации, понижают производительность труда, вредят престижу бренда и создают нежелательные связи, которые трудно контролировать. Ведь пресловутый корпоративный коллективизм - team work предусматривает не горизонтальные связи с коллегами, а лишь вертикально подчинение.

В старом Израиле об этом не говорили. Да и сейчас еще живет убеждение, что "евреи не пьют, не бьют, за юбками не бегают". Бен Гурион и Голда всячески защищали культуру мачоизма, оберегали Моше Даяна и других бабников и насильников, как и тех, кто проявлял небрежное отношение к общественным средствам. Им казалось, что "новый ивритский человек" без местечковых комплексов - это осуществление сионистской мечты.

Сионисты жили в каком-то мифологическом мире, если могли с гордостью повторять цитату, мол, станем полноценным народом, когда у нас появятся свои воры и проститутки. И по умолчанию, сексуальные хищники, тоже. Хотя им стоило лишь почитать тогдашние тель-авивские, варшавские или нью-йоркские газеты, чтобы узнать, что у нас, евреев, всякой твари хватает.

Я служил у Ицика Мордехая в Пикуд Даром - штабе Южного округа АОИ. Там ни одной юбки не пропускали. Это считалось в порядке вещей. Даже спрашивать у женщины согласия считалось как-то лишним. По умолчанию считалось, что женщина для того и создана, а мужчина только того и хочет. Кстати, насчет мужчины, до сих пор многие мужчины и женщины не избавились от такого убеждения.

Однако нормы поменялись, а Ицик остался прежним. На том и погорел. Его жена тоже была такой солдаткой-студенткой, которую он вот так уложил в постель. Одной из многих. Она все терпела, а потом ушла. И с Даяном была точно такая же история, я еще застал людей, которые все это наблюдали, он семью бросил, а его молодая жена Рахель - просто оказалась той, кто выдержала все эти оргии, пережила ходока-мужа, но была вынуждена отдать большинство его награбленных коллекций древностей.

Не изменился и бывший президент Израиля Моше Кацав. Говорят, еще молодым мэром в Кирият Малахи он заслужил репутацию вежливого насильника. В 1992 году я начинал издавать газету. Я оставил женщину-репортера на собрании Ликуда, где был Кацав, тогда министр финансов. Она вернулась в контору вся красная, сказала, что не ожидала, что в Израиле в точности, как в ее родном Баку. Это старое поколение уже не перевоспитать, а только не мешать ему упасть, и помочь, если захочет, подняться. Я с удивлением смотрел выступления жены Моше Кацава. Она грудью стояла за своего мужчину, и в ее глазах, в ее языке жестов невозможно было разглядеть ничего, кроме гнева на обидчиков. Но мир изменился. В нем больше нет места "старым мачо". Кому-то их жаль, кому-то не очень - это уже эмоции, а не факты.

Погорел и бывший министр юстиции Хаим Рамон, не умевший держать при себе руки. Для Рамона, каким я его знал, персональная трагедия особенно велика. Где бы я его не встречал, Рамон не скупился на знаки внимания, просто человеческого тепла и участия. Куда бы Хаим не входил, его приход сопровождался улыбками, смехом, шутками, рукопожатиями, похлопыванию по плечу, дружескими объятиями и целованием с женщинами и мужчинами. В этом он сильно отличался от мелочных и "хитреньких" наших политиков, и тех, кто "стоя спят", и тех "конкретных", кто в упор не замечает людей, которые им не нужны. В отличие от большинства нынешних политиков у власти, Рамон умел добиваться результатов, а не только выигрывать выборы и сразу же готовится к следующим. Рамон попался потому, что связался с военнослужащей. В армии, как и в полиции, с гендерной дискриминацией и сексуальным хищничеством справится все-таки легче, чем в любом другом секторе израильской жизни.

Хоть Израиль не страна советов, а страна евреев, но, тем не менее, наши евреи любят давать советы. Соблюдающие сейчас советуют изучать "Масехет кидушин". Советуют изучать законы "ихуда" (уединения с женщиной), заветы "шмират эйнаим" (нескромное рассматривание женщины) и вообще Талмуд. Это мощно и замечательно. Особенно, если игнорировать некоторые замечания наших мудрецов, вроде того, что прозелит - как парша на голове Израиля.

Интересно только, почему там, где Тора изучается с детства, руки распускают куда чаще и наглее, чем в светских учреждениях. Вокруг этих тем существует заговор молчания, и женщина всегда сама виновата. Только если мальчиков начинают "портить", тогда для семей проблема. "Порченый" уже не жених.

Кстати, о мальчиках. Женщина - не единственная жертва, которую делают виноватой. Много чего в израильском обществе построено на том, что жертва "виновата в том, что хочется мне кушать/секса/ контролировать/владеть/ подчинять/ унижать". Сексуальное хищничество сплошь и рядом не имеет прямого отношения к любви, сексу, даже к похоти, а служит лишь символом власти, средством контроля, подчинения и унижения. Импульс власти куда сильней сексуального.

Мужчины тоже подвергаются сексуальным домогательствам и домашнему насилию. Около 40% случаев - по отношению к мужчинам, но мужчинам жаловаться куда трудней. Если женщина придет в полицию, то ей тяжело, но там потихоньку меняется. Существуют лобби и общественные организации в защиту женщин. Вот если мужчина пойдет жаловаться - это как с женщинами лет 30 назад. Засмеют, и отправят домой. Кое-где уже стали уделять внимание этому факту. В американских вооруженных силах выясняется, что хоть большинство жалоб на сексуальные домогательства подают женщины, но куда больше мужчин подвергается сексуальному насилию и домогательствам. Мужчин в армии куда больше женщин, а жаловаться куда трудней.

Мы живем во время торжества политик идентификации. Женщины будут получать все больше и больше преимуществ, как слабая и угнетенная гендерная группа. Это факт жизни, нравится он или нет. И то, что дело всплыло в предвыборное время, лишь подтолкнет этот процесс вперед.

Михаэль Дорфман