Рав Ашлаг (Бааль Сулам1) величайший каббалист, жил в наше время и знал, куда все покатится. Знал, что все начинается с Израиля, поэтому и требовал от Израиля услышать его. Не услышали.

29 ноября 1947 года ООН приняла план раздела Палестины на два государства – еврейское и арабское. Как же радовались все! Плакали от счастья, приникнув к радиоприемникам. Танцевали на улицах. Обнимались и пели, думая, что после всех страданий раскрываются перед ними ворота рая.

В субботу Бааль Сулам собрал учеников, пригласил всех, кто мог прийти.

Поднял шаббатний нож перед собой и показал его всем: детям, ученикам, соседям – всем.

На лезвии ножа острым гвоздем была выцарапана надпись: "Государство Израиль". Такого никогда не позволял себе сделать ни один ортодоксальный еврей.

– Я приветствую создание государства Израиль, – сказал Бааль Сулам. – Территориально оно создано и это уже шаг к независимости. Но она наступит только тогда, когда мы внутренне вернемся в Израиль. Мы еще не здесь. Будет много войн в пути. Приготовьтесь.

После субботы он попросил встречи с Бен-Гурионом (они уже встречались однажды), но тот не принял его. Тогда Бааль Сулам сам пришел к нему.

В окружении друзей и охраны Бен-Гурион шел по коридору. Бааль Сулам стоял у двери в его кабинет.

Бен-Гурион еще издали развел руками.

– Я не могу, не могу сегодня с вами встретиться, уважаемый рав Ашлаг, – сказал он и в голосе его слышалось раздражение.

– Это необычайно важно. Это необходимо! – Бааль Сулам попытался приблизиться к Бен-Гуриону.

– Мы введем обязательное преподавание Торы в школах, мы сделаем шаббат выходным днем…, – на ходу, чтобы отделаться, проговорил Бен-Гурион.

– Я говорю не об этом. Я говорю о цели создания государства, – сказал Бааль Сулам.

– Цель – дом для евреев, – у Бен-Гуриона не было сомнений.

– Цель – дом для Творца, – у Бааль Сулама тоже.

– Мне некогда спорить с Вами, – сказал Бен-Гурион.

– Снова прольется кровь, – ответил Бааль Сулам.

– Рав Ашлаг, 14 мая мы провозгласим независимость еврейского государства. И точка! – отрезал Бен-Гурион.

И прошел в свой кабинет.

Ночью Бааль Сулам давал урок. Он начал его так:

– Через 3 месяца, 14 мая, – сказал он, – будет объявлена независимость Израиля. 15 мая начнется война.

И действительно, ночью, с 14 на 15 мая 1948 года Египет, Сирия, Ливан, Трансиордания, Саудовская Аравия, Ирак и Йемен объявили войну Израилю.

– Написано в Зоар, – продолжил Бааль Сулам. – "И в то время пробудятся сыны Ишмаэля, чтобы пойти на Иерусалим,… и заключат они союз меж собой, чтобы уничтожить Израиль,… и пойдут с семи сторон… и наступит час бедствия Яакова…".

Свидетелями этого разговора были все ученики.

Бааль Сулам был настолько точен, что предвидел не только дни, но и часы начала войны.

– Не будет оружия в начале войны, – говорил Бааль Сулам. – Оно начнет поступать к нам через неделю из России и Чехии.

Так и было.

Во время войны уроки продолжались. Ученики сидели вокруг Бааль Сулама.

Не было случая, чтобы он ошибся.

В первый день войны, когда ситуация вышла из-под контроля, и, казалось, не будет выхода, он сказал:

– Перелом наступит через 21 день, в июле, во время десятидневных боев.

И никто уже не посмел усомниться в этом. (Так и произошло.)

– Мы возьмем Рамаллу и Лод и соединимся с Иерусалимом, – продолжил Бааль Сулам. (Так и случилось.)

Все уже понимали, что такое — не предполагать, а знать. Что такое — жить в этом мире, будучи уже над ним, постигнув его духовные корни. Тут не может быть ошибки.

20 июля 1949 года война закончилась.

24 июля Бааль Сулам стоял на сцене в зале заседаний и перед ним простирался забитый до отказа зал.

Победители хотели слышать только о победе.

Бааль Сулам о ней и говорил. Но, по-своему.

– Я сразу заявляю, что если вы меня не услышите сейчас, то через 70 лет мы получим государство, уставшее от войн, состоящее из людей, растерявших все идеалы и мечтающих только о том, чтобы как можно быстрее сбежать отсюда, – сказал он.

И тут же из зала кто-то выкрикнул:

– Какая глупость! Кто пригласил его сюда?!

– Мы празднуем победу, а не поражение! – поддержали его.

– Цель создания государства не в том, чтобы создать государство евреев. – Бааль Сулам не обращал внимания на крики. — Цель!.. создать государство… которое будет жить по высшим духовным законам.

Свистели. Стучали ногами. Кричали:

– Где были твои высшие законы, когда нас сжигали в Освенциме?!

Бааль Сулам не отвечал на вопросы, он знал, что он хочет сказать. И говорил.

– На этой земле, должен воплотиться Закон любви и единства. Это произойдет неминуемо. Вопрос: когда и как? В результате войн и бед или же согласием и добром. Мир ждет от нас только этого. Примера! Как жить во взаимной любви.

– Уберите его со сцены! – неистово завизжал кто-то.

– Нет всего мира! Есть независимое еврейское государство! – кричали из зала.

– Мы построим рай для евреев, сами, без всяких высших законов! – неслось со всех сторон.

– Вы не построите рай! – голос Бааль Сулама заглушил крики. — Никому не нужно такое государство, ни вам, ни всему миру. В нем нет Творца.

Все вскочили с мест. Свистели, топали ногами.

А он смотрел куда-то поверх голов.

И молчал.

Что он видел там?

Люди начали оборачиваться, пытаясь понять, куда он смотрит. И не видели ничего, кроме облупленной стены зала.

А он смотрел за нее.

– Доло-о-о-ой! – пронесся над рядами вопль.

И Бааль Сулам вернулся.

Колыхалась перед ним ревущая, разъяренная толпа.

– Долой его-о-о!!! – подхватили рты.

Зал дружно взвыл.

Бааль Сулам поднял руку.

– Я буду говорить, а вы будете молчать, – сказал он.

И сказал так, что все вдруг смолкли.

Замерев, смотрели на Бааль Сулама.

– Законом государства будет любовь к ближнему, – сказал он. – Основой – наше Единство.

Поразительно, но его слушали. Каждое слово входило.

– Государство примет этот закон. И станет центральной точкой мира.

И Бен-Гурион слушал его, выпрямившись в кресле.

Бааль Сулам ходил по сцене, взгляды всех были прикованы к нему.

– Мир не сможет существовать иначе в эпоху атомной бомбы, — продолжил Бааль Сулам. – Вы должны это понять! Мы примем Закон любви к ближнему, и мир последует за нами.

Над залом раскатывался его голос.

– Если вы не услышите меня сейчас, нас возненавидят все. Как главное зло человечества. Нас будут убивать, стирать с лица Земли, и мир будет безразличен к нашим стонам.

Он говорил отчетливо, выделяя каждое слово.

– И это Творец так устроил. Не связанные с Ним Законом Любви, мы не нужны никому. А потом придут третья и четвертая мировые войны, и бомбы сделают свое дело. У тех же, кто останется после разрушения, не будет иного выхода, и они примут закон справедливости.

Он остановился. Он так хотел, чтобы они услышали его!

– Мы должны стать примером для мира. И тогда не будет войн, нет им причины. Природа не будет мстить нам засухой, потопами, катастрофами, придет покой и равновесие – только потому, что каждый, в этой стране, возлюбит ближнего своего. И так раскроется нам любовь Творца. Все так просто. Думайте об этом. Но у вас мало времени.

Бааль Сулам повернулся и вышел из зала. Все провожали его взглядами.

Он уже шел по улице.

Окна распахнулись. Десятки людей смотрели ему вслед. Они еще не могли опомниться. Сказанное Бааль Суламом бродило в них, бередило мозг и душу.

И только когда он отошел метров на пятьдесят, они взорвались.

Как тайфун рванулся за Бааль Суламом их вой.

Они жаждали мести. Их обвели вокруг пальца. Их заставили слушать. Они услышали и сейчас хотели вырвать услышанное из себя. Но не могли.

Каждое слово Бааль Сулама вошло в их сердце.

И уже дало там свои ростки.

Бааль Сулам уходил по улице дальше и дальше.

За его спиной послышались шаги. Его нагнали несколько человек.

Он не оборачивался, ничего не боясь.

Это были Бен-Гурион и двое молодых парней, телохранители.

– Рав Ашлаг! – воскликнул Бен-Гурион.

Бааль Сулам остановился.

– Вы в это верите? – спросил Бен-Гурион. – Во все, что говорили?

– Я это вижу, – ответил Бааль Сулам.

Бен-Гурион смотрел на Бааль Сулама так, словно проверял его.

– Да. Я это вижу, – отчетливо повторил Бааль Сулам.

– Как там у пророка Ишаяу? – сказал Бен Гурион. – "И волк будет жить рядом с агнцем, и тигр будет лежать с козленком, и телец, и молодой лев, и вол будут вместе, и маленький мальчик будет управлять ими".

– И весь мир будет домом Творца,– закончил Бааль Сулам. – Домом Любви.

– Как Вы живете, не представляю, – сказал Бен-Гурион. – Никем не принимаемый, для всех для них сумасшедший…

– Я живу рядом с Ним. Мне проще, чем вам, – ответил Бааль Сулам.

Повернулся и быстро пошел прочь.

Ночью он писал. Его знобило. Барух, его сын, остался с ним, боясь за его здоровье. Накрыл его двумя одеялами, на ногах были валенки, привезенные еще из Польши. Но ничего не помогало. Рука дрожала и глаза закрывались от усталости.

– Барух! – позвал Бааль Сулам, отчаявшись в попытках писать. – Мне осталось восемь строчек, – голос Бааль Сулама дрожал. – Он не дает мне их закончить.

– Отец, я уложу тебя, – сказал Барух.

– Нет, если я лягу, я могу не встать.

– Тогда продиктуй мне эти восемь строчек. Я запишу.

Барух взял перо. Посмотрел на отца.

Бааль Сулам закрыл глаза.

– Я выйду… к людям… – прошептал он, и Барух приблизился к нему, чтобы услышать. – Я выйду к людям… трубя в шофар, – продолжил Бааль Сулам. – Я скажу им… – он прерывисто дышал, – … любимые мои… вот она, великая наука… – ему становилось хуже и хуже, – …я получил силу… раскрыть ее… для вас… почему же вы… не слышите…

Бааль Сулам смолк.

– Отец!.. – позвал Барух.

Бааль Сулам медленно сползал со стула на пол.

Барух не успел подхватить его.

Он склонился над ним, лежащим на полу.

Бааль Сулам не мог пошевельнуться.

Его парализовало.

Бааль Сулам лежал в постели.

Уже почти сутки над ним колдовал их сосед, врач-армянин.

Когда Бааль Сулам пришел в себя и мог слышать, врач сказал ему:

– Я не буду от вас скрывать, рав Ашлаг. И я говорю это специально, чтобы вы поняли всю опасность происходящего. У вас случилось два инфаркта подряд. Нормальное человеческое сердце не выдерживает такого. Никакой работы! Вы слышите меня? Никакой! Никаких переживаний, усилий.

Он повернулся к Баруху.

– Он должен вот так лежать и ни о чем не думать.

– Но это невозможно.

– Ну, тогда он умрет, – ответил врач.

– Он еще не закончил пояснение к "Зоар", – сказал Барух.

– И что это значит?

– Это значит, что он не может умереть.

Уже через полторы недели в старой иерусалимской типографии Барух набирал шрифт.

Рядом с ним, укутанный в плед, сидел Бааль Сулам.

Бааль Сулам успел дописать свой великий труд – пояснения к книге Зоар.

И даже, в конце жизни, вдруг начал писать удивительные по силе записи.

Он назвал их "Последнее поколение". В них он изложил законы, по которым будет жить отдельно взятое государство и затем уже весь мир.

В них же он прямо и понятно для каждого пишет:

Успех и само существование государства Израиль зависит от реализации нашего призвания – построить здесь модель общества, основанного на принципах единства и передать эту методику всему миру. В противном случае сионизму придет конец.

Эти записи остались незаконченными.

Сегодня сбываются худшие пророчества Бааль Сулама.

Мы разрознены, разбиты, забыт и заброшен закон любви к ближнему.

Вокруг нас сжимается кольцо ненавидящих нас.

Мы еще думаем, что возьмем умом, ведь у нас стремительные мозги, или силой, ведь у нас лучшая армия! Но как мы ошибаемся!

– Не будет Единства — нас возненавидят все, как главное зло человечества, — говорил Бааль Сулам почти 70 лет назад.

– Не будет Единства, не будет государства, — жестко заявляет сегодня его последователь, рав Лайтман.

– Вы спрашиваете, как прийти к Единству? Дай бог, чтобы мы задавались этим вопросом! Тогда бы мы открыли книги Бааль Сулама – ведь они только об этом! Они – точная, пошаговая! инструкция – как нам стать наконец-то Единым народом. Давайте же раскроем эту сокровищницу. И поймем тогда:

Главная наша защита от всех бед — любовь и единство. И когда воцарится в Израиле любовь, единство и дружба между нами, не останется места для бедствий и страданий. (Ор ва шемеш)

Семен Винокур