"Если в России меня не прибьют наемные люди, то народ встретит очень хорошо", - уверен Вахтанг Кикабидзе. 

Грузинский артист Вахтанг Кикабидзе бесконечно любим как у себя на родине, так и в России. "Если приеду в Россию, то народ будет встречать меня очень хорошо", - уверен он. До сих пор артист получает много писем от своих российских поклонников с излияниями дружбы и любви. 

Почему российский флаг - это вызов грузинскому народу, вернется ли Мимино на гастроли в страну, которая когда-то сделала его знаменитым, - об этом и многом другом Вахтанг Кикабидзе рассказал в интервью "Росбалту". 

- Вахтанг Константинович, в России вас любят и ждут. Может, не надо обращать внимание на то, чем заняты политики? А политиков просто не замечать, и жить так, будто их нет? 

- Может быть. Но… не получается, к сожалению. Не выходит. Есть одно понятие у нормального человека: если тебя кто-то ударит, ты ему петь не должен. Правильно? Ну вот, в этом и весь фокус, наверное - мой. Поэтому, что поделать... 

Но я оптимист. Я думаю, все равно все изменится, потому что жизнь-то идет, молодежь подрастает. Они лучше нас, они понимают больше и уже по-другому воспринимают жизнь. Все будет хорошо. 

- И в России, и в Грузии? 

- И там, и там. Все перемелется. Ничего вечного нет. Любовь и взаимопонимание более долговечны, чем ненависть и злоба. 

Я верю, что когда-нибудь молодежь поставит на ноги наши страны. От этого никуда не уйти. Если, не дай Бог, не начнется война. А тогда уже гадать трудно… Когда люди долго не воюют по большому счету, то забывают, что это такое. И им очень хочется повоевать… Но когда война начнется, то уже поздно, не отмотать назад пленку. 

- Вы не были в России с 2008 года, и судите о том, что у нас происходит, по тому, что вам рассказывают, что читаете и видите по телевизору. А может быть, если бы приехали в Россию и увидели все своими глазами, то мнение бы изменилось? 

- Мое мнение не может измениться. Я и так все знаю о том, что есть на самом деле. А если приеду в Россию, и меня где-то там, в переулке, никто не прибьет, я имею в виду - наемные люди, то народ будет встречать меня очень хорошо, я в этом не сомневаюсь. И я сам скучаю по России. 

- Не думаю, что в России кто-нибудь осмелился бы тронуть вас даже пальцем… 

- Это я к слову сказал. Я не имею в виду народ. Но все может быть. Все зависит от тренера... (смеется). 

Семьдесят восемь лет мне уже… И я все знаю про жизнь - где белое, где черное. Это плохо - когда все знаешь, то перестаешь уважать сам себя. 

- Но говорят - век живи, век учись, и все равно не поймешь всего до конца…

- Ну да... (усмехается). Многие так считают. Недавно я прилетел из Алма-Аты, был там с концертом. И то же самое говорили мне люди. Человек, мол, - это одна голова, две ноги и две руки, все одинаково мыслят и понимают, что к чему. Но сегодня, по моему, весь мир сошел с ума… Если не любить соседа, не уважать старшего и не беречь дружбу - то что это за жизнь? А когда тебя заставляют все это не любить - такое, мне кажется, уже немного по-другому пахнет. 

- Может быть, не стоит дожидаться, пока в России все переменится, а просто надо взять и приехать? Пока есть возможность спеть для людей, которые хотят вас слышать. Наверняка на всех этих концертах будут аншлаги. 

- Я тоже уверен в этом. Я скажу вам одну вещь, которую еще никому не говорил… Недавно мне позвонили наши предприниматели и сказали, что из России в Грузию приезжает очень много туристов. И все они спрашивают: "Мы можем встретиться с Кикабидзе?". У меня поинтересовались: буду ли я согласен, если устраивать такие творческие встречи с туристами. Я говорю: "Не знаю, дайте подумать". И вот размышляю... 

Недавно, к примеру, у меня дома в гостях были российские летчики. Позвонили и сказали, что летят в Турцию. И спросили: "Вахтанг Константинович, можно мы к вам заглянем на огонек?". С такой любовью пришли, с подарками. Мы целовались, обнимались, общались долго. Такие красивые оказались ребята! 

- Вам самому интересны такие встречи? 

- Если кому-то хочется со мной пообщаться - то почему нет? Конечно. Когда какие-то приезжие люди настроены на то, чтобы увидеть тебя, и поговорить по душам - это большое счастье. 

- Вы еще будете сниматься в российских фильмах? 

- Да, наверно. Но смотря, где будут съемки. Однажды, когда меня пригласили в российскую картину, я сказал: "Если перенесете съемки в другую страну, то буду участвовать". И они отсняли все в Киеве. 

- Вы говорили, что, кроме Валерия Меладзе вам никто из российских артистов не звонит и не пишет. Дескать, все, забыли друзья. 

- Сейчас уже вспомнили и пишут, и звонят. Например, Саша Розенбаум и другие хорошие люди. Прилетает Валера Меладзе - у него концерт будет в Тбилиси. 

Артисты и коллективы из России часто бывают в Грузии. Но недавно не пустили московских байкеров - "Ночных волков". Люди сильно запротестовали, когда узнали, что они хотят наведаться к нам снова. Потому что в прошлый свой приезд они все время размахивали российскими флагами. И это выглядело как вызов народу. 

- Но ведь мы не враги, Вахтанг Константинович. И "Ночные волки" наверно приезжали без оружия. Уже не так страшно… 

- А вы представьте, что в Москву приедут десятки наших байкеров, станут ездить по улицам и размахивать грузинскими флагами. Им моментально обломают ноги… 

Я против того, чтоб не приезжали. Но - плохой сценарий написали для России по отношению к Грузии. У Путина плохие советники-сценаристы, это я вам киношным языком говорю. А когда ты снимаешь кино по плохому сценарию, то переделать его потом бывает очень трудно. Ты уже становишься заложником ситуации. 

- Вы поете: "Мои года - мое богатство". Это всегда так? Или с какого-то возраста года перестают быть богатством и становятся обузой? 

- Обузой, к сожалению. Хорошо помню тот день, когда утром, умываясь и причесываясь перед работой, я не узнал себя в зеркале. Там вдруг появилось другое лицо. Мне было тогда 76 лет. 

И вот с тех пор это лицо на меня смотрит… Иной человек, абсолютно. Моя мама говорила: "Старость - не радость, а большая гадость". Я раньше не понимал ее слов. А теперь, когда беру дома записную книжку, листаю страницы, вижу телефонные номера, то вдруг понимаю, что этих людей уже почти никого не осталось. И начинаю их вычеркивать… Вот что самое страшное. 

- Но ведь в душе человек все равно остается самим собой… 

- Может быть, я ошибаюсь, но думаю, что человек становится самим собой именно в возрасте где-то после 50-ти лет. Он уже все понимает и по-другому на все смотрит. 

- Вы противитесь возрасту или принимаете все как есть? 

- Я думаю, что мужику надо сохранять в душе мальчишество: того пацана, которым он когда-то был, и максимально продлевать ему жизнь. Это главное правило. Просто иногда уже не хватает сил продолжать быть пацаном… 

До сих пор езжу на гастроли - это постоянные перелеты. Врачи удивляются: как я так могу? Но я знаю, что если слягу, то уже не встану. И поэтому сейчас у меня все нормально, и дай Бог, чтобы так было. 

Вообще, самый главный человек там "наверху", в небесах, все знает - сколько кому жить. И значит об этом думать не надо. Он решит все за нас. 

- Вы исполняете песню под названием "Где-то там, далеко". Там замечательные слова… 

- Да, и там моя музыка. Эта песня стала супершлягером… (читает): 

"Где-то там, далеко,

Где кончается дождь,

Так размыты пути,

Ни за что не пройдешь..." 

Это баллада о том, что где-то, наверное, все-таки существует рай, в котором никто никого не убивает, где не стреляют и не взрывают детей... В конце песни я говорю, что знаю, где это место, но одному мне там делать нечего, и поэтому в свое время я вас всех туда с собой заберу… 

"Где-то там далеко, где роса, как вино,

Этот солнечный край я найду все равно...

И любовь, и друзей - всех с собою возьму,

Потому, что без них мне и рай ни к чему". 

Человек живет надеждой, потому что больше ему ничего не остается. 

- Вы и сейчас верите в то, что есть такое место? 

- (задумывается и продолжает после паузы) Недавно у меня скончался очень близкий друг. Мы дружили семьями много лет. Нас с ним называли "бригада", потому что мы были заядлыми рыбаками. Теперь я уже не езжу на рыбалку один - без него мне не интересно... Недавно его друзья собрались сделать о нем книгу воспоминаний. Его супруга, дочь известного грузинского художника, позвонила моей жене и сказала: "Пусть Буба что-нибудь о нем напишет". 

Я сидел, думал, а потом говорю: "Я тоже туда пойду, в то место, где он сейчас находится. И когда мы с ним встретимся, то обязательно, наверно, он меня возьмет на рыбалку. Мы будем ловить в раю золотых рыб, а потом накроем там стол, приготовим рыбные блюда, позовем всех наших друзей, которые переселились туда раньше нас, и поднимем первый тост - за тех, кто остался у нас дома, на Земле, чтобы они жили долго". 

Нормальный человек должен в это верить - что все будет хорошо. Но если он сам не будет шевелить руками и мозгами, то будет плохо. Надо думать друг о друге, помогать близким, дарить им цветы и петь песни. Тогда и жизнь, наверно, постепенно переменится. 

- Наверное, в вашей записной книжке появляются и новые адреса, новые близкие люди… 

- Да, конечно! Молодежи, например, очень много. Мои внуки так подросли, что их товарищи уже стали моими друзьями (смеется). Это эликсир молодости. 

- Как вы себя сейчас чувствуете? 

- Здоровье уже, конечно, не то. С почками проблема (после перенесенного воспаления легких Кикабидзе получил серьезное осложнение на почки - прим. "Росбалта"). Но, слава Богу, придумали такую машину, огромную, как шкаф, которая чистит кровь. И через день по четыре часа я должен лежать с двумя огромными иглами в вене. Очень надоело все это, но - ничего не поделаешь, судьба. 

- Удается пить хорошее вино при таком графике? 

- Когда сажусь за стол, то немного пью, да. Мои домашние, конечно, сопротивляются этому, а я говорю им: "Не волнуйтесь, все в порядке". Но не вино пью, а водку. 

- Ну, раз водку, значит, точно вернетесь на гастроли в Россию… 

- Там, в России, я и научился ее пить.

Беседовал Владимир Воскресенский