Моих студентов очень забавляет танцевальная песня под названием "Такого, как Путин". Певица перечисляет в ней качества российского лидера и мечтает найти похожего на него парня. Возможно, пела она это не вполне всерьез, однако хит отлично вписывается в политику Кремля: это элемент традиционного для России культа личности, который упрощает понимание роли государства в жизни граждан и в определенном смысле заменяет, дополняет или даже вытесняет национальное сознание. Достаточно вождя-символа.

До бога высоко, до царя далеко

Патримониальная система, в которой вождь считается государством, а право частной собственности не гарантируется законом и зависит от капризов суверена, нуждается в культе личности, который обслуживает не только конкретного лидера, а позволяет сохранить данный режим в будущем. Культ личности базируется на опыте, чувствах и инстинктах, глубоко укорененных в подсознании подданных. Умело играя на них, власть может держать людей в подчинении.

Например, королеву Елизавету I, прозвали "королевой-девственницой", чтобы вытеснить культ Девы Марии культом протестантской правительницы. Чтобы отвлечь народ королевские специалисты по пропаганде перенесли характерные черты Богоматери - доброту, тепло, скромность - на представлявшую полную противоположность Елизавету.

Царь-батюшка жил в Москве, а потом в Петербурге. Он был добрым и справедливым, а плохие чиновники притесняли народ. "До бога высоко, до царя далеко", вздыхали музыканты. Однако в сердцах людей жила надежда, что если бы царь узнал об их невзгодах, стало бы лучше. Надежды похоронило "кровавое воскресенье" 22 января 1905 года, когда российская армия жестоко разогнала верноподданническую манифестацию под самыми окнами одной из царских резиденций.

С приходом нового монарха мечты и культ личности могли бы возродиться, однако династию Романовых прервала большевистская революция. Коммунисты заменили миф о "далеком царе" гротескной тоталитарной псевдорелигией Ленина. Еще при жизни вождя революции за ним закрепился образ непогрешимого сверхчеловека.

Некоторые пропагандистские приемы при Ленине напоминали детали царской государственной идеологии, хотя новый строй резко противопоставлялся монархии.

После своей смерти Ленин превратился в божка красного мессианства. Большевики включили в его культ элементы православной религии: вместо крестных ходов появились парады, а святым местом большевизма стала гробница, где забальзамированное тело вождя вдохновляло очередные поколения советских паломников.

Солнце человечества на красных алтарях

Американский историк и политолог Роберт Такер (Robert Tucker) пытался искусственно разграничить культ Ленина и культ Сталина. В действительности же второй был продолжением первого. Джугашвили был благословленным ленинским учеником и пророком. Перефразируя Коран, нет бога кроме Ленина, а Сталин пророк его. Все дела Сталина оправдывалось Лениным, что, впрочем, продолжалось и со всеми последователями "солнца человечества".

Советолог Роберт Конквест (Robert Conquest) отмечает, что Сталина вынесли на красные алтари в его 50 юбилей. Он стал непогрешимым, как Ленин, и если вначале представал в роли марксистско-ленинского философа, то потом превратился в единственного ленинского наследника, а в конце его жизни из советской действительности исчезли все аспекты жизни Владимира Ильича Ульянова, которые не были каким-либо образом связаны со Сталиным. Культ требовал поклонения обоим красным божкам, хотя Сталин, как и Ленин, делал вид, что он скромный правитель, который не требует такого внимания.

Постсоветское подсознание

После смерти изувера в 1953 году Россия пыталась трижды провести десталинизацию. При Никите Хрущеве в 1956, Михаиле Горбачеве в 1988 и Дмитрии Медведеве в 2009 году. Хрущев шокировал слушателей, рассказав о том, что Сталин уничтожил множество верных коммунистов. Ведь коммунизм был хорошим, как и Сталин. Горбачев попытался разобраться с самим Иосифом Виссарионовичем и его культом. Сталина противопоставили Ленину, а потом публично при максимальной мобилизации народных масс и элиты удар был нанесен и по тому. В результате Советский Союз взорвался изнутри, а оба божка были сброшены с алтарей. По крайней мере так казалось.

Медведев несколько раз выдавил из себя заявления против Сталина и культа его личности, даже проронив слезу над жертвами ГУЛАГа. Но за словами не последовало никаких конкретных политических действий, так что на мнение экс-президента о "Сосо" никто особенного внимания не обратил.

Фигура Сталина глубоко укоренилась в подсознании постсоветского человека, ведь большинство жителей Российской Федерации родились еще при прежнем режиме. У них промыты мозги, и они практически автоматически реагируют на импульсы-символы, связанные со сталинизмом, особенно на тему Великой Отечественной войны, которая легитимизировала коммунизм и окончательно закрепила культ Сталина - ведь он победил Гитлера. Россиян не волнует, что они оба были чудовищами, а советский диктатор убил больше людей, чем его немецкий коллега.

Когда распадался Советский Союз, удалось снести некоторое количество красных памятников, поменять названия части улиц, некоторые люди даже старались убрать тело Ленина из мавзолея. Одновременно была запущена кампания восстановления разрушенных церквей. Задача состояла в восстановлении дореволюционного российского самосознания и превращении Православной церкви в центральный пункт опоры.

С этим также были связаны робкие попытки реабилитации царя и белых контрреволюционеров. Россию нужно было сплотить. Эндрю Джек (Andrew Jack), автор книги "В России Путина. Может ли быть реформа без демократии?" (Inside Putin’s Russia. Can There Be Reform Without Democracy?) показывает, что эффект вышел шизоидным. Власть старается совместить несовместимые элементы российской истории: самыми яркими примерами могут служить здесь старый советский гимн с новым текстом или факт, что среди государственных символов рядом с красной звездой вновь находится двуглавый византийский орел.

Бенджамин Форест (Benjamin Forest) и Джульет Джонсон (Juliet Johnson), занимающиеся изучением Советского Союза, полагают: "политические баталии, которые развернулись вокруг мест, связанных с увековечиванием советской эпохи, показали, что этнические и имперские идеи занимают важное место в российском национальном дискурсе, а некоторые аспекты советской самоидентификации в 90-е годы вернулись и усилили российское национальное самосознание".

Это, конечно, касается и Сталина. В марте 2005 года орловские депутаты реабилитировали диктатора и решили возвести ему памятник. Аналогичная история произошла в Волгограде. Журналистка Анна Политковская била тревогу, что появляется все больше политиков, которые не только умаляют преступления Сталина, но и восхваляют эту фигуру. Заместитель мэра Волгограда заявил, что культ Сталин вполне объясним: "Он представляет собой символ принципов. У нас нет моральных авторитетов, люди ненавидят окружающее лицемерие. Они ходят на работу, честно трудятся, и не получают ничего взамен. А Сталин жил скромно, не накопил богатств. Он был кровавым, но честным". Такое отношение к вождю заметил ранее журналист и писатель Адам Хохшилд (Adam Hochschild) в книге "Беспокойный призрак: русские вспоминают Сталина" (The Unquiet Ghost: Russians Remember Stalin). На реабилитацию Сталина работает целая армия историков, что мы описали с Томашем Соммером (Tomasz Sommer) в нашей статье в журнале World Affairs.

Все теплее о Сталине

Опрос, проведенный в России, Грузии, Азербайджане и Армении по заказу Фонда Карнеги за международный мир, показал, что поддержка диктатора растет. Если в 1998 году о нем тепло отзывались 19% респондентов, то в 2002 году эта цифра выросла до 53%. "Спрос" на Сталина подогревает Кремль. Мы говорим Сталин - подразумеваем Путин. Нынешний президент Российской Федерации выступает одним из самых упорных сторонников реабилитации Сталина. Его предшественник Борис Ельцин совмещал в себе советского и российского человека, Путин же дебютировал в роли триумфально возвращающегося homo soveticus. Спустя два дня после инаугурации 2000 года он начала свою речь по случаю Дня победы с дословной цитаты из выступления Сталина 1945 года. Для чекиста продолжение политической линии кровавого диктатора - это ключ к легитимизации свобственной власти.

Как отмечает журналист Эдвард Лукас (Edward Lucas) в своей книге "Новая холодная война: путинская Россия и угроза Западу" (Putin’s Russia and the Threat to the West), "личная популярность президента - это важнейшая характеристика российской политики. Эта популярность была высока с самого начала и остается высокой до сих пор. Хотя культ личности пропитал уже все сферы жизни, он неуловим и порицается на официальном уровне". Несмотря на "скромность" Путина (по образцу Ленина и Сталина) российский президент уже выступает героем детских книг или... музыкальных клипов, улыбается с плакатов и картин: то веселый, то серьезный, полуобнаженный, ныряющий за сокровищами и общающийся с тиграми. Он не пьет и не курит. Настоящий идеал. Достаточно послушать песню. Без декоммунизации шлягер "Такого, как Путин" еще долго останется в хит-парадах.

Марек Ян Ходакевич, "Do Rzeczy", Польша

Марек Ян Ходакевич - профессор истории, заведующий кафедрой Польских исследований Института мировой политики в Вашингтоне.