О сестре Натальи Водяновой, душевной черствости и израильском отношении к тем, кто отличается от большинства 

Всемирно известная топ-модель и филантроп российского происхождения Наталья Водянова опубликовала полный отчаяния текст о крайне неприятной ситуации, в которую угодила ее сестра Оксана - и об особой "душевности" общества, в котором так бравируют сакральными скрепами. 

На сайте радиостанции "Эхо Москвы" опубликована заметка Натальи "То самое общество России". Вот что пишет о произошедшем в Нижнем Новгороде президент благотворительного фонда "Обнаженные сердца" Наталья Водянова (публикуем без изменений): 

"Ситуация, которая вчера произошла с моей родной сестрой Оксаной, не единичный случай, к сожалению, это та реальность, в которой живут все семьи, воспитывающие детей с особенностями развития. Мне тяжело об этом говорить, но, я понимаю, что это сигнал для общества, который невозможно не услышать. 

Подробно, чтобы избежать кривотолков пересказываю хронологию событий. 

Вчера когда мама работала, няня пошла гулять с моей сестрой Оксаной. У Оксаны несколько лет назад был диагностирован аутизм и церебральный паралич, Оксана - человек с особенностями развития. Она может гулять несколько часов подряд иногда даже 6 часов, и обычно мама и няня останавливаются в кафе, чтобы передохнуть в тенечке от длительной прогулки, попить чаю (Оксана не пьет воду или сок) и пойти гулять дальше. 

Вчера было очень жарко и примерно через час прогулки по Автозаводскому парку культуры и отдыха, они, устав, зашла в уличное кафе под названием "Фламинго". Это был будничный день, поэтому в кафе кроме одного клиента никого не было. К ним сразу же подошла официантка и сказала, что здесь просто так сидеть в кафе нельзя, нужно что-то заказывать. Няня заказала стакан чаю, в ответ официантка сказала, что чай во "Фламинго" только в больших чайниках и стоит 300 рублей. Няне показалось это очень дорого и она купила Оксане шоколадку. 

Неожиданно подошел хозяин кафе и грубо потребовал: "Давайте уходите. Вы отпугиваете всех наших клиентов. Идите лечитесь и ребенка своего вылечите. А потом приходите в общественное место. 

Няня извинилась, ответила, что ребенок особенный, лучше чтобы она она отдохнула и тогда она сама уйдет. 

Хозяин отказался ждать и сказал, что вызывает охрану. Маму или няню еще никогда из кафе не выгоняли. Поэтому няня в шоке позвонила маме, чтобы понять, что делать в этой ситуации, так как знала, что Оксану бесполезно насильно заставлять что-то делать. 

Пока мама ехала, рядом с Оксаной встал охранник и стоял все время, пока не приехала мама, вот что он говорил дословно: „Уходите, иначе мы вызовем психушку, скорую помощь и запрем вас в подвал“. 

Единственный клиент кафе, который как раз уже расплачивался у барной стойки, попросил официантку отставить ребенка в покое, она отдохнет и сама уйдет. 

Когда мама приехала, возле Оксаны было уже три охранника, здоровенных мужика. Мама попыталась узнать, в чем собственно дело, узнав, что Оксану оскорбляют и выгоняют из кафе, начала их стыдить: ребенок отдыхает, никого не трогает, опрятно одетая, чистая не вонючая. 

Что ребенок никого не отпугивает, и к тому же кафе совершенно пустое, что ребенок с особенностями, он должен сам отдохнуть и пойти, если его насильно тащить из кафе, он станет переживать, нервничать, может быть даже плакать или кричать. 

Когда мама попыталась объяснить это хозяину, он сказал ей: „Уводите. Сначала вылечите, а потом приходите в публичные места“. 

После этого один из охранников подошел к маме потребовал, чтобы она вышла из кафе, взял за локоть и потребовал выйти из кафе и пригрозил вызвать наряд полиции. Мама, естественно, вывела из кафе Оксану и няню, а потом вернулась к хозяину и сказала ему, что так этот вопрос не оставит. Этот вопрос касается не только ее, но по большому счету отношения к людям с особенностями развития. 

Когда мама подошла к центральному входу из парка там ее и Оксану уже ожидал наряд полиции с автоматами и в жесткой форме приказали: "Стоять. Пройдемте с нами в отделение. Задерживаем за мелкое хулиганство". 

Оксана не стала садиться в машину, ей было очень жарко и она устала. Тогда маму одну отвезли в местное отделение полиции. Когда маму привезли в местное отделение, то там узнали ее в лицо, удивились, и сказали, что с этим делом связываться не будут и пусть везут маму в центральное отделение. В центральном отделении мама написала встречное заявление на хозяина кафе "Фламинго". 

Мне очень обидно за маму и за Оксану, и за нашу няню, которая эту ситуацию так стойко выдержала. В отделение должны были вести этого хозяина за оскорбление и дискриминацию, почему повезли маму? Почему она должна была провести свой день, разъезжая по отделениям полиции а оскорбивший ее человек мог продолжать свой день как ни в чем не бывало? 

Я хочу обратиться к каждому из нас, давайте поможем людям с особенностями развития и их семьям быть счастливыми. Давайте поможем их педагогам и специалистам, которые занимаются с ними ежедневно, сделать так, чтобы их работа не заканчивалась за пределами школ и реабилитационных центров, а мы с вами были продолжением этой работы. 

Давайте поможем некоммерческим организациям и благотворительным фондам, которые ежедневно работают над построением инклюзивного общества в России, тем, что сами захотим стать этим самым обществом". 

 

Этот текст комментирует собственный корреспондент журнала "ИсраГео" во Франции Лилиана Блуштейн: 

Эта история не может не тронуть до глубины души. Душевная черствость, к сожалению, стала одной из особенностей постсоветского человека. А именно отношение к инвалидам, аутистам, "даунам" и другим "не таким" - мерило цивилизованности общества. 

А еще удручает то, что есть люди, считающие такую ситуацию вполне нормальной. Вот что написала (и обросла "лайками") под публикацией Натальи в Фэйсбуке некая дама: 

"Написано очень много и вывод статьи, как всегда предсказуем - хозяин кафе и охрана сволочи и негодяи, а несчастная девочка жертва "кровавого режима общества". Браво! 

Только я не соглашусь. Мне тоже не очень приятно видеть инвалидов и людей с ярко выраженной формой болезни на улицах города. У меня от этого портится настроение. 

Хозяин совершенно прав - люди не должны испытывать дискомфорт от невольного соседства с инвалидом и от созерцания "девочки с особенностями развития", вот пусть мама, сестра и няня наслаждаются таким общением. 

P.S. Автор по вполне понятной причине умолчал еще об одном обстоятельстве - девочка своим видом отпугнула несколько человек, желающих посетить кафе, а это уже на языке юристов называется упущенная выгода. 

Девочка же в силу "особенностей своего развития" ничего не поняла и уж ей точно никто и никакой психологической травмы нанести не мог, а вот посетители кафе пострадали". 

* * * 

Это история о девочке, о которой узнали благодаря ее знаменитой сестре. А сколько таких безвестных девочек и мальчиков оказывается за порогом из-за чьей-то "духовности" со знаком "минус"? 

… Я была совсем свежей новой репатрианткой, когда мне впервые довелось увидеть отношение израильтян к "другим". Брат попросил "выгулять" его дочку Марину в тель-авивском парке "Вольфсон". Вокруг было немало молодых мамочек с чадами, а также бодрых дедушек и бабушек с внуками. Приятный весенний день, веселый шум, беззаботность. И вдруг ко мне подбежала Маринка и прижалась к моим коленям. Ее полный беспокойства взгляд был устремлен в сторону шоссе. Посмотрела туда. К центру парка приближалась довольно странная процессия. Заметнее всех в ней были дети с синдромом Дауна. Один мальчишка как-то странно выделывался и кривлялся. Были и мальчики и девочки, словно погруженные в себя. 

В этот момент я вспомнила, как сама, будучи подростком, пыталась защитить от травли девочку-"дауна", случайно забредшую в нашу ленинградскую школу. Боже мой, сколько злобы было выплеснуто на несчастную! А она стояла и хлопала глазами, не понимая, почему ее дразнят. Лучшего, чем вывести ее на улицу и найти мать, заговорившуюся с товаркой, я тогда не придумала. 

Ситуация в парке "Вольфсон" меня напрягла: неужели и израильские дети поведут себя так же, как советские? Я ожидала, что в лучшем случае мамочки и бабушки-дедушки уведут своих детей куда подальше. Но нет, не считая одной "русской" бабульки, никто не стал одергивать ребят, в какой-то момент слившихся с "другими". Маринка тоже нашла себе подружку - девочку-"дауна" Ципи. 

Одна из воспитательниц, сопровождавших "других", оказалась русскоязычной. Мы разговорились. И я узнала, что в израильском обществе давно переросли болезнь неприятия тех, кто отличается от тебя. А к инвалидам вообще отношение особо трепетное - даже если это не инвалиды ЦАХАЛа, потерявшие здоровье, защищая еврейскую родину. 

Мальчик, который странно кривлялся, как оказалось, страдает ДЦП. Надо было видеть, как опекали его другие детишки, помогая передвигаться по парковым тропинкам! 

Позднее я не раз видела, с каким естественным сочувствием относятся к людям с физическими и умственными отличиями и в Израиле, и во Франции, и в Бельгии, и в других странах. Это стало уже настолько привычным, что я если обращаю внимание, например, на инвалида, то только когда могу ему чем-то помочь (например, перевести через дорогу слепого). 

История, рассказанная Натальей Водяновой, потрясла меня. Я-то надеялась, что на бывшей родине люди стали добрее. 

К счастью, есть примеры и положительные. Например, артисты-супруги Ксения Алферова и Егор Бероев опекают детдом для детей с отклонениями в развитии, и делают это искренне, от души. Но в целом, если судить по публикациям в СМИ и сообщениям моих российских друзей, ситуация вызывает тревогу. 

Видимо, мальчики и девочки, травившие девочку-"дауна" в ленинградской школе, выросли, а сердца их еще более зачерствели.