Для Шауля Тиктинера нынешний год юбилейный. Режиссеру исполнилось 70 лет, а театру, который он создал и бессменно возглавляет, - 25. В канун премьеры нового спектакля "Исповедь художника… Шагала" Шауль Тиктинер рассказал о любимом театре, о своей позиции в искусстве и совсем немного о себе. Шауль справедливо рассудил, что гораздо больше о нем говорят его спектакли, на которых за четверть века побывали, пожалуй, все русскоязычные дети и подростки Израиля. Сегодня первые зрители выросли и приводят в Израильский ТЮЗ Шауля Тиктинера своих детей.

- Прежде всего, позвольте поздравить вас с юбилеем и пожелать все самого лучшего и, главное, творческого долголетия.

- Спасибо большое.

- В этом году у вас две даты - ваша личная и день рождения театра.

- Как говорится, гулять - так гулять. Зачем отмечать только одну дату, круглую или полукруглую? Сразу уже, одним махом…

- В вашем театре есть нечто особенное. Что именно?

- Полное название нашего театра "Израильский ТЮЗ Шауля Тиктинера". Что в нем особенного… Наверное, об этом должна говорить публика, а не мы. Зрители, которые нас любят, зрители, которые к нам ходят, зрители, которые преданы нашему театру уже многие годы. Есть формула, которой я придерживаюсь много лет, со студенческих времен: хочешь создать свой театр - создай своего зрителя. Это очень правильные слова. Не здание определяет театр. Мы ведь частный театр, штатного расписания у нас нет, все люди на фрилансе, среди них актеры, которые в нашем театре пятнадцать-шестнадцать лет, кто-то десять. И есть семья, моя жена и дети, которые помогают.

- Кто они, актеры, благодаря которым существует театр?

- Их немало. Например, Таисия Катеничева, которая работает со мной пятнадцать лет. Она совесть нашего театра, человек, без остатка преданный искусству. Тася окончила еще Ленинградский институт театра, музыки и кино, большой мастер. Когда она играет главные роли в "Маленьком принце" и других спектаклях, зрители понимают, что соприкасаются с настоящим театром. Или Игорь Елезарьев, с которым мы работаем больше десяти лет. Прекрасный человек, на которого можно положиться и как на актера, и как на товарища, он всегда подставит плечо. Света Пастернак, Люда Хайкина, Аня Брагар… Понимаете, это люди, которые со мной много лет. Я не могу перечислить всех, пусть на меня никто не обидится, но это большой список. Я всех без исключения, причастных к истории нашего театра, буду чествовать на юбилейном спектакле. Особенность в том, что у нас есть творческий костяк, люди, разделяющие мои требования к театру. Мне кажется, что мы отличаемся честным отношением к зрителю, к нашей профессии. Мы не халтурим, мы стараемся играть каждый спектакль как последний, с полной отдачей. И неважно, где это происходит.

- Почему двадцать пять лет назад вы решили создать именно театр юного зрителя?

- Это произошло не сразу. Сначала я ничего не думал создавать. Я привез с собой массу инструментов, слесарных и столярных. У меня были права на вождение тяжелых грузовиков. Я полностью подготовился к репатриации. Но судьба распорядилась так, что уже через четыре месяца в Израиле я вышел на сцену как актер. Мы начинали с Мишей Блехаровичем, который потом стал главным композитором нашего театра и писал музыку почти ко всем спектаклям. А главный художник - Олег Фирер, он оформлял практически все наши постановки. Я их называю главными, но это не должности, это мое отношение. С Мишей мы вместе двадцать пять лет, с Олегом двадцать четыре года, это большой срок.

- Как вы попали в театр, едва приехав в Израиль?

- Итак, двадцать шесть лет назад Миша Блехарович нашел меня и позвал в один частный театр. Кроме того, покойная Нина Михоэлс порекомендовала меня в театр кукол. А еще меня увидели люди из театра "Пимама" и пригласили туда. То есть я как актер работал сразу в трех театрах. Но я - режиссер, мне подчиняться кому-либо не очень комфортно. Да и театрам со мной было не совсем удобно, я всегда спорил, доказывал свою правоту. Еще до репатриации у меня как у главного режиссера была характеристика министерства культуры: неуправляемый. В Израиле я не изменился и продолжал причинять неудобства. Сложно было. И я подумал, что нужно открыть свой театр.

- С чего вы начали?

- Все начиналось с двух человек. У меня была сокурсница Люда Аронсон, она приехала через год после меня, и мы с ней создали театр. Потом он постепенно развивался, и мы решили назвать его Израильский ТЮЗ.

- Вы сразу определили, что ваш театр будет для детей, на русском языке?

- Нет, первые лет восемь я работал на иврите, театр назывался по имени персонажа, которого я придумал. Звали его Веселый дядюшка Тик с сумкой. В переводе это немного теряет, потому что там была игра слов… В сумке дядюшки Тика лежали разные сюрпризы, я доставал маски, кукол, играл с детьми. Все это было очень интересно и весело. Тексты строились так, что дядюшка Тик дружил с Буратино, участвовал в карнавале в Стране гномов, добывал Аленький цветочек...

- Как вам удалось так быстро выучить иврит, чтобы давать спектакли?

- Говорил я ужасно, просто ужасно. Я сейчас слушаю записи и смотрю видео того времени - это катастрофа. Я бы актера на сцену не пустил с таким ивритом. Но я считал, что, если они меня не понимают, это их проблема. А я буду играть! В каком-то смысле это правильная позиция. Если ты все время себя зажимаешь, то ничего не получится. Я играл на иврите и даже преподавал, шестнадцать лет вел уроки театрального искусства, это хорошая школа.

- И все же, почему вы решили работать для маленьких зрителей на русском языке?

- Тому есть две причины. Зритель, который приехал из Советского Союза и с постсоветского пространства, по ментальности нам ближе. Русскоязычной публике понятнее то, что делаем мы. Израильские театры на иврите - это другая эстетика, другой подход к литературе, драматургии. Мы не шоу, которое сделать проще всего. Песня, танец, еще песня, свет - и все в порядке. Например, театр на иврите ставит "Маленького принца", и получается представление. А ведь это философская вещь.

- А может быть, ребенку так проще понять?

- Нет! Так ребенку не проще. Наш "Маленький принц" - два акта по сорок минут. Говорят, что ребенок не может столько высидеть. А у нас сидят с открытыми ртами, смотрят, и взрослые, и дети. Потому что спектакль захватывает. Должно быть интересно, а это зависит от театра, от режиссуры. Если режиссер ставит для себя или на продажу, то в первом случае не придут, потому что непонятно. Во втором придут, но через секунду забудут, где были, потому что в душе ничего не осталось. Я считаю, что спектакль для детей должен быть занимательным, ярким, красочным, но в нем должна быть мысль. И еще чувства, которых должно быть даже больше, чем мысли. Ребенок должен сопереживать, испытывать жалость. А если постоянно хихикать - это не театр, я так считаю. Вторая причина заключается в том, что у русскоязычного зрителя созрела потребность в своем театре. Театры для юношества в Израиле есть, а ТЮЗа не было. Мы попробовали поставить спектакль на русском языке, эксперимент удался.

- Расскажите о спектакле, который вы поставили к двум юбилеям и сыграли в нем главную роль.

- Спектакль только рождается, говорить о нем пока сложно. Это пьеса Георгия Сагалова "Полеты с ангелом", очень хорошая пьеса о Марке Шагале, о последних мгновениях жизни великого художника. Он умер в 98 лет, пройдя долгую и, как мне кажется, достойную жизнь. У Шагала была в искусстве своя позиция, он не склонился ни перед критиками, ни перед Советской властью, которая выгнала его из страны в 1922 году. Он устоял перед искушением деньгами: например, некий миллиардер предлагал ему расписать яхту за огромный гонорар, но Шагал отказался, деньги не главное. Он четко понимал, кем является по отношению к этому миру, и относился к себе с большим уважением. Мне 70 лет… Стало интересно сделать своего рода итоговый просмотр прожитого… Тем более, что мне очень близка позиция Шагала в искусстве, очень…

- Какая позиция?

- Свой взгляд, свой угол зрения. Художник все видит по-другому, вот главное. Это не значит, что другие видят неправильно - просто по-другому. Потом история рассудит, чей взгляд был верным. Шагал был большим мастером, он оставил свой неповторимый след в искусстве, стал лидером авангарда ХХ века. Я уверен, что не только художник, любой человек должен иметь свои принципы, отстаивать их, не прогибаться. Многие существуют в позиции "чего изволите-с", из нее пишут картины и музыку, ставят спектакли. Нельзя так. Оставаться принципиальным по отношению к себе - это главное.

- Спектакль "Исповедь художника… Шагала" - не рядовой, юбилейный. В нем будет что-то новое, чего вы раньше не делали?

- Я люблю делать новое. Два года назад поставил рок-оперу "Догс" ("Собаки"). Только для взрослых, в отличие от других спектаклей, которые мы делаем и для детей, и для родителей. В этом плане идеальная постановка - "Маленький принц". "Полеты с ангелом" тоже спектакль для взрослых, может быть, он будет интересен и старшим подросткам. Здесь необходима определенная внутренняя подготовка, умение понимать собственные чувства, которые разительно отличаются от детских.

- За двадцать пять лет ваш зритель изменился?

- К сожалению, зрителей стало меньше…

- А качественно?

- Качественно публика тоже изменилась. Сейчас время интернета и мобильных телефонов. Четырехлетний ребенок приходит заниматься в театральную студию с телефоном в руках. Новые дети все воспринимают по-другому - они привыкли к быстрой смене картинки, им трудно сосредоточиться. Но у нас есть "сливки", которые ходят на все сложные спектакли, и мы ими дорожим.

- Зрители в массе стали менее наивными?

- Не думаю… Они больше знают, да. Но в нашем спектакле "Солнечный луч" два персонажа - серый мышонок и фарфоровая балеринка. Это куклы, но бывает, что после спектакля у взрослых мужиков слезы… Они прекрасно понимают условность театра, но почему-то плачут. Если ты заставил зрителя сопереживать, он твой. Я проверял много раз, в этом магия театра.

- Шауль, вам 70 лет, вы сыграли 98-летнего Марка Шагала. Что дальше?

- Что дальше, пока не знаю. Юбилей пройдет, и будем жить.

Праздничная премьера спектакля "Исповедь художника… Шагала" состоится 2 ноября в зале Яалом (Рамат-ган). В честь юбилея этот спектакль также будет показан в Нетании, Лоде и Реховоте.