В театре, как и в других видах искусства, есть свои легенды. Одна из них - режиссер Адольф Шапиро. Тридцать лет он возглавлял знаменитый Рижский ТЮЗ, последние четверть века называет себя свободным художником. Ставит спектакли в разных странах, проводит по всему миру мастер-классы, преподает. Буквально на днях Адольф Яковлевич провел в Израиле творческую лабораторию для российских режиссеров. Она проходила в театре "Гешер", с которым Шапиро связывают давние художественные и дружеские отношения.

- Что такое творческая лаборатория?

- Лаборатория существует много лет, ее основала Мария Иосифовна Кнебель, великий педагог, ученица Станиславского. После ее смерти этим продолжаю заниматься я. Лаборатория объединяет режиссеров из России и других стран, маститых и начинающих. В этом году приезжали из Москвы, Петербурга, Великого Новгорода, Перми, из Грузии. Довольно часто мы проводим лабораторию в других странах, чтобы уехать подальше от суеты и повседневности и заниматься только творчеством. Но интересно не только разбирать пьесы и смотреть спектакли, но и знакомиться со страной, в которой мы находимся, с ее культурой. Мы проводили лабораторию в Германии, в Египте, неоднократно в Греции. В этом году выбрали Израиль, здесь, кроме привлекательности страны, есть театр "Гешер", который очень радушно нас принял.

- Вы ставили в "Гешере" "Трехгрошовую оперу" Брехта. Какое у вас осталось впечатление от сотрудничества с театром?

- Очень хорошее впечатление. В "Гешере" замечательные актеры - новые, так же хороши, как и те, с кем я ставил Брехта. Театр не стоит на месте, находится в постоянном развитии, это очень важно.

- Вы много путешествуете по миру, знакомы с разными театрами. Как выглядит "Гешер" в общей картине?

- Сейчас нет общей картины. Это раньше были признанные театральные центры, сегодня произошла децентрализация, и в самых разных странах можно увидеть превосходные вещи. "Гешер", прежде всего, театр высокого режиссерского и актерского мастерства. Это не нуждается в какой-то специальной оценке. Евгений Арье широко известен, его приглашают по всему миру, сам "Гешер" хорошо знают в театральной среде, он представляет Израиль на крупнейших международных фестивалях с огромным успехом. Именно поэтому я хотел, чтобы спектакли театра посмотрели наши российские режиссеры. Половина участников лаборатории увидела постановки "Гешера" впервые, и хорошие ожидания подтвердились.

- Адольф Яковлевич, в одном из интервью вы как-то сказали, что ваша жизнь поделена на два этапа, Рижский ТЮЗ и то, что вы называете существованием свободного художника. Что вам более комфортно - иметь постоянный театр или возможность менять труппы, театры, страны?

- Это разные вещи. Тридцать лет была ежедневная, постоянная работа со своим театром. Но уже много лет я веду жизнь свободного художника. Трудно сказать, что комфортнее. Свои преимущества и недостатки есть и там, и там. Но если поставить вопрос ребром, то, может быть, свой театр предпочтительнее.

- Вы много лет преподаете. Как изменились студенты-актеры за это время? Они сейчас лучше, хуже, образованнее или, наоборот, меньше знают?

- Постоянно я не преподаю, чаще провожу мастер-классы. И я думаю, что неважно, как они меняются - чтобы преподавать, нужно меняться мне самому. Театр 21-го века сильно отличается от театра века 20-го. И я вижу свое предназначение в том, чтобы будущие актеры и режиссеры получили знания о театральном искусстве, взяли тот минимум, который им необходим. Если говорить о театре вообще, то очень высоко поднялся средний уровень актеров и постановщиков. Но я не вижу бесспорных свершений. Раньше были горы, на которых высились таланты, и долины ремесленников внизу. Сейчас долины поднялись вверх по мастерству, но вершины встречаются значительно реже. Театральный ландшафт стал более однородным, хотя и лучше по качеству. А крупные личности появляются не так часто. Кстати, не только среди актеров и режиссеров, но и в драматургии. Многие научились писать пьесы, знают законы композиции. Но это не значит, что появилось больше оригинальных, самобытных пьес.

- Вы сказали, что театр 20-го века отличается от театра 21-го. Чем же?

- Прежде всего, подходом. Театр нынешнего века эклектичен, он другой по способу художественной выразительности. Режиссеры одновременно используют методы художников 20-го века, которые были антагонистами. По себе могу сказать, что моими любимыми драматургами являются Чехов и Брехт. Два автора совершенно разных по манере художественного письма. И получается интересно, когда ставишь Брехта и пользуешься достижениями Чехова, его психологического театра. Или наоборот, ставя Чехова, используешь опыт, накопленный Брехтом, постмодернистами, абсурдистами. Сегодня театр стремится к "миксу", смешению жанров, направлений. Этим он и отличается от театра прошлого столетия.

- В каком состоянии, по вашему мнению, находится российский театр? Растет, стоит на месте, деградирует?

- Не было времен, когда бы не говорили, что театр переживает кризис. И это замечательно - кризис является самым творческим состоянием. И хотя многие утверждают, что нет пьес, нет актеров, я считаю, что российский театр на подъеме. Появилось много молодых драматургов и режиссеров. Российский театр 60-70 гг. прошлого века был очень мощным, достаточно назвать имена Эфроса, Любимова, Товстоногова. Но он был менее разнообразным, чем сейчас. Сегодня в театре много разных направлений, экспериментов, очень много интересного. Я считаю, что российский театр живой, бойкий и переживает хорошие времена. Впрочем, эти слова я могу отнести и к современному театру вообще.

- Адольф Яковлевич, вы сейчас посмотрели несколько спектаклей театра Гешер. Не появилось у вас желания поставить в Израиле что-нибудь еще?

- Честно говоря, я об этом не думал. Но считаю, что для любого режиссера поставить спектакль в "Гешере" - это большая честь.