Четыре больших актера и одна очаровательная актриса. Они играют спектакль "Бабушки". Это многоцветный театральный, ироничный, трогательный, очень добрый мир, полный тепла, бесконечной нежности и восхищения.
Спектакль родился в самом сердце театра "Хан", в репетиционной комнате. Из семейных воспоминаний очень личного опыта, личных чувств. А такие работы всегда отмечены особым светом. Искренностью. Щедростью. Думаю, интеллигентная и уважительная режиссура Ширили Дэше, а также ее помощь в написании материала бесценны, как и ювелирная, деликатная работа театрального художника Светланы Брегер.
…Их четверо, каждый из дуэта играет свою собственную бабушку. Бабушки совершенно разные, что ни бабушка - уникум. Шош (Нир Рон), Азиза (Йоси Эйни), Соня (Виталий Фридланд) и Белла (Эрез Шифрир) шутят, исповедуются, пляшут, воюют. Творят. Вся эта карнавальная, очаровательная стихия нам сообщает: надо жить, быть живыми до конца. И ценить, уважать любого, всякого живущего.
Азиза - изобретатель. Придумывает, активно реагирует на ситуации. Создает "черную руку", чтобы в темноте, не вставая, зажигать и гасить свет; и примочки-помогалки для уборки. Возможно, эти изобретения не подходят для крупных промышленных форумов, но как же это прекрасно - быть всегда в поиске! Всю отпущенную жизнь! И как все же горько сознавать, открывать для себя, что твои поиски не нужны, совершенно никому не интересны…
Белла - бабушка-воин. Она воюет с расхожими представлениями о том, что в старости нет места для романтики, для свиданий, для любви.
Прихорашивается, проявляет тайные запасы кокетства. С волнением готовится к свиданиям. Как же мило и очаровательно она говорит о мужчине своей мечты - Шимоне Пересе… И трагично, отчаянно падает сердце у каждого зрителя (если сердце есть, разумеется), когда открывается, что ее "свидания" были лишь визитами к врачу…
Шош вся обращена в прошлое, но не забывает о моде, со вкусом подбирает наряды. С ней всегда фото покойного мужа; ее рассказы о нем - как хорошо отредактированная эпитафия, - немного фантастичны и высокопарны. Правда откроется позже, и станет очень грустно, и эта милая дама предстанет в совершенно ином свете, и жалость, сострадание пробьются сквозь неумолчный хохот, который сопровождает все происходящее. Собственно, слезы сквозь смех и определяют настроение, эмоциональный градус этого тонкого и мудрого спектакля.
Читайте также
Бабушка Соня все время говорит о внуке. О приготовлении пищи. И еще о войне. Военный эпизод разворачивается беспощадно и точно, лаконично и выразительно. Бабушка Соня ведет свой рассказ на смеси русского и иврита.
Когда спектакль закончился, ко мне подошла супружеская пара. Был задан вопрос: хорошо ли актер Фридланд говорит по-русски? Я сказала, что русский у него из дома, из минского дома, хотя сегодня главный и для жизни, и для творчества иврит… А Виталий, когда я рассказала ему об этой беседе, уточнил: "Это в точности речь моей бабушки… я хотел ее здесь передать…". Бабушка Соня беспокойна, она хочет все организовать, всех накормить, - и хватается за сердце, но снова хлопочет, будто не верит болезням, не смиряется с грозными знаками. А потом она умирает. Оставив память о себе, и печаль о том, что она недополучила какую-то толику заботы и любви. Как и все бабушки, как все ушедшие… Виталий Фридланд так просто и при этом благоговейно доносит суть, характер, судьбу своего персонажа, что кажется, будто в этой роли есть частица всех нас, приехавших, эмигрировавших, репатриировавшихся. И зал, в котором русскоговорящих сравнительно немного, слушает, понимает.
Редчайший случай, когда на израильских подмостках, в репертуарном театре звучит русский язык. И дело не в пиетете к "великой культуре", не в фанфаронстве и пафосе, - дело в том, что нельзя забывать свое прошлое, свои корни. Русский сегодня - не примета тех, кто просто поленился и не приложил усилия для освоения иврита. Он - еще одна краска, еще один радар. И сюжет, и страница еврейской истории. А "микс", невероятный синтез искусства Израиля, - этот взрывной, многоцветный, не знающий себе равных вулкан талантов - складывается из многих очень разных потоков и цветов…
Сюзанна Папян играет медсестру. Решительную, резковатую, буквоедку снаружи, а на самом деле хрупкую, довольно беззащитную и не очень счастливую. Актриса пластична и искренна. Она музыкальна, легко меняет амплуа, у нее впереди - я уверена! - большие удачи.
Светлана Брегер и в замысле декораций, и в стилистике костюмов умеет проникнуть в самую суть происходящего на сцене, передать нерв драматургии.
Оформление - пожалуй, один из важнейших элементов этого принципиально актерского спектакля, - спектакля, который захватывает и вовлекает в свой ритм, в свою эстетику даже занавес. Он меняет цвет, льется сиянием, напоминает о кабаре, будто главное - там, на сцене, которую мы пока не видим; там ответы, и тайны, и награды. Здесь перед нами - закулисье.
Самая интересная история все же разворачивается здесь. Кресло-качалка, играющая роль пушки, переносящая нас на войну с ее трагедиями; кухонная утварь, за которую бабушки держатся, чтобы не утратить равновесие, наряды героинь - все разные, очень интересные, точно соответствующие темпераментам и жизненным коллизиям. Светлана Брегер всегда творит вместе с режиссером, внутри коллектива единомышленников. Ее стиль - шарм, лаконичность, точность…
Все причастные к спектаклю, весь коллектив - победители. Каждый участник внес в происходящее свое тепло, раздумья, душевную щедрость, - и все они достойны самых нежных слов. Получился не просто комедийный музыкальный гала-концерт с участием звезд сцены. Получилась история-притча. О том, как продолжается, чем ценна и чем вдохновляется жизнь - вне зависимости от возраста. Ширили Дэше, Светлана Брегер и актеры театра "Хан" придумали, создали, тактично и смело приготовили волшебный коктейль. Из самых разных ингредиентов. Но главное в нем - искрящиеся и подлинно благородные чувства. А без них жизнь невозможна, не будем об этом забывать.