Мы в сердце города "без перерыва". Города, всегда текущего автобусами, самокатами, автомобилями, изобилующего культурными событиями, как все художественные столицы мира.

В тель-авивском центре "Бейт Ционей - Америка" несколько залов. Точнее, зал один большой, но есть еще разные пространства, залы-крошки, кабинеты, бывший кинозал, где все обветшало, приобрело оттенок заброшенного раритета, пещерной романтичности. В таком зале мы смотрели спектакль с интригующим названием "Эрос и меланхолия". Режиссер Семен Александровский представил нечто непривычное, оригинально-вызывающее, поставленное по пьесе профессора литературы, амбициозного и неординарного Йоава Ринона.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

…Мы сидим в зале, смотрим на сцену. На сцене нет ничего. Только два актера. Они в белых греческих тогах, и стоят на котурнах. Видеоволны, протуберанцы. Сполохи света играют-скачут на их одеждах и лицах. Они проговаривают-выдыхают текст. Текст - спектакль. История про трех мужчин. Про метафоры, игры разума, гуманитарные глубины. Про странствия интеллекта. И про людей с интеллектом. Их живую мысль. Эстетизм и интеллигентность. Страсть, дружба, немного - совсем слегка! - намек на детективную линию. Сюжет есть. Хотя и микширован, почти скрыт за пологом света и потоком мерафор. Но главная загадка не в реальном сюжете, не в диалоге и характеристике героев - в движении мысли. В том, о чем говорится и как эти полифонические, чуть отстраненные беседы вплетаются в безмолвное, заинтересованное участие зрителей в зале. Фоном, а, если точнее, еще одним действующим лицом, дополнительным протагонистом в перформансе, становится экран, задник сцены. На экране тексты, некий поток цитат, он привлекает внимание, дополняют содержание, итожит его…

Преподносят текст два солиста. Два "транслятора": сам автор, драматург Йоав Ринон, и актер Йонатан Виложны. Игра алого и белого света, статичность действия, странный, необычный способ подачи гипнотизируют. Немного обескураживают. Но безоговорочно застревают в памяти.

Режиссер спектакля Семен Александровский совершил вторую алию (официально называется "тошав хозер"). После израильской школы учился в Петербурге, ставил успешные спектакли. Был лидером собственного театра, награжден серьезными премиями. О нем писали в российских СМИ, как об одном из лидеров своей режиссерской генерации. В его активе и постановка оперы "Cantos", сверхсложной современной оперы, передающей дух баснословной поэзии Эзры Паунда и рассказывающей про самого поэта. Об этой работе Семен сказал, что это было "символическое плавание в царство мертвых".

На стороне Александровского в его новом израильском маршруте отвага, убежденность в правильности пути. И - немаловажный фактор, защитная броня, в каком-то смысле - ключ к заветной двери. Этот ключ- язык. Семен владеет ивритом. И знает, понимает менталитет страны-драмы. Спрашиваю:

- Как произошло сотворчество, как возник союз с Йоавом Риноном?

- Меня ему представили. И он рассказал, что показывал свое творение многим режиссерам. И никто не выразил желание это поставить. Йоав познакомил меня с пьесой. Я вначале не понял. Многого не понял. Но ощутил, что текст качественный. Одну роль хотел играть автор, Йоав Ринон. Второго актера мы искали долго. Были "аудишн", посмотрели что-то около ста актеров…

- …Йонатан Виложни подошел абсолютно…

- Да. Он хорошо это понял, совпал…

- Он и внешне очень точно, на мой взгляд, вписался. Внешность - как греческая скульптура. Такой себе Аполлон или Дионис…

- Мы работали очень серьезно. Очень непросто. Три месяца репетировали, четыре раза в неделю по шесть часов.

- Что вас привлекло в пьесе Йоава Ринона?

- Я всегда ищу живое, настоящее, смелое. В этом материале есть уникальность. Штучность. Это хорошая литература. Автор невероятно образованный, интеллигентный. Знает семь языков. Фрагменты из "Ада" Данте звучат в спектакле в его переводе. В пьесе меня заинтересовал текст - и то, что стоит за ним.

- Вы довольны результатом?

- Если бы я не был доволен, я бы не показывал свою работу публике. Если режиссер недоволен, то и зритель недоволен. Я хочу рисковать. Знаю, что театр - это, в каком - то смысле, гладиаторский бой. Создатели рискуют жизнью. Зрители жаждут крови. Я хочу быть гладиатором...

Я после спектакля "Эрос и меланхолия" думала о том, что мир пошло и позорно игнорирует свободную мысль, достижения человеческого интеллекта. Особенно ненавистны и гонимы сокровища гуманитарной мысли. Сильные-властные опасаются их, что ли…И вспомнился грустный и почти анекдотический эпизод: в тель-авивском университете недавно прошел "день открытых дверей".

"Достойные", представители "важных" дисциплин знакомились с авторитетным учебным заведением в помещении этого заведения. А всякие историки, лингвисты, филологи, философы страдали, сходили с ума, угорали на улице, под палящим солнцем. На их письмо руководству с вопросом, почему это произошло, ответа не последовало. Вроде бы и не жалко, что все эти "отвлеченно мыслящие" побывали на сковородке…

"Эрос и меланхолия" - мое открытие театра Семена Александровского. Потому что мнения других меня мало интересуют. Хочу видеть и понять самостоятельно. Теперь знаю: это глубокий и думающий творческий человек. И заканчивая короткие заметки о спектакле, в котором победно звучат фанфары искусства, литературы, музыки разных эпох, я привожу искреннее и мудрое письмо режиссера, которое я взяла в этот текст с его страницы в Фейсбуке. Оно многое объясняет. Написано 5 марта 2022 года. Вот оно: "Сегодня мне 40 лет. Это грустный день рождения, но вот что я хочу сказать. Все зависит от отдельных людей. Все худшее, но и все лучшее делают отдельные люди. Добро побеждает в долгосрочной перспективе потому, что оно последовательно и глубоко лично мотивированно. Зло побеждает, когда отдельные люди добиваются неограниченной власти. Но зло не системно и оно всегда, в конце концов, проигрывает. Нам будет долго больно и стыдно, думаю, что теперь уже до конца наших дней. Но у нас впереди много работы".