… Она остается одна. Как всегда. Как всю жизнь. Срывает одежду, которая давит, гладит себя по округлившемуся животу. Кричит от боли. Одинокое дерево, женщина под ним корчится в родовых муках. Одинокая девочка, уже мать-одиночка, которой никто не сочувствует. Спектакль "Добрый человек из Сезуана", тель-авивский "Камерный", пьеса Бертольта Брехта, режиссер Керен Ховев.

Сценограф Полина Адамова выстроила пустой, неуютный мир, темный, будто его лишили электричества, надежды, указателей на пути. Дерево, скошенная стена, детская карусель. И все это четко ориентировано на создание сурового, холодного, бесприютного облика спектакля, на жизнь и трагедию героини. Декорация запоминается - и интригует.

Боги идут по земле. Три странных инопланетянина¸ одетые как старик Хоттабыч на детском утреннике. (Возможно, не все люди театра Израиля и зрители в зале знают, кто это такой. Ничего, читающие на русском - знают!) Блестки, тюрбаны, парча. Они выглядят немного по-идиотски, эти боги. Но так уж в спектакле вышло… Сразу скажу, что и костюмы других персонажей (Рои Экев) не блещут выдумкой и функциональностью.

Боги ищут доброго человека. Ищут приют на ночь. И не могут найти. Даже солнечные очки надевают, чтобы лучше видеть. Водонос Ван пытается им помочь. Без успеха. А потом вспоминает про Шен Те, проститутку. Уж она никому не говорит "нет".

Боги переночевали у Шен Те и дали ей на прощание немного денег. Она покупает табачную лавку. И тут оказывается, что ее беспощадно и безнаказанно грабят, обманывают. Она для окружающих не человек, а повод нажиться. У нее поселяются нахлебники, ей подсовывают фальшивые документы. В темном мире стяжателей и подлецов Шен Те одинока и беззащитна. И никакого лучика света не заметно на ее пути.

Режиссер решила почти всех персонажей, земляков Шен Те, оформить как безликую массу, как толпу, у которой нет ни индивидуальностей¸ ни характеров; есть лишь жадность и жажда наживы. Только вдова Шин (выразительная, эффектная, интересная в этой роли Елена Яралова) имеет свою тему, свою историю, свою интонацию.

Шен Те беспомощна и несчастна. Она и продавать себя стала, наверняка, именно потому, что бесхребетна, никому отпор не способна дать. Это не доброта, это непроходимая глупость. Потом появляется Летчик Янг Сун, лентяй, парень себе на уме, умеющий сыграть на душевных струнах нежной и безвольной Шен Те. Они катаются на карусельке и говорят лирический вздор. А он - обычный эгоист, и никакого счастья ей не обеспечит. Он только использует "невесту".

Янг Сун отбирает больше, чем все прочие; он отнимает ее сердце. А после этого удара уже нельзя выжить. Шен Те пытается устоять, вроде понимает свою слабость, свой проигрыш - и "создает" своего решительного, волевого брата Шуи Та. Братец кричит, рычит, старается выглядеть устрашающе. Смешная попытка вырулить, выбраться, сменить голос и характер. Все зря. Раздавленная, обреченная, беременная Шен Те кричит в пустоте под голым темным деревом…

Абигайль Харари в роли Шен Те. Актриса обаятельна, мила и органична. Ее сценическая эффективность уже доказана во множестве хороших спектаклей. Удачна ли эта роль Абигайль Харари? Вполне вероятно. Хотя спонтанных творческих откровений в новом спектакле я не заметила.

Янг Су играет Том Авни. Он очень старается уверить зрителей в том, что он оборотень и лицемер, что у его персонажа двойное дно. Не очень-то получается. Убедительности, силы и яркости не хватает.

Новый перевод пьесы на иврит выполнил Эди Биджауи. Зонги (музыку и слова) написал Нир Кнан. Мне эти зонги показались какими-то беззубыми и даже бестелесными, невыразительными.

Известно, что Рут Берлау и Маргарет Штеффин - талантливые, яркие женщины, современницы Брехта, любившие его, внесли свой серьезный вклад в пьесу "Добрый человек из Сезуана". Возможно, в тексте этого драматургического произведения содержатся зашифрованные отголоски их переживаний или биографических моментов. Поговаривали даже, что якобы его женщины писали вместо него. Но история - не следователь, а судья; она хоронит свои тайны в песках времени. В наши дни драматургия Брехта пришлась очень ко двору во многих театрах. Пьесы Брехта охотно ставят, исследуют, трактуют.

Так или иначе, с теми или иными акцентами, - творчество этого грандиозного немецкого драматурга, в судьбе которого множество противоречий и даже тайн, актуально. Бертольт Брехт будто дотрагивается до вечных, неизлечимых душевных ран человечества. И, не пытаясь дать рецепт исцеления, побуждает зрителей думать, - и озираться в поисках ответов. Пьесы-притчи, пьесы-параболы - это и разговор с залом, с публикой, которая из темноты напряженно следит за ходом событий на сцене. У Брехта интересны коллизии и диалоги, в которых соединились эксцентрика, мудрость и оригинальность. Немногие режиссеры способны верно прочесть и ярко раскрыть этот материал. Керен Ховев это пока, на мой взгляд, не удалось. Что и показал новый спектакль в "Камерном".