Считающийся эталонной классикой спектакль израильского режиссера Омри Ницана, - но измененный, в постановке Ширит Ли Вайс, странно наполнившийся несколько гипертрофированным оживляжем, - опять представлен на сцене Израильской оперы.
Военные суматошно пляшут, розовый автомобиль виляет среди полей, жена доктора-самозванца темпераментно избивает мужа сумочкой. На велосипеде приезжает ряженый раввин; деревенский люд целится, стреляет, марширует с подсолнухами. Подсолнухи многофункциональны. И это временами создает просто нестерпимый переизбыток желтых шляпок-зонтиков. А двое юных влюбленных ищут себя, ищут любовь - и поют, и пьют итальянский напиток любви и счастья.
…Все началось в подвале, в бедном квартале. В городе Бергамо, который всему миру известен изящной архитектурой, красотами Верхнего города ("Читта Альта"), а также искрометной пьесой "Труффальдино из Бергамо", шедевром Карло Гольдони.
В подвале, где никогда не было достаточно светло, родился Гаэтано Доницетти - композитор-сияние, сладкоголосый, добросердечный, очаровательный, подаривший миру и такие радостные, светлые оперы, как "Дон Паскуале" и "Любовный напиток", и такие печальные, трагичные, как "Лючия ди Ламмермур"… Он прошел нелегкий жизненный путь, познал боль разочарований и горечь интриг, хоронил всех своих близких, а закончил свою историю душевной болезнью. Упокоился он в базилике собора Санта-Мария-Маджоре. Но его мелодии безоговорочно узнаваемы по тому брызжущему, завораживающему, немеркнущему свету, которые они излучают. И наш современный мир - уставший, разочарованный, погрязший в ненависти, как в болоте, - поныне слушает, поет, насвистывает эту музыку. Подпадает под чары Доницетти-алхимика. И оперные спектакли - музыкальные очарования, которые возвращают слушателей к истинной гармонии, идут на многих сценах планеты. Вот и израильские ценители в своем оперном тель-авивском доме, снова услышали и увидели историю о легендарном и вожделенном эликсире любви, который может изменить судьбу.
Возникшее из либретто знаменитого властителя умов старой Европы Эжена Скриба и чуть переделанное легким пером Феличе Романи, либретто "Любовного напитка" кажется немного простоватым, изящным, но наивным. Как очень многие хорошие либретто для комических опер и оперетт. В этом драматургическом материале нельзя искать многоплановые глубины. Блеск и остроумие, колдовская лирика и безоговорочная победа добра - вот закон подлинного драматургического ключа к шкатулке золотых мелодий. Хотя - скажу прямо! - тот первоначальный спектакль, в память и в честь которого возводилась нынешняя продукция, достоин самых изысканных комплиментов. Этот - иной.
Герои слегка несерьезные, чуть-чуть карикатурные. Будто режиссер и не думает воспринимать их всерьез. И нам не советует. Доктор Дулькамара, торговец счастьем, эксцентричный скиталец, шарлатан, денди, виртуоз обольщения, умеющий найти универсальное средство "от зубной боли, кротов и насекомых". Образ и понятен, и узнаваем. Испокон веку люди искали волшебную ниточку, мираж, призрачную тень возможности обрести желаемое. Йонут Паску в этой партии несомненно хорош: он пластично двигается, торжествует и колдует, дарит поддельную надежду, кокетничает, убеждает и талантливо оболванивает простаков. Возможно, режиссеру не следовало бы каждые полтакта партии нагружать многочисленными хаотичными актерскими движениями. Но разве Ширит Ли Вайс остановишь?..
Читайте также
Сержант Белькоре в исполнении Одеда Райха - вылитый Джим Керри. Не в смысле портретного сходства - но по характеру, по темпераменту. Его будто изнутри что-то толкает, сжигает, подбрасывает. Он марширует, извивается, скачет, дергается. Поет вполне приемлемо, а вот темперамент и чувство меры, назначенные режиссером, выходят из берегов.
Неморино - партия, о которой мечтает каждый лирический тенор. В обновленном спектакле публика увидела и услышала двух исполнителей партии Неморино: американца Аарона Блейка и мексиканского певца Марио Рохаса. Аарон Блейк обладает тонким чувством стиля, голосом красивой окраски, романтическим строем души. Всемирно знаменитая ария "Una furtuva lagrima" звучала светло и вдохновенно. С большим чувством. Завораживающе. А Марио Рохас играет простоватого дурачка-увальня, взирающего на мир инфантильным, детским взглядом. Пение этого артиста мне показалось немного монотонным и временами нестройным.
Лучшей, самой удачной вокальной и актерской работой в спектакле могу уверенно назвать Адину, которую нам преподнесла Яэль Левита. Ее героиня живая и умная, она умело скрывает тревогу, ведет себя естественно и благородно. И очень хорошо звучит по всех регистрах. Другая исполнительница партии Адины, Шира Патшорник, музыкальна, артистична, обаятельна; она обещает со временем и опытом стать одним из ярчайших израильских сопрано.
Режиссер и интерпретатор замысла Омри Ницана - талантливая постановщица Ширит Ли Вайс старалась найти собственную интонацию, изменяя формы прежнего спектакля в соответствии со своими взглядами, своей эстетикой и возможностями современного театра. Находки показались мне далеко не всегда оправданными; за преувеличенным комикованием и избыточным гротеском скрываются вялость идеи, перенасыщенность формы и излишняя суета. Не придает очарования спектаклю и участие балетной пары - движения выглядят вульгарными и расхлябанными, весьма далекими от хореографического совершенства. А хор поет так, как обычно в последнее время; хотя и заметно, что очень старается.
Дирижер на этом спектакле - израильтянин Идо Арад. Так вышло, что он впервые работает в родной стране. Оркестр Ришон ле-Циона звучит под его руководством культурно, гибко, интеллигентно, благородно. Первая труба коллектива Нир Цемах сверкнул на сцене в сольном фрагменте.
Спектакли продлятся на сцене Израильской оперы до 18 ноября. Идти ли? Разумеется. Непременно. Чтобы услышать светлую музыку Доницетти, чтобы прикоснуться к подлинной красоте. Чтобы увидеть музыкальные возможности Израиля, заглянуть в закрома творческих богатств нашей страны. Прогуляться среди подсолнухов - тоже ведь приятное приключение.