Это спектакль о театре. По крайней мере - попытка рассказать театром о театре. Тавтология? Нет, я просто стремлюсь сформулировать увиденное в театре "Бейт-Лесин". Новый спектакль, в котором театр - и камертон, и метод исследования человеческой души.
Произведения французского драматурга Алексиса Михалика, - молодого, плодовитого, взлетевшего на Олимп быстро и уверенно, - возникают на сцене "Бейт-Лесина" уже во второй раз. "Историю любви" израильские зрители не так давно увидели. И вот очередной Михалик. Эли Биджауи, неустанно трудящийся над переводами на иврит самых любопытных явлений мировой драматургии, на этот раз взялся за пьесу Алексиса Михалика "Intramuros". Что значит "Внутри стен". В спектакле, поставленном Тамар Кейнан, эта герметичная, но направленная на исследование человека в социуме история получила название "Игра жизни".
Действие происходит в тюрьме, "внутри стен". Все действующие лица, так или иначе, проходят своего рода инициацию посредством театра. В интонации, в атмосфере театра. Отрывает эту драму интродукция в исполнении режиссера. Режиссерская тронная речь. Не Тамар Кейнан - героя пьесы Леона. Он говорит общие слова о том, что театр - это эмоции. И что за ними мы в зал и приходим. Все верно. И не придраться. Потом нам про эмоции и расскажут. Вернее - покажут.
Режиссер Леон и его помощница, актриса Жан (она, по неслучайному совпадению, его бывшая жена) проводят театральный практикум в тюрьме строгого режима. Инициировала этот эксперимент сотрудница социальной службы Алиса. Безработному Леону нужны деньги, Алиса этим пользуется, - она хочет таким эксцентричным, необычным способом узнать нечто важное о заключенном по прозвищу Ангел. Который, как выяснится позже, ее, Алисы, отец. Интересно, что изначально все было задумано и подстроено Алисой: на занятия приходят всего двое - Стивен, гиперактивный, взрывной, осужденный за тяжкое преступление, и молчаливый, закрытый, словно отодвинувший от себя, отторгнувший весь мир Ангел. Режиссер и его помощница предлагают своим "актерам" этюды, различные варианты театральных тренингов. Игра с невидимым шариком, с представлением себя в образе кого-то другого… А хитроумная Алиса, преследующая свои цели, ждет, когда Ангел раскроется, расколется. Все идет так, как она бы хотела; к ней поступает информация.
Раскрыть суть всего трагического, запутанного сюжета, расшифровать все аспекты фабулы зрителю нелегко. Ангел - жертва? Альтруист, решивший двадцать восемь лет жизни просидеть в тюрьме, без вины виноватый? Очевидно, что ему, скрывающему правду, наказывающему самого себя, бредущему во мраке самому себе назначенного искупления, гораздо важнее было бы встретить мудрого профессионального адвоката, чем эту театральную практику… К слову: странно, как тюремное начальство согласилось дать зеленый свет художественно-терапевтическому проекту, в котором только два подопечных, но зато два инструктора, да еще и деньги на эти опыты изыскало. Но условность, не абсолютная реалистичность - это театр, тут лес не лес, океан не океан, и призраки мертвых королей бродят вблизи городской стражи. И все же многовато нестыковок, провисаний. И шквал эмоций (на это и намекал Леон в самом начале спектакля) превосходит драматургическую логику…
Читайте также
Театр изначально был заявлен как метод исследования. То, как проходит курс терапии театром, должно было показать, как важны людям лучи, которые исходят от мира творчества. Этого, на мой взгляд, не вышло, пьеса не дала возможности продемонстрировать волшебную силу искусства. Алексис Михалик - отважный, мастеровитый, умеющий привлечь внимание автор. Ему недостает глубины, тонкости отделки материала. Именно эти качества меня так разочаровали в фильме "Сирано. Успеть до премьеры", поставленном по его пьесе "Эдмон". В спектакле театра "Бейт-Лесин" недостатки пьесы очевидны. Но есть в нем то, что несомненно ставит этот спектакль в ряд современных высококачественных и интересных работ в театральной жизни нашей страны. Я говорю об актерах. Квинтет исполнителей вполне заслуживает самых добрых слов.
Мули Шульман в роли режиссера Леона обаятелен, по-юношески окрылен своей неверной, ненадежной профессией. Я видела много удачных работ этого актера в беэр-шевском театре; и на сцене теаль-авивского "Бейт-Лесина" он очень естественно и точно ведет свою драматургическую линию.
Лимор Гольдштейн - Жан. Красивая, аристократичная, сильная; ее героиня серьезна и убедительна. Актриса пластична, и умеет рассказать больше, чем предлагает ее персонажу текст пьесы.
Гиль Франк - Ангел. Этот таинственный герой спектакля похож на многих своих сценических собратьев, и на других персонажей, созданных этим уважаемым мастером израильской сцены. На Отелло, адвоката Бракка, Алексея Каренина… И еще многих. Гиль Франк безусловно обладает совершенно оригинальным сценическим почерком, своим неповторимым стилем. Ангел - еще один сложный, противоречивый образ, и притягательный, и пугающий одновременно. Роли этого спектра актеру всегда хорошо удаются…
Кармель Бин - Алиса. Трудная судьба, травмы и тайны формировали, вели ее образ. Строили - и калечили. Она готова смести все на своем пути, чтобы открыть ящик семейной Пандоры. Она - натянутая струна и нежный цветок одновременно. Изобретательна, но и дипломатична, когда нужно. Кармель Бин эмоциональна, умеет увлечь зрителя своей полной подключенностью к материалу. На дне колодца, там, в черной воде души ее героини - острые камни, тьма. И эта многомерность у актрисы получилась прекрасно.
Немного выпадает из ансамбля, из общей интонации Шог Монгоза. Он слишком много и беспорядочно двигается, изображает динамику, темперамент, не очень сотрудничает с партнерами. Между тем задатки у молодого актера очень хорошие, и я не удивлюсь, если он порадует зрителей будущими удачными работами.
Режиссер Тамар Кейнан не изобретала велосипед: мизансцены сменяют друг друга в хорошем ритме, все участники этого действа знают свою задачу. Сценограф Адам Келер тоже отработал лаконично, без затей. Сцена "Бейт-Лесина" напоминает сцену английского театра, где также поставили "Intramuros". Но я ни в коем случае не думаю, что здесь имеет место плагиат. Просто это самое простое и логичное решение: решетки, стол и стулья… Музыка Дафны Кейнан органична, дышит в унисон с актерами. Костюмы Юдит Ахарон функциональны, но при этом выразительны, несут определенную смысловую нагрузку.
"Игра жизни" произошла. Пусть спектакль посещают зрители. Уверена: их будет много, и смотреть спектакль они будут с интересом. В нем есть то, что может привлечь и оставить след в душе.