В Венеции, на площади Кампо Сан-Бартоломео стоит памятник великому затейнику, реформатору театра, сочинителю блестящих комедий Карло Гольдони. Он высится над суетливой толпой, бронзовый и величественный. Над венецианской многолюдной толпой, над туристами, которые интересуются чем угодно, только не этим магом драматургии, его творчеством и жизнью. А пьесы Гольдони живы; то здесь, то там возникают они на сценах мира - и самые разные залы во всех странах смеются над историями людей, которые не знали телефонов-телевизоров, жили медленнее нас, но быстрее слагали красивые приветственные речи и разыгрывали спектакли на площадях. Театр Гольдони зародился на площади - из фарсов и острых импровизаций, из актуалий, которые и сегодня не устарели…

"Умея только есть и спать, я мог бы
Одним быть в совершенстве: королем!"

Как, однако, точно подмечено… Это цитата из пьесы Гольдони "Слуга двух господ".

Новый спектакль, родившийся в иерусалимском театре "Хан", - дань уважения великому сыну Венеции, и одновременно праздничная, веселая проделка режиссера, экспериментатора Ариэля Н. Вольфа.

Наше сегодня не слишком радостно и светло... Ох, прошу прощения, забыла: мои коллеги всегда наставляют меня; говорят: "Не пиши "мы", "у нас", пиши "я", "у меня". Вот я покорно исправляю: мне сегодня нерадостно. Плохо на душе. Вероятно, это только мое личное состояние. И, остерегаясь обращаться за советом к психологу или психотерапевту, я иду в театр. "Хан" приехал в Тель-Авив - и я пошла в "Хан". К Карло Гольдони.

…Все происходит на площади. Примет дома, атмосферы жилища нет. Есть дверь, которая перемещается, преображается, перегораживает пути, принимает на себя разные функции. Эта дверь, в понимании режиссера Ариэля Вольфа и сценографа Нива Манора, будто становится еще одним действующим лицом. На площади все кружится, мчится, запутывается. Сюда приезжает Беатриса (переодетая мужчиной!) на розовом абсурдистском коне. На площади Кларисса, брюнетистая версия Мэрилин Монро, подставляет свое знаменитое платье под поток вентиляторного ветра. Сюда же, на площадь, выдвинута потайная стена, в которой скрыт сейф. Сейф замаскирован карикатурной "Моной Лизой", но Беатриса его обнаруживает - и сбегает с деньгами на пластиковом коняшке цвета вишневого заката. Бежит от жениха, от венецианской воды и театральной неразберихи. А Труффальдино - ушлый, беспринципный, хамоватый¸ неграмотный, но вполне симпатичный малый, - хочет служить одновременно двоим хозяевам, чтобы заработать побольше. Гольдони заметил это такое типичное, такое бессмертное явление. Как же много вокруг нас таких "слуг двух господ"; их тьма тьмущая…

Спектакль Ариэля Вольфа сложнее, чем может показаться на первый взгляд. В нем органично переплетены сатира и сарказм, смешанные с карикатурой на знакомые всем нам обстоятельства. Труффальдино спускается в зал, откидывает маску театра дель арте ("искусного театра", украшения Венеции, serenissima, площадной игрушки XVIII века!) - и становится обычным парнем из Иерусалима или Тель-Авива: бесшабашным, не слишком тонким и воспитанным, но отважным, задумывающимся о демократии и ситуации в мире. "Слуга двух господ" - парад "гэгов", виртуозная демонстрация бешеного темпоритма, соединение разнохарактерных и разностильных музыкальных фрагментов.

Создатели спектакля будто объединили на площади, вблизи легендарных венецианских каналов, образчики театральной и кинематографической культуры разных эпох. Лаконичный, легкий, изобретательный, этот шарж на израильскую жизнь с использованием героев и диалогов Гольдони, веселит, и при этом отмечает весьма острые современные проблемы. Они просто вечные, никуда не исчезающие, эти проблемы. Стремление облапошить друг дружку, обмануть и обвести вокруг пальца ближнего, жажда наживы и обман как образ действий, нечестность слуг по отношению к хозяевам и нечестность хозяев по отношению к слугам, лицемерие - все это привычно и грустно. Но зрители смеются от души. Над персонажами и над собой.

Что ж, мир таков. И я рада была, когда Беатриса (как всегда, ожидаемо выразительна в этой роли Ирит Паштан), экспроприировав деньги, которые ей задолжал Панталоне, сбегает из-под венца.

Спектакль увлекает, уводит за собой; герои перебрасываются острыми репликами, как мячиками. Они энергичны, полны одновременно и яда, и очарования. Романтика уступает место рационализму, реальность бьет карты слащавой выдумки.

Грустно выглядят красавица Кларисса (Анна Пугач в этой роли точна и убедительна!) и ее жених, туповатый, петушино-франтоватый Сильвио (Шахар Нец почти успешно его играет).

Флориндо Артузи - пустой, напыщенный, медленно соображающий, не способный защитить ни свою любимую, ни свою любовь. Это - еще один выразительный типаж инфантильного мужчины и невзыскательного гражданина, и Йоси Эйни преподает этот образ сочно и органично.

Глупый жадный Панталоне, по-своему даже элегантный в безмерной наивности и дурашливости (Эрез Шафрир умеет точно все это передать; счастье, когда он участвует в спектакле!) ведет зрителей по маршруту эффектной комедии.

Доктор Ломбарди (чудесный Нир Рон) упоительно-феноменально ничего ни в чем не понимает - и прекрасно вписывается в игру на площади, в поток абсурда на современный лад. В драматургию Гольдони, осмысленную сегодня.

Служанка Смеральдина очень высокомерна, медлительна, чопорна; ее дело - утверждать себя, а не трудиться в сфере сервиса. И актриса Ницан Левартовски это гордо и увлеченно показывает.

Итай Шор - Труффальдино четко выполняет режиссерскую задачу, быстро бегает и быстро говорит, искренне страдает от голода, влюбляется и печалится. Жаль, что в нем я не увидела той мощи, внутренней силы и умного обаяния, которыми был отмечен другой слуга, герой спектакля "Плутни Скапена" в исполнении Виталия Фридланда…

Атмосфера игры и веселых проделок, вступающая в перекличку с нынешним днем (очень ощущается мастерская рука язвительного и прекрасного израильского классика Нисима Алони!); музыкальный "компот"; костюмы, намеренно разностильные и оглушительно-пестрые (фантазии художницы Яхаль Джальдети); слепящий, грубый сценический свет (художник Рони Коэн) - вот важные и эффектные составные части иерусалимского спектакля. Трюковой игры по пьесе Гольдони.

Ариэль Вольф пробует себя, ищет, - и зачастую стремительно и победно попадает в цель. Так вышло у него с "Озером" по пьесе Михаила Дурненкова, и с превосходной многозначительной инсценировкой прозы Эльфриды Елинек. Этот режиссер еще молод, полон творческих сил и идей, - и все мы вправе ждать от него новых свершений.