А еще - это выдающееся достижение и сценический манифест легендарной актрисы ХIХ века Сары Бернар. Сара Бернар решилась доказать, что женщине, актрисе, умнице, королеве сцены под силу воплотить "мужской" драматургический материал и раскрыть бездонные глубины пьесы, которая навсегда остается литературным шедевром и загадкой.

Выступая перед зрителями в Тель-авивском университете, израильский режиссер Ариэль Н. Вольф сказал, что суть его немалого театрального опыта - поиск Гамлета. И еще: актуальной, современной, понятной и близкой именно нам, израильтянам, эта пьеса остается сегодня еще и потому, что в ней ощущается напряжение близкой войны и заметны политические коллизии, которые поддаются прочтению и трактовке в том смысловом контексте, в котором мы живем.

"Нападет Фортинбрас или не нападет?" - вот один из важнейших вопросов для героев спектакля. Проблема борьбы за территории, предстоящая военная кампания, смена власти - вот что решается и готовится. Вот о чем заботится верхушка показанной израильским зрителям старинной датской королевской семьи. Эта знаменитая семья многократно возникала на сценах и экранах всего цивилизованного мира. Она выдумана и никогда на самом деле не существовала, но при этом такая знакомая, такая понятная. Это коварная и страшная семья. Сквозь ее жизнь прошел один из основных векторов трактовки бессмертной пьесы израильским режиссером-новатором.

Ариэль Н. Вольф - мастер вдумчивый, фантазирующий, динамичный; как говорят сейчас - креативный. Он понимает и переживает вместе со всеми зрителями опасные перипетии, "фейки", битвы и невзгоды современного, глубоко циничного, жестокого и нездорового общества. Мрачным и фальшивым оно выглядело в дни Шекспира, - таким оно и описано, таким и предстает в течение многих лет в многочисленных интерпретациях людей искусства. Вольф не остается в стороне от социальных проблем, не ищет обманчивых простых путей для их решения. За это я и ценю этого талантливого человека.

В университетском спектакле "Гамлет" заняты студенты четвертого курса ("шана далет"). И его сценографию осуществили тоже студенты - те, кто изучает дизайн кино и телевидения. Работа получилась сложная, многоплановая и отчаянно смелая. Прежде всего, сам факт обращения к этой пьесе - серьезный, значительный, свидетельствующий о немалых творческих амбициях участников. Стиль, образы, наполнение сценическими метафорами - непрерывный поток удачных находок, открытий и даже дерзких вызовов.

Мне в этом спектакле был очень интересен Гамлет, которого играет женщина. Вернее, девушка - злая, непокорная и трогательная.

…Она стоит спиной к залу. Долго. В черно-белом. Шахар Лави в роли Гамлета смотрит вдаль, за окно. Там, за окном, светится лазурь ясного дня или лежит синий бархат ночи. В окно уходят персонажи, в окно же входят незваные, нежеланные гости.

Тюлевая белая штора обретает под ветром смысл мистического, пророческого, страшного знака, волшебного видения. И я почти физически ощутила присутствие в ее складках призрака - тени отца Гамлета, покойного короля Дании. Позже, опасаясь шпионов и не в силах совладать с нервами и с демонами, терзающими душу, Гамлет пронзит штору - и министр Полоний упадет мертвым. Гамлет - ненавидящий убийц, но одержимый жаждой мщения и потому сам смятенный, отчаянно страдающий под невыносимой тяжестью избранной миссии, - потащит труп прочь. Сгорбится, дрогнет и будет смотреть на дело рук своих с ужасом. И совесть-призрак неожиданно и зловеще вдруг встанет на пути и окликнет принца; а по сути - девочку. Сильную, грозную и беспомощную. И гениальная песня из Adolescence ("Переходный возраст") заворожила меня.

Действие разворачивается в пределах одного жилища. Современной квартиры. На стене фотография яблока в короне. Она символизирует короля-узурпатора Клавдия, который убил брата и завладел королевством и королевой. На кухне блендер и прочая бытовая техника. И гости, и хозяева себе что-то периодически смешивают и готовят, Мне это показалось похожим на длящиеся поминки: все приходят, закусывают и разговаривают на формальные темы, старательно обходя все острое, важное, глубинное…

Ариэль Вольф выступил редактором и модернизатором пьесы. Гамлет в этом студенческом спектакле не смотрит с королевской четой "Мышеловку", как у Шекспира. Он написал совершенно новый материал для показа королевской чете. И сыграл в нем главную роль. Именно в этой роли, пристально глядя на зрителей, Гамлет произносит монолог "Быть или не быть". Произносит страстно, словно глядя в глаза всего безумного мира.

В этом спектакле почти все мужские роли играют женщины. Полоний, Лаэрт, Горацио, Розенкранц и Гильденстерн… Это полнокровные, яркие, без скидок и уловок, цельные персонажи. Розенкранц и Гильденстерн в цветных шубках и темных очках, марионетки-лицедеи, отстраненно присутствуют на поминках, будто подыгрывая, подтанцовывая. А потом берутся за страшную, бесчеловечную миссию, пытаются исполнить королевский замысел и убить маленького, нервного, совершенно не гламурного принца. И уйдут с этим заданием в пустоту¸ в даль за окном, за шторой, в никуда. И обратятся - находка режиссера! - в могильщиков, которые пляшут в пошлых блестящих нарядах, будто из ночного клуба, и играют с черепом Йорика (роль черепа "играет" кочан цветной капусты!), и радостно сообщают о тленности всего живого.

Три Офелии - этакие Барби в зеленых колготках, курсируют по периметру дома-дворца, пока одна из них не застынет между небом и землей на стене, будто в чистилище. И сразу несколько Гертруд плывут, как навязчивые видения принца. А Гамлет нежно гладит фото, на котором его любимого покойного отца изображает груша в короне. Зато новый король, норвежец Фортинбрас, повесит на стену ананас вместо всяких груш и яблок. Эта метафора мне запомнилась и немало развеселила.

Битва, поединок Гамлета и Лаэрта, - бой понарошечный, потешный, и все же страшный в своей повседневности. Долгий бой. Но смерть всерьез, которая зачеркнет и мелочные устремления Клавдия, и кокетство Гертруды, и бессилие попытки бунта измученного и не умеющего побеждать Гамлета. И кто-то тихо со сцены прошепчет-простонет: "Я расскажу…". То есть допишет, составит летопись скорбных событий. Фортинбрас переставит мебель, вяло посмотрит на диктаторов, вещающих с экрана телевизора, и уляжется спать, оставив требование не тревожить его сон…

Камертоном спектакля показалась мне Шахар Леви - Гамлет. Отличный Клавдий, холодный, лощеный, закрытый, несколько искусственный - Максим Волокитин. Дуэт Став Ович и Нета Таль - могильщики и друзья-предатели, неунывающие, оживленные, музыкальные. Впечатляют и Налия Мизрахи - Лаэрт, и Кармель Коэн - Горацио. И устрашающая Сулафа Махуль (вторая Гертруда и гонец). И первая Гертруда, истинная модель на подиуме тщеславия и лицемерия - изящная Агар Зандер. И Полоний, величественный и гибкий, весь в броне самодовольства, еще одна женщина в мужской роли, но про это не помнишь, - так хороша и точна Кармель Барзель.

В спектакле великое множество перекличек с современностью, реминисценций, намеков и острых эпизодов, которые можно трактовать на разные лады. Ариэль Вольф многогранен. Его способность организовать спектакль- ребус, спектакль-притчу, кажется поразительной. Именно в новаторском театре при полной творческой свободе его талант раскрывается в полную силу.

"Гамлет" получился мощным, впечатляющим, трудным. Это, безусловно, веха на творческом пути всех создателей и участников спектакля. А дальше? А дальше - новые пути!