Это был не обычный вечер. В тель-авивском "Камерном" в двухсотый раз сыграли спектакль "Эдип". Событие, казалось бы, не очень громкое, но вполне знаковое. В театральном мире принят обычай приглашать критиков на премьеру, причем именно на тот состав актеров, о котором руководство театра хочет получить рецензии. Двести спектаклей - серьезная цифра для маленькой страны, в которой театру очень непросто живется. Судьба у спектакля вроде бы завидная: двести раз в течение нескольких лет заполнялся большой зал…

На премьере я не была, не получилось. Но в этот вечер так сложилось, что я отправилась смотреть спектакль "Эдип", спектакль-долгожитель, который неизменно вызывает интерес. Все, что я увидела и почувствовала - мои личные, очень субъективные впечатления. На истину в последней инстанции не претендую.

…Предвыборный штаб. Коробки с рекламными флаерами. Длинный стол, за которым проходят стратегические консультации; на котором появляется торт в честь дня рождения или расставляются пластиковые контейнеры с едой, заказанной для команды кандидата в премьер-министры. Тут же бумажная корона, которой дети венчают папочку-кандидата. На заднике сцены - огромный фотопортрет Амоса Тамама. То есть Эдипа, главного героя всей драмы. Он появляется - и на сцене, и на экране! - в окружении толпы журналистов, среди микрофонов и телекамер, вальяжный, самоуверенный. Почти триумфатор. Его слова звучат четко, его штаб трудится, его победа близка.

Мы не знаем, каков он на самом деле, какие принципы исповедует. Похоже, что человечные и благородные. Но это витрина, рекламный ролик. Кто же их, политиков, на самом деле разберет? Потом видим и другую сторону: у Эдипа не очень близкие, не очень доверительные отношения с детьми. Актеры, играющие детей, говорят все вместе, нестройным хором, и мечутся по штабу с грацией слонов. Еще про кандидата знаем, что он счастлив в браке; его страсть к жене Иокасте (Керен Мор) не остыла с годами, и жена так же привлекательна и прекрасна для него, как и в начале их романа…

Ирад Рубиншейн поставил современный спектакль по современной пьесе Роберта Айка, создал театральную аллюзию-шараду. Перемешал актуалии, ритмы, клише и приметы современной жизни с античной линией сюжета. Чтобы добиться некой вневременной универсальной парадигмы.

"Ненадежно людское величие; боги, спасите нас от гордыни!" Это цитата из пьесы Софокла "Царь Эдип". Я перечитала пьесу перед походом в театр. И ее грозное, жестокое течение отозвалось в моей душе суровым эхом.

Роберт Айк - весьма значительная фигура театральной культуры Великобритании. Он любит трудиться в соавторстве с великими древними драматургами. Так и представляю себе: Роберт запирается в милом домике, среди цветов и аккуратных кукольных клумб, с томом античной драматургии. И с одной из тех книг, в которых мисс Марпл виртуозно распутывала нитки и загадочные убийства. Роберт читает и делает наброски. И колесница старого многозначного сюжета несется по автобану. Так Роберт Айк сочинил "Орестею" (я очень любила спектакль по этому клубку аллюзий в "Гешере"!). Так же всплыла история несчастного, без вины виноватого царя, которая под легким пером англичанина превратилась в сенсацию из жизни современной политической элиты.

Впрочем, в отличие от "Орестеи", персонажа Эдипа в новое облачение, как непокорного вертлявого мальчишку, запихнуть не удалось. В этой системе координат все рассыпается или провисает.

Попытки воспеть совестливого, ответственного человека, который не может в финале пережить собственное преступление (в котором виноваты злые мойры или звезды, но только не он!), выглядят детским утренником по мотивам старого мифа. Эдип - разумный, порядочный? Возможно, зрителям просто не показали его области духовной тьмы, его фальшь и лицемерие. Но просто по первому впечатлению - это белая ворона среди политиков.

Амос Тамам - актер удивительный. Он практически не изменяет в своем рисунке роли ни одного штриха, ни одной интонации. Все равно, играет ли он сына великого мастера фалафеля, или неверного мужа Медеи Ясона, или коррумпированного полицейского в телесериале. Разумеется, харизма присутствует, но стиль и подход не меняются. И при этом он остается любимцем публики.

Керен Мор в роли Иокасты царственна и величава, элегантно носит платье. Обнажается с достоинством, даже трусиков лишается как-то по-балетному. Хотя лично мне непонятно, для чего режиссер внес в спектакль такой эпизод. В сцене с обнаженкой столько же смысла, сколько калорий в огурце. Если верить Интернету, калорий в огурце нет вовсе.

Прорицатель, странный гражданин, который много знает и не хочет молчать (его играет Ицхак Хизкия) шелестит про грех, который привел к эпидемиям и разным бедам. А ненастоящая мама-старушка, которую играет Мирьям Зоар, лепечет про свои сомнения-тревоги и про больного мужа, который до поры считается отцом Эдипа. И взаимная ненависть этой мамы и ее невестки Иокасты достигает максимального эмоционального накала.

Мир спектакля узнаваем: мы видим предвыборный штаб, настороженных и гибких в своем лизоблюдстве служащих, и инфантильных детей Эдипа. Ясно, что Эдип идет к победе. А за стенами штаба - несчастный народ. Почему я думаю, что он несчастный? Мне так кажется, когда я вижу его предводителей.

А потом начинается самая суть, самый острый и драматичный момент этой баталии. Все вскрывается. То, как погиб Лай, как в этом виноват Эдип, как он женился на собственной матери. В общем, раскрываются самые страшные и темные страницы мифического детектива. И развязка: смерть Иокасты и Эдипа.

Сценограф Эран Ацмон выстроил визуальную сторону спектакля лаконично, без затей. Длинный стол и два стеклянных куба по бокам сцены. Один - прозрачный "предбанник", фойе перед штабом, где толпятся журналисты, и откуда Эдип обещает электорату новую жизнь. Второй - туалет, где Эдип страстно обнимает-ласкает жену. А потом, на финише истории-катастрофы, в этом странном месте его хватают мистические алые руки.

Странно, что перед смертью Эдип снимает брюки. Нет, я не ханжа, просто спрашиваю: зачем? Может, он так сбрасывает с себя земную суету, меняет оболочку, обозначает свой политический маршрут?..

Осознав свой грех, свою трагедию, Эдип, как совестливый и честный человек, уходит из жизни. И опять страна будет жить без разума и справедливости. Такая у нее судьба…

Рои Яркони написал к спектаклю интересную музыку, стильную, жесткую. Очень тревожную.

Этот спектакль прошел долгий путь. Возможно, он провис и устал. Так бывает. Вероятно, я увидела "Эдипа" на его излете, на финише. Хотя почти уверена, что так оно и с самого начала и идет. Сказка о совестливом политике выглядит наивной сказочкой; но это нормально. Политики - тоже люди, так почему бы истории про них не играть в театре? Только при чем тут Софокл, Эдип и трусики Иокасты?