"Если бы у меня была возможность вернуться в прошлое и дать совет себе в 25 лет, то я бы сказал: "Не соглашайся на идиотские интервью - у тебя нет времени на философский бред!" (Стив Джобс)

Может быть, великому Стиву Джобсу, занятому разработками, не было времени на интервью, зато прочим публичным деятелям, нет ничего слаще, чем поговорить о себе, пофилософствовать да поучить публику. Так и случилось, что к обоюдному удовольствию журналистов и их визави, королевское интервью стало ведущим жанром.

А теперь представьте себе, что интервью берут не просто у признанной звезды, но у самого великого магистра жанра. Именно такое удовольствие получили зрители от встречи с Владимиром Владимировичем Познером в редакции The New Times 21 октября. 

Не будем разбирать все вопросы – остановимся на некоторых знаменательных моментах.

Лукав, конечно же, лукав Владимир Владимирович. Король интервью, не одну собаку съевший на громких встречах, профессионал высокой пробы, раскручивающий известных общественных лиц – Познер прекрасно ведет диалог с собеседником: ловко парирует неприятные вопросы, тонко умеет польстить нужному человеку и сказать лишь то, что и так давно уже было известно.

"Если вы хотите работать на государственном телевидении, то вы понимаете, что, скажем, публично критиковать Владимира Владимировича Путина вы не можете".

В нынешнее же время при том уровне политической паранойи и тотальном удушении всякой оппозиционной мысли просто удержаться на Первом канале, остаться нейтральным и не быть вовлеченным в гражданскую войну компроматов – больше чем подвиг. Это и есть профессионализм.

Профессионализм и дал возможность Познеру остаться при всех режимах; менялся лишь внешний антураж. При Брежневе он выступал как преданный власти коммунист; при Горбачеве прославился как певец перестройки и автор "Шоу с Филом Донахью". При Ельцине стал убежденным демократом, а при раннем Путине – иностранцем в России. Зато последние годы выступает как борец за свободу слова.   

Но как бы ни был ловок профессиональный ведущий, сколь бы ни неистощим был на подбор масок, избежать неудобных вопросов даже он не смог. Ну как объяснить публике, что правила игры заранее оговорены, а за ведущим остается лишь условие – играть по данным правилам: " …я принимаю как правила игры, докладывать Константину Львовичу, кто у меня будет в программе. Я не вижу в этом ничего предосудительного. И я понимаю, что есть некий перечень людей, о которых мы говорили, и он сказал "нет". Вы можете легко догадаться, я думаю, кто эти люди".

Теперь понятно, почему столь невыразительны и неинтересны многие персонажи его программ. Ведь выбор-то не в руках Познера. Потому на сцене чередуются Сергей Неверов, Николай Федоров, Алексей Арбатов, Михаил Казиник, Вероника Скворцова, Элла Панфилова, Михаил Мень.  

"Я не чувствую себя евреем. С другой стороны, а что такое еврей, в конце концов?"

Еще один вопрос, который вовсе нельзя назвать приятным для Владимира Владимировича – кем чувствует себя В. Познер, с какой нацией он себя идентифицирует.

Кем будет ребенок, рожденный от матери француженки и отца – русского еврея?

Естественно, французом, о чем так охотно поведал Познер. О том, как он любит Париж и почему и считает себя истинным французом. С не меньшим энтузиазмом говорит о своем американском гражданстве и вспоминает жизнь в Нью-Йорке.

Вспоминает и о России, но русским себя не считает, потому что, прожив здесь долгие годы, ощущает себя иностранцем. А остается в Москве лишь в силу необходимости. И еще одно: сняв фильмы о Франции, Америке, Германии, задумав новый проект об Израиле – Познер не берется за фильм о той стране, где он проживает.

Запутавшись в самоопределении и пытаясь выкрутиться из неловкой ситуации, он ссылается на разговор с Шимоном Пересом. Тот, в ответ на шутливый вопрос Познера, кто же он по национальности – отвечает: "Если вы не знаете, кто вы, скорее всего вы еврей".

Действительно, кто может столь долгое время оставаться в России и не быть россиянином. Для кого русский язык, не являясь родным – стал образцово-показательным. Кто может столь длительное время работать на телевидении – имея собственное мнение и оставаясь свободным в своих суждениях. Кто способен стать "королем интервью", не теряя собственного лица и сохраняя высокие рейтинги.

Никто – кроме еврея, пусть даже и не признающего своего еврейства: "А что касается еврейства, то так как я не религиозный человек, я не говорю на идише, тем более я не говорю на иврите, я очень мало интересовался этой культурой..."

"Последний раз, когда они пытались меня завербовать — я еще работал в АПН — это был 68-й или 69 год".

Если говорить о неудобных вопросах, нельзя не вспомнить о вопросе: не являлся ли Познер В. В. тайным агентом КГБ? Скорее я назвал бы этот вопрос не провокационным, каким он кажется, а смешным.

Предположим, В. В. был секретным агентом и работал под защитой могущественной организации. Неужели сейчас в открытом интервью он вдруг признается в этом. Мне думается, что вопрос был специально согласован заранее, чтобы дать возможность еще раз блеснуть чистотой помыслов и незапятнанностью биографии. Хотя с другой стороны, сам вопрос – свидетельство того, что такие слухи упорно будоражат общественность.

"Например, когда я работал в Главной редакции политических публикаций, туда приехал молодой человек в очках и сказал мне: "Володь, будешь с нами работать, будешь ездить по всему миру". Я сказал нет, я не буду с вами работать".

Сказал – и закрыл вопрос навсегда. О чем же еще спрашивать?

Теперь вы понимаете, почему именно ему по плечу новый проект – фильм об Израиле. Только такой опытный, профессиональный и мудрый ведущий в состоянии найти "золотую середину" в столь щекотливой теме. Чтобы вежливо раскланяться с израильтянами, не оскорбить репатриантов, заинтересовать зрителей, накрутить рейтинг, показать кусочек удобной правды и угодить своим работодателям. 

Яков Бендерский